Вернись домой (СИ)

– Фи, как безобразно, – прощебетала эльфийка Милиса Каур, которая сегодня разоделась императрицей, нацепив на себя, скорее всего, всю свою сокровищницу.
– Тебе не трудно ходить? – поддел ее я.
Она фыркнула и, дернув плечиком, ушла к своим мужьям, которые стояли в стороне, видимо, чтобы выслушать очередные дифирамбы о своей красоте и о великой любви к ней. Загладить, так сказать, наше безразличие к ней и даже, наверное, какое-то раздражение.
Еще давно она мне присылала запрос на ночь, мы тогда чудненько порезвились, но сегодня почему-то было противно это вспоминать. Конечно, я брата понимал: она одна из самых молодых женщин нашего мира, а ему нужно думать, как спасти наш народ. Но все равно сам не смог согласиться на тройной союз, все же она меня бесила, хоть и была последним вариантом для нас с братьями. Да и Шерон не захотел соглашаться на брак – скорее всего, ему уже настолько было все равно, что просто не захотелось консумировать брак. А вот теперь я надеялся, что все же у нас будет шанс и мы обретем свою истинную. О Богиня, как же сильно мне этого хотелось! Только бы Мари оказалась нашей истинной.
– Они идут! – мы с Дашеном резко посмотрели на Шерона: двести лет от него не слышали и слова, он чаще общался в мыслях или же образами, а тут столько эмоций, столько слов!
Дашен обернулся уже к оборотням и как заведенный сам направился к ним, разрезая толпу. Хотя по всем правилам этикета мы должны были встречать их на тронах, как хозяева замка. Да и невеста уже в изящной позе присела возле тронов, ожидая, что мы сейчас подойдем туда, а она уже будет вся такая готовая, красивая и величественная, для представления главам содружественного края. «Слишком меркантильная», – мелькнула у меня мысль. Она уже знакома с оборотнями, и я не удивлюсь, если даже не раз побывала в их постели. Но теперь-то она будет знакомиться как императрица нагов, не меньше. Хотя брат еще не был коронован, но ее это, по всей видимости, не смущало.
Мы, быстро пристроившись к брату – по левую руку я, по правую уже подполз Шерон, – неторопливо направлялись к центру зала.
Существа, растерявшиеся от несоблюдения правил и порядков, тут же расступились, практически прижимаясь к стенам, чтобы дать нам максимально возможное пространство. Оборотни тоже опешили и остановившись, отослали от себя свое окружение, оставшись в центре зала с женой, стоящей между ними.
Мы, словно марионетки, приблизились к столь желанной добыче, стояли все трое и ждали, когда она взглянет на нас, чтобы начать церемонию представления. Но она не поднимала головы, а рассматривала наши одежды. Это было вопиющее оскорбление, но ни я, ни братья не проронили ни слова, просто стояли и наслаждались ее близостью. Мы, как глупые мальки, все эти дни смотрели на нее, а вот теперь она рядом. В таком обворожительном платье. Да она уделала любую женщину в этом зале. Своей нежностью, чистотой и юностью. Она словно дышала, как цветочек, только распустивший свои лепестки. Ее платье, под цвет ее аквамариновым глазкам, безумно ей шло, а тот вырез, который открывался нам с высоты, вообще не давал покоя. Какая же она красивая.
Перестав разглядывать жилетки и корсажи, она, не отрывая взгляда, принялась гипнотизировать паховую накидку брата. Как у него не открылись пластины только от одного ее ласкового взгляда? Я просто восхищался им, я бы так точно не смог.
Но она пошла дальше! Она опустила глаза на хвост брата. Это обществом вообще порицалось, потому как считалось слишком личным действием. Разумется, все мимолетно скользили глазами по хвостам, сразу же делая вид, что вообще не опускали глаз. А тут так открыто, да еще и играя столькими эмоциями на лице, что я едва не рассмеялся. Конечно, оборотни и эльфы не так строго блюли наши правила, но все равно инстинктивно предпочитали не дразнить нагов.
Когда же она склонила головку, чтобы рассмотреть хвост более детально, брат, не пытаясь вразумить ее или как-то сгладить этот инцидент, просто перетащил хвост вперед, полностью демонстрируя его ей. Она еще больше открыла глаза и в какой-то миг даже уронила нижнюю губку, которую так хотелось поймать своими и пососать, пробуя ее ягодный вкус.
Со спины я слышал, как охнула невеста брата, потому как то, что жена оборотней повела себя не по правилам, это ее устраивало. Но вот когда потенциальный (а теперь вряд ли) жених повел себя не менее эксцентрично, а может даже и более, это для нее уже был перебор, наверное, как и для всех в зале. Хотя в этом я был полностью с ними согласен, но меня это так радовало. Отчего я чуть было не засмеялся, гогоча на весь зал, и не похлопал брата по спине в знак одобрения его поступка.
Когда малышка перевела глаза на аквамариновый хвост Шерона, то он, как и старший брат, сразу же перетянул его вперед, раскладывая перед собою, стоило только ей изъявить желание увидеть его полностью.
Свой хвост я сразу же продемонстрировал своей птичке, даже немного покрасовался, чтобы она во всей красе увидела и оценила мою мощь. А что тут скромничать, мы с братьями самые сильные наги, в нас течет сильная кровь, только мы можем утихомиривать звериные сущности своего народа, только рядом с нами они чувствуют себя в безопасности, только рядом им комфортно, и без нашей энергетики уже давно бы все потеряли себя.
Когда наша будущая жена – тут я тоже уже не сомневался – подняла свои красивейшие драгоценные глаза, то на какой-то миг мне показалось, что она испытывает страх. Но я отогнал от себя эту мысль, потому как истинные принадлежат друг другу душою и очень быстро проникают в сердца друг другу, мы одно целое и по-другому просто не может быть.
Брат пытался выкрутиться из той ситуации, в которую загнала нас наша девочка. Он говорил, а она слушала и хлопала своими пушистыми ресничками, на мгновения закрывая от нас свои океаны глаз, в которые хотелось смотреть бесконечно.
Потом что-то говорил оборотень, по-моему, старший, я не слушал, я смотрел на свою ненаглядную. Дальше Шерон говорил самую длинную речь в своей жизни. Я даже уважительно на него скосился.
А потом мир перевернулся, потому что, когда заговорил я, желая все же представиться – видимо, старшие братья вообще мозги потеряли, – она посмотрела на меня. Я говорил, говорил, а она все смотрела и не отводила своих глаз. Я видел, как она тяжело дышит, так и мне трудно, я тоже едва уже сдерживаюсь.
Брат не выдержал и буквально метнулся к ней. Ее мужья неодобрительно посмотрели на него, но ничего не сказали, дали возможность, о которой обещали. Желтый хвост брата незаметно нырнул под платье птички, и, пока он ее отвлекал словами, прошелся по голой ножке.
Его волосы, будучи каштановыми, сейчас принялись окрашиваться в более яркие насыщенные оттенки. Хвост, чешуйка за чешуйкой, стал наполняться золотыми бликами, превращаясь в переливающееся золотое украшение. Хвост извивался, а казалось, что расплавленный золотой металл бушует и перекатывается валами.
Мы с Шероном действовали одновременно. Оттеснили своими хвостами ошарашенных зрелищем мужей малышки – да они и не сопротивлялись, давая возможность и нам проверить Мари на истинность. Мужья Мари, как и вся толпа присутствующих, смотрели на золотое пламя, преображающее старшего брата, и от этого зрелища все пребывали в каком-то трансе.
Приблизившись к Мари с разных сторон, но не трогая ее руками, мы, не сговариваясь, полезли хвостами под ее платье. Это было что-то взрывное, у меня от соприкосновения с ее кожей обдало хвост таким жаром, что, добравшись до груди, я тяжело задышал, мой хвост, как и у братьев, принялся волнами ходить вокруг истинной. А цвет, наполняющий меня и брата, пробирался по всему телу под охи собравшихся.
У меня есть пара! Я хотел ликовать и кричать от радости. Мечтая, как сниму с нее это красивое платье, рвать не буду, не хочу, чтобы она расстраивалась, даже по мелочам. Я накрою ее собою, окутаю хвостом и буду любить до самого рассвета, а потом еще и днем, и следующей ночью.
Но малышка обмякла и стала валиться на пол, мои руки тут же ее подхватили, как и руки братьев. А грозный рык Алана раздался у самого уха.