Прелюдия к Основанию-Прелюдия к Академии]
Глава 13
Они снова стремительно неслись вдоль туннеля. Наконец Селдон решился задать вопрос, мучивший его последние четыре часа.
– Почему ты сказал, что Галактика умирает?
Хьюммен повернулся и взглянул на Селдона.
– Я журналист. Мне знакома статистика, которая стекается со всех уголков Вселенной. Малую долю того, что мне известно, позволено публиковать в печати. Население Трантора сокращается. Двадцать пять лет назад – оно держалось на уровне сорока пяти биллионов. Частично это происходит из-за снижения рождаемости. Справедливости ради, скажу, что на Транторе никогда не было высокой рождаемости. Вспомни – много ли ты видел детей во время нашего путешествия, это для такого-то населения, как на Транторе? Вторая – в том что, люди эмигрируют от нас. Уезжающих значительно больше, чем прибывающих.
– Учитывая вашу населенность – это не удивительно, – возразил Селдон.
– Это удивительно потому, что прежде такого не было. Добавь к этому полную стагнацию торговли. Люди думают, что если не происходит социальных волнений в данный период, все спокойно и благополучно, то это означает, что все трудности позади. Здесь кроется главное заблуждение. Спокойно не потому, что люди процветают и их потребности удовлетворены. Они просто слишком устали и махнули на все рукой.
– Этого я знать не могу! – с сомнением ответил Селдон.
– Я знаю! Другой важный момент – феномен антигравитации. Мы располагаем несколькими гравитационными шахтами. Но новые не строятся. Это предприятие, не приносящее больших доходов. И никто не стремится сделать его прибыльным. Уровень развития технологии неуклонно падает в течение последних веков. В некоторых областях вообще нет никакого прогресса. Неужели ты не обратил на это внимания? Ведь ты же математик!
– Не могу сказать, что придал этому большое значение.
– Вот именно… И никто не придает. Ученые упрямо твердят – это невозможно, неосуществимо, бесполезно. Тем самым они выносят приговор дальнейшему развитию. Вот ты, например! Что ты думаешь о психоистории? Теоретически – интересно, но неосуществимо на практике. Я прав?
– И да, и нет, – досадовал Селдон, – на практике бесполезна, на практике, а вовсе не потому, что мне не хочется развивать эту теорию, поверь! Она, действительно, бесполезна.
– Что и требовалось доказать, – в тоне Хьюммена был сплошной сарказм, – ты, как и все обитатели Империи, подвержен упадку и разложению…
– Это ты подвержен упадку и разложению, – зло огрызнулся Селдон. – А вдруг ты ошибаешься? Или это исключено?
Хьюммен задумался и помолчал. Потом признался:
– Да, я могу ошибаться. Ведь я отталкиваюсь от интуиции, от догадок. И единственное, что мне необходимо сейчас – это психоистория.
Селдон пожал плечами, но не сердился больше.
– Я не могу предоставить ее тебе. Но, допустим, ты – прав! Допустим, Империя подходит к своему закату и через какое-то время распадется. Но ведь поселения людей будут существовать и дальше…
– А в каких условиях, парень? Вот уже двенадцать тысячелетий под господством Трантора, его сильной власти – повсюду царит мир. Бывают отдельные вспышки мелких восстаний, локальных войн. Но в глобальном масштабе – мир! Как ты думаешь, почему? Я имею в виду твой родной Мир. Да потому, что он слишком мал, и не сможет противостоять агрессивным соседям. Империя – залог вашей независимости!
– Ты допускаешь, что с падением Империи начнется глобальная война и хаос?
– Несомненно. Я – не поклонник Императора и, вообще, подобного института власти. Но я бы не хотел, чтобы его подменили чем-нибудь другим. Я не знаю другого механизма, способного поддерживать мирное сосуществование в глобальном масштабе. И не собираюсь отказываться от него, пока не располагаю другими средствами.
– Ты излагаешь так, словно контролируешь Галактику. «Не собираешься отказываться!». Ты надеешься, что завладеешь подобными средствами? О чем ты говоришь?
– Я рассуждаю обобщенно, фигурально, – ответил Хьюммен. – Речь не идет о личности Четтера Хьюммена. Можно сказать, что Империя продлевает мое время, возможно, даже произойдут какие-то сдвиги к лучшему. Процесс спада не может развиваться по ниспадающей прямой, и до финального взрыва еще не одно тысячелетие. Совершенно очевидно, что меня тогда уже не будет, и я не оставлю после себя потомства. Женщины убеждены, что я способен лишь на непостоянную привязанность. У меня нет детей и не предполагается. Короче говоря, – я не заложник будущего. Судя по твоим разговорам, – ты пока бездетный, как и я.
– У меня есть родители и двое братьев, детей нет, – Селдон слабо улыбнулся. – Я был очень привязан к одной женщине, но ей всегда казалось, что математика привлекает меня больше.
– Так и было?
– Мне так не казалось, но она оставила меня…
– И с тех пор ты никем не увлекался?
– Нет. До сих пор воспоминания о ней причиняют мне боль.
– Тогда оба мы свободны, и пусть другие тратят время на подобные пустяки! Раньше и я предавался мечтам о счастье, но теперь все это позади. Потому, что в моих руках есть оружие. Я обязан бороться.
– И что же это за оружие? – поинтересовался Селдон, заранее зная ответ.
– Ты! – отчеканил Хьюммен.
И поскольку Селдон уже знал, что последует дальше, ни удивления, ни шока он не испытал. Покачав головой, произнес:
– Ты заблуждаешься. Это оружие нельзя применить…
– Почему?!
Селдон невольно вздохнул.
– Послушай, ну сколько же можно повторять? Психоистория – это не прикладная наука. Слишком велики сложности. Вселенная на всем своем протяжении и во все века не способна решить необходимых проблем.
– Ты абсолютно уверен в этом?
– К сожалению, – да!
– Ведь вопрос не ставится о том, что тебе придется заниматься Галактической Империей в целом, или прослеживать детали существования каждого человеческого индивидуума, или отдельно взятого Мира. Перед тобой поставлены более простые и конкретные проблемы; произойдет ли крах Галактической Империи, и, если произойдет – то когда? В каких условиях после этого будет существовать человечество? Можно ли предотвратить взрыв или улучшить условия существования после него? Ведь это достаточно несложные вопросы, как мне кажется?
Селдон покачал головой и печально улыбнулся.
– История математики полна простых вопросов, ответы на которые оказывались либо весьма сложными – либо несуществующими вовсе…
– Но неужели ничего нельзя изменить? Почему? Почему мне дано видеть, чувствовать упадок, но я не могу никого убедить в том, что не ошибаюсь. И все потому, что кого-то это не устраивает. Люди вообще предпочитают не верить моему субъективному мнению и ничего, ничего не предпринимается для предотвращения конца, или, хотя бы, отсрочки. Ведь именно ты можешь доказать неизбежность падения или, напротив, опровергнуть это заключение!
– Да ведь это как раз то – чего я и не могу доказать! Я не могу найти доказательств, которых не существует. Я не могу превратить математическую концепцию в практическое воплощение, когда она не является таковой. Я не могу отыскать два равных целых числа, которые в сумме составили бы нечетное число, даже если это жизненно необходимо для тебя или всей Галактики!
Хьюммен горько подытожил:
– Ну, что же! Тогда ты – всего лишь часть разлагающейся системы. Ты уже готов к параличу! Ты можешь хотя бы попытаться? Каким бы безнадежным тебе это ни казалось сейчас, можешь ли ты определить лучшее применение своим силам в жизни? Существует ли более важная цель? Неужели ты сам не мечтаешь о более великом предназначении?
Селдон задумчиво сощурил глаза.
– Миллионы Миров. Биллионы цивилизаций. Квадриллионы людей. Миллиарды взаимодействий… И ты хочешь, чтобы я упорядочил все это?!
– Да, нет же – нет! Я хочу, чтобы ты попытался. На благо этих миллионов Миров и биллионов цивилизаций. Не для Императора или Демерзеля. Для всего человечества!
– Меня ждет провал… – сказал Селдон.