Сталь

– А что это? – я кивнула на литой металлический слиток, лежащий под бумагой и паспортом, размером с большую фляжку, о чём я сразу же и выразила мнение. – Похоже на фляжку.
– Нет, это не фляжка. Это что-то покрупнее… – парень начал ворочать кусок металла в своей руке. – Что-то цельное… Здесь явно нет никакой крышки. Как будто обычный кусок металла… Очень похоже на переносной сейф с встроенным мини-дисплеем.
Я посмотрела на навигатор, ведущий нас по офлайн-карте. До границы со Швецией нам оставалось всего полтора часа. И чем меньше времени оставалось, чем ближе мы подъезжали, тем отчётливее внутри меня нарастало необъяснимое беспокойство. Я пыталась понять, откуда это переживание, но никак не могла себе объяснить то, что я называла дурным предчувствием. Всё ведь должно пройти хорошо, то есть стандартно: границы между Норвегией и Швецией как таковой не существует, мне просто нужно будет заплатить пошлину при помощи электронной системы, шлагбаум откроется и мы проедем на территорию союзного государства. Всё совершенно стандартно… Но моё предчувствие ощетинивалось, с каждой оставленной за спиной милей всё больше и больше вставая на дыбы.
…Что же может пойти не так?
 
Глава 13.
 
Пограничный досмотр.
На моей памяти на границах союзных государств такого не случалось никогда. Даже в тот год, когда террористическая организация Дорожных Пиратов навела страх в Центральной Европе. И здесь вдруг…
– Ваши паспорта, – коротко стриженный, загорелый, рослый и мускулистый военный лет сорока заглядывал в салон нашей машины через моё опущенное окно.
– Тристан, передай мне наши паспорта, – не отрывая взгляда от строгого вида военного, попросила я. – А что случилось, что на границе выставили военных?
– Ничего серьёзного, – доброжелательно, но не теряя военной выправки даже в голосе, ответил собеседник. – Обычные учения. Подскажите, какова цель Вашего отбытия в Швецию?
– У меня родители живут в Швеции. Мы едем их навестить.
– Не вовремя вы.
– Почему же? – заинтересованно заглянула в голубые глаза мужчины я.
– Возможно к вечеру границы будут полностью закрыты. Могут возникнуть проблемы с въездом назад на территорию Норвегии. Подумайте хорошенько, действительно ли Вы хотите сейчас покидать страну.
– Оу… Нет, мы уверены, – поджав губы в вежливой улыбке, я протянула три паспорта через опущенное окно.
Раскрыв паспорта, военный начал по очереди смотреть сначала в них, потом на нас.
– Теона Тейт, Тристан Диес и… – он заглянул на заднее сиденье. – Спиро Тейт. Вы что, молодая мать?
– Нет, что Вы, это мои племянники.
– А почему же Ваши младшие племянники находятся в автомобиле без оборудованных детских кресел?
– Мне уже есть двенадцать, – отозвался Спиро, – мне уже можно ездить без детского сиденья.
– Что ж, молодой человек, – военный ещё раз посмотрел в паспорт Спиро, – возможно Вам и есть двенадцать, но Вашей соседке явно меньше… Где паспорт девочки?
К моему горлу резко подступил нервный ком.
– У девочки нет заграничного паспорта. Не видели необходимости его делать…
– Вот как?
– Сами понимаете, в паспорте ведь нет необходимости для пересечения границ союзных государств.
– Верно. А девочка тоже Ваша?
– Естественно, – попыталась как можно более правдоподобно улыбнуться я, и у меня определённо точно получилась улыбнуться не только правдоподобно, но и обворожительно.
– Просто девочка совсем не похожа на Вас, – смягчившись, улыбнулся в ответ военный. – Вы все брюнеты, а она блондиночка.
– Просто у нас разные отцы, – неожиданно отозвался Тристан. – Мать повторно вышла замуж, сами понимаете, как это бывает.
– Хорошо. Ждите, – только и произнёс военный, после чего, вместе с нашими паспортами, ушёл в пограничное здание, прежде никогда не функционирующее, а теперь вдруг битком набитое людьми в военной форме.
Закрыв своё окно, я сжато выдохнула и встретилась взглядом с Тристаном:
– Молодец, хорошо сработал.
– Да без проблем.
– Главное, чтобы Клэр молчала. Клэр, ты слышишь? – я обернулась к сидящей на заднем сиденье девочке. – Не разговаривай ни с кем, договорились? Если этот дядя будет спрашивать у тебя что-нибудь, просто молчи, хорошо? – я погладила девочку по белоснежной ножке.
 
– А почему вы сказали, что я ваша? – в детских глазах плескалось явное подозрение.
– Ну ты же и правда наша, – мило заулыбался Спиро, притянув девочку к себе за плечи. – Мы ведь соседи.
– Да, но… – девочка откровенно начинала подозревать.
– Послушай, давай сделаем так, – решила снова перевести внимание ребёнка на себя я, невольно слыша, как беспокойно колотится моё сердце. – Этому дяде ты ничего не говори, чтобы он нас пропустил, хорошо? Потому что если он нас не пропустит, мы не успеем вовремя вернуться домой, а ты ведь хочешь домой?
– Хочу.
– Вот и замечательно.
– А вовлемя, это когда? Уже сколо? Я хочу вовлемя велнуться домой.
– Уже скоро, Клэр. Как только этот дядя пропустит нас, мы сразу же поедем домой, хорошо? Поэтому если тебя спросят, чья ты, ответь… – Если бы я попросила девочку соврать по поводу того, что я её тётя, она могла бы не только укрепить свои подозрения, но даже испугаться. – Скажи, что ты сестрёнка Спиро, хорошо? Сыграем в такую игру, как будто мы все одна семья.
– Да, Клэр, давай поиграем, – дрожащим голосом обратился к девочке Спиро. Только услышав это дрожание, я заметила, как сильно мальчик переживает. Кажется, даже сильнее меня.
– Ладно, – насупилась девочка, опустив глаза и надув губы.
– Вот и хорошо, – выдохнула я и повернулась обратно к рулю, и сразу же заметила нашего военного. Он возвращался к нашей машине. Я опустила окно.
– Прошу вас проехать на первую полосу.
– Что? Но мы ведь стоим у шлагбаума, мы можем проехать и через него… Всё в порядке?
– Прошу Вас, подъедьте на первую полосу, – уже развернувшись, мужчина указал на первую полосу, свободную от машин. Он больше не слушал меня – он ждал, когда его послушаюсь я.
Не поднимая окна, я сдала назад и начала выворачивать руль, всем своим нутром чувствуя, что что-то начинает идти не так.
– Ничего себе! – ахнул Спиро. – Посмотрите какая очередь за нами! Я столько машин ещё никогда не видел.
И вправду, за считанные минуты за нами выстроилась шеренга не менее чем из сотни автомобилей. Когда мы подъехали к границе, перед нами на нашей полосе стояло всего четырнадцать автомобилей, но пока очередь дошла до нас, очередь позади нас резко выросла. Все семь полос, кроме первой, на которую нас пригласил военный, были забиты до отказа – по-видимому, здесь образуется многочасовая пробка. А это значит, что мы вовремя добрались сюда, оказавшись почти в самом начале очереди, но что же могло пойти не так?.. Клэр… Это точно Клэр. А если они начнут осмотр автомобиля? Я ведь не везу ничего противозаконного? Вроде как нет… Разве что большую сумму наличных, тех, что взяла из заначки Рэймонда, но прежде во время путешествия по союзным государствам регистрировать валюту не было необходимости. Что ещё, кроме Клэр и наличных?..
Меня вдруг словно током ударило – чемодан русского! Откуда у нас мог взяться чемодан русского человека, с его паспортом и документами?.. Что именно написано в тех русских бумагах? Вдруг они правительственные? Вдруг это документы особой важности? И что за металлический слиток…
Меня затрясло от осознания того, что сейчас может произойти. Если в том чемодане что-то важное, они скоро узнают и об этом, и про Клэр, и что тогда? Я ведь пытаюсь вывезти из страны постороннего мне ребёнка, плюс этот дурацкий чемодан… Его нужно было выкинуть! Нет, его вообще нельзя было брать! Я что, контрабандист?! Что за подобное может быть?!
 
Я наконец вырулила на первую полосу и остановилась напротив военного, прямо перед опущенным шлагбаумом.
– Всё в порядке? – повторила свой вопрос я, на сей раз не сумев спрятать напряжения в голосе.