В поисках любви. Ищу любовь

Элен казалась возбужденной, танцевала по комнате, напевая себе под нос, чем очень забавляла свою госпожу.
— Любой решил бы, что ты, а не я сегодня едешь в ресторан, — заметила Марина, любуясь в зеркале умелой работой Мари.
— Это потому, что сегодня вечером месье Саймон может сделать вам предложение!
— Элен! — воскликнула Марина, пораженная несдержанностью служанки. — С нами будет Моника, поэтому ничего такого не может произойти.
— Ах, но птичка напела мне, что мисс Моника страдает от сильной головной боли и не поедет с вами, — сказала Элен, улыбнувшись Мари.
— Кто сказал тебе эту чушь? — вспыльчиво потребовала ответа Марина.
— Мадемуазель, c'est vrai[31], — вмешалась Мари, что было весьма неожиданно, ибо девушка еще ни слова не сказала Марине за все время, что та была в Париже.
Марина в недоумении уставилась на Мари, поскольку ясно поняла, что она сказала.
— Видите, я говорю правду, — торжествовала Элен. — Мисс Моника в постели с головной болью, и ужинать сегодня поедете только вы и месье Саймон.
Элен сложила на груди руки для пущей важности и теперь всем своим видом являла непоколебимую правоту. Даже если ее госпожу не интересуют романтичные отношения, она-то уж точно в стороне не останется!
В эту минуту в комнату вошла камеристка Моники. Она что-то быстро сказала Мари по-французски, сделала книксен и удалилась.
— Мадемуазель Моника говорить, она не ехать сегодня, — объяснила Мари на ломаном английском.
— Но я не могу поехать с Саймоном одна! — воскликнула Марина, которая вдруг сильно разнервничалась. — Так не принято!
— Чепуха, мисс, — возразила Элен, доставая из шкафа вечерний плащ Марины, — вы в Париже, а не в Лондоне!
При этих словах в дверь постучали.
«Кто на этот раз?» — сердито подумала Марина.
Девушка обернулась и увидела в дверях Монику с прекрасным, бледно-лимонного цвета платьем в руках.
— Я подумала, что, может, ты захочешь надеть его. Уверена, твоя мама не возражала бы, чтобы ты красиво оделась для одного вечера. Кроме того, «Сен-Жорж» — очень престижный ресторан, и мне бы не хотелось, чтобы ты чувствовала себя не в своей тарелке рядом с Саймоном.
Взявшись за платье, Марина ахнула от восхищения. Оно было очень красивым.
— Я не могу, — прошептала она.
— Она может, — вмешалась Элен, забирая платье у Моники, которая вовсе не выглядела больной.
— А я пойду к себе. Прошу, насладись сегодняшним вечером, Марина. Я уверена, он будет необычным.
С этими словами она подмигнула подруге и вышла из комнаты.
— Скорее, мисс. Нужно быстро вас переодеть, не то вы опоздаете.
Марина позволила Элен снять с себя черное платье и надеть лимонный наряд.
— Ах, мисс! Вы так хороши! — воскликнула Элен.
— Oui, très belle[32], — согласилась Мари, улыбаясь.
— Пойдемте, месье Саймон, должно быть, ждет вас. Меня ничуть не удивит, если сегодня вечером он сделает вам предложение.
— Элен! — прикрикнула Марина, рассерженная словами служанки.
— Я видела, как он на вас смотрит, мисс. Готова поспорить, что мадемуазель Моника нарочно устроила, чтобы вы остались вдвоем. Скорее, месье ждет.
Элен накинула Марине на плечи изысканную, расшитую бисером шаль и вывела из комнаты.
Марина так волновалась, что едва ли была способна рассуждать.
Вечер наедине с Саймоном!
Спускаясь по лестнице, Марина увидела, что он ждет ее. Саймон поднял на нее взгляд, и его лицо зарделось от удовольствия; Марина поняла, о чем он думает.
— Я ошеломлен вашей красотой, — сказал он, целуя девушке руку. — Кучер ждет.
Когда они садились в экипаж, Марине казалось, будто она идет по воздуху.
Всю дорогу в ресторан Саймон продолжал засыпать ее комплиментами и говорил, как будет горд, что его увидят рядом с ней.
— Это самый изысканный ресторан Парижа, и рядом с вами я буду предметом всеобщей зависти, — сказал он тихим, нежным голосом, заглядывая в глаза Марине.
Девушка не знала, как ответить; сердце прыгало в груди.
Когда они прибыли в «Сен-Жорж», в небе уже ярко горели звезды. Управляющий лично провел их к столику, осыпав Марину градом комплиментов на безупречном английском.
 
Пока дожидались меню, Саймон кивнул в сторону нескольких столиков.
— Вы знаете многих сегодняшних посетителей? — спросила Марина, слегка нервничая. Она видела, что на нее устремлены все взгляды.
— Некоторых, — ответил он с напускным безразличием. — В Париже пятница — популярный день для ужина в ресторанах. Мы, конечно, закажем шампанского...
Саймон щелкнул пальцами, и за считанные секунды перед столиком возник официант.
Марина аккуратно отломила и съела кусочек baguette[33]. Осмотревшись, девушка втайне порадовалась, что Моника уговорила ее надеть это платье.
«Я выглядела бы точно сорняк на клумбе, если бы надела свое черное шелковое», — с благодарностью подумала она.
Принесли шампанское, и официант устроил целое представление, разливая его в два бокала.
Саймон взял свой бокал и коснулся бокала Марины.
— За вас и вашу несравненную красоту, — объявил он, устремив на девушку взгляд своих сияющих голубых глаз.
Марина покраснела и отпила глоток. Она подивилась тому, как пузырьки защекотали горло и как почти сразу ощутилось легкое головокружение.
Саймон продолжал отпускать в ее сторону нескончаемый поток комплиментов. Их было столько, что сердце Марины переполнилось радостью.
«Неужели я влюбляюсь в него? — думала девушка, наблюдая, как Саймон подкладывает ей на тарелку лучшие куски омара. — Так чувствуют себя влюбленные?»
— A toi, ma belle[34].
Саймон вновь поднял бокал и выпил за здоровье Марины. Девушке казалось, что она дотянулась до звезд, ибо ее спутник не замечал ничего и никого, кроме нее.
Марина даже допустила мысль, что Элен была права насчет предложения, но позднее, когда Саймон попросил счет, выругала себя за такие глупые фантазии.
— Превосходный ужин, спасибо вам.
— Ах, это вам спасибо, ma chérie! Поедем домой?
Дул легкий ветерок, когда они стояли у выхода, ожидая экипаж.
Марина слегка поежилась и внезапно почувствовала себя очень усталой и разочарованной.
В глубине души она действительно ждала, что Саймон хотя бы признается ей в любви...
— Пойдемте, экипаж подан.
Мелодичный голос Саймона прервал ее мысли.
Он помог девушке забраться в экипаж, а затем сел очень близко к ней. Марина не могла не заметить, что Саймон выглядит немного рассеянным.
«Возможно, у него на уме кто-то другой, — сказала себе Марина, — а со мной он просто любезен».
Наконец экипаж остановился перед домом Соланжей. Саймон выскочил первым и помог Марине сойти на мостовую.
Девушка видела, что дом почти полностью погружен в темноту и все его обитатели, скорее всего, мирно спят.
— Придется ступать очень тихо, чтобы не разбудить Элен. Надеюсь, она не стала меня дожидаться, — сказала Марина, когда дворецкий открыл для них парадную дверь.
— Мадемуазель Фуллертон, — тихим голосом сказал он. — Я рад, что вы вернулись, потому что вот это пришло вскоре после вашего отъезда. Мадемуазель Моника хотела отправиться следом, но отец ей не позволил.
Дворецкий вручил Марине нечто похожее на телеграмму. Девушка зажала ее в руке, чувствуя, как заколотилось в груди сердце.
«Что, если это дурные вести?» — подумала она, глядя на подпись на конверте.
Марина так сильно задрожала, что Саймону пришлось взять ее за руку.
— Что это, Марина?
— Не знаю, — тихо ответила она, — похоже, это из дому.
 
— Вы должны открыть конверт, chérie. Не бойтесь, мы все вас поддержим.
Марина сделала глубокий вдох и разорвала конверт...
 ГЛАВА ПЯТАЯ