Диверсант

 
Глава 7
Вертолет, подняв снежный вихрь, опустился на землю. Кросс выпрыгнул из кабины. Хьюз и Бэбкок последовали за ним. Несмотря на маску, ветер заставил Хьюза набросить капюшон. Маски, предназначенные для ношения в течение продолжительного времени, были пошиты так, чтобы максимально пропускать воздух. И теперь ледяной ветер пронизывал их насквозь.
Оставшийся в вертолете немецкий офицер помог им выгрузить снаряжение и оружие и, передав последний пакет, крикнул:
— Alles Gut, друзья!
— Danke schon! — отозвался Хьюз, махая ему рукой и отступая от “машины, которая ввинчивается в воздух” — буквальное название вертолета на немецком языке. Машина поднялась в воздух, наклонившись, взяла курс на север и исчезла за горами. Хьюз проводил ее взглядом.
— Неподалеку отсюда, — проговорил он, обращаясь к Кроссу и Бэбкоку, — расположен дом Келштейна, который Гитлер называл “Орлиным Гнездом”. Сейчас там, кажется, ресторан. А вон там, — он показал в сторону деревушки, очертания которой виднелись внизу, — там дальше находится Цугшпитце.
— Самая высокая гора в Германии, верно? — блеснул эрудицией Бэбкок.
— Да.
Хьюз зажмурился.
— Что случилось, мистер Хьюз? — окликнул его Бэбкок.
Хьюз открыл глаза.
— Когда-то я знал троих парней, довольно похожих на нас. Они погибли неподалеку отсюда.
— Кем они были? — спросил Кросс.
— Храбрыми людьми.
— Нечто связанное с разведкой во время второй мировой войны, мистер Хьюз? — предположил Бэбкок.
— Да.
— Они были вашими друзьями? — спросил Кросс.
— Да.
— Странно — я имею в виду, странно, что их было трое, — заметил Кросс. — Обычно команда состоит из четырех человек.
Хьюз посмотрел на него.
— Их и было четверо.
— Трое из них... — начал было Бэбкок.
Дарвин Хьюз не дал ему договорить.
— У каждого из нас есть воспоминания, рассказывать о которых не слишком приятно. Четвертым был я. И поскольку я был самым молодым, они сказали, что у меня больше шансов добраться до Австрии, где можно было рассчитывать на помощь партизан. Двое из них получили к тому времени серьезные ранения, а третий обладал определенными медицинскими навыками. Видимо, они рассудили, что вовсе ни к чему умирать всем четверым. А я так и не решил для себя, согласился ли я уйти потому, что считал собранные сведения действительно важными, или потому, что спешил спасти собственную шкуру.
— В большинстве случаев самоубийство — далеко не лучший выход, — небрежно заметил Люис Бэбкок.
Хьюз перевел взгляд на деревню, сожалея, что завел разговор на эту тему. Но тут Кросс сказал нечто неожиданное:
— Так же, как Файнберг, оставшийся за штурвалом самолета. Мы могли остаться вместе с ним и погибнуть. Возможно, те трое решили, что тебе стоит спастись. Так же, как и ты, когда выбирал меня для своей команды. Кто-то уходит. Кто-то продолжает жить. Кому-то предоставляется новый шанс.
— Заткнись, парень, — беззлобно сказал ему Хьюз. Потом подобрал свою поклажу и направился к городу.
 
Глава 8
В городской пивной они встретились с теми, кто должен был играть роль заложников.
Их было четырнадцать, ровно столько, сколько должно было быть. Расстояние не позволяло Кроссу как следует разглядеть их лица. Явно пять мужчин, восемь женщин и еще одна особа неопределенного пола. Все в обычных, ничем не примечательных одеждах.
Кросс вернулся к краю сцены, взял ружье и винтовку и спрыгнул на пол. Ботинки ударились о пол гораздо громче, чем он ожидал.
Хьюз и Бэбкок дождались, пока Кросс присоединится к ним, и направились навстречу людям, появившимся из двери.
Они остановились на расстоянии нескольких ярдов. Кросс пробежал глазами по липу последнего человека, пол которого не удалось определить сразу. Молодой человек с чрезвычайно тонкими, женственными чертами лица и опускающимися на уши светлыми волосами:
По виду пятерым мужчинам можно было дать от двадцати пяти до шестидесяти лет. Двое явно прошли службу в армии. Восемь женщин — самого разнообразного возраста и внешности. От приятной, лет пятидесяти, до потрясающей, лет двадцати пяти. Особенно красивой показалась ему женщина не старше тридцати лет с золотисто-каштановыми волосами и темными глазами, скрывающимися за большими круглыми линзами очков в черной оправе. Она откинула с лица локон прямых, опускающихся на плечи волос и улыбнулась. Сдержанно, но дружелюбно.
Дарвин Хьюз заговорил первый.
— Мне несколько неудобно говорить вам “добро пожаловать”, и все-таки — добро пожаловать. Я и мои коллеги, — он сделал жест в сторону Бэбкока и Кросса, — надеемся, что нам еще представится возможность познакомиться с каждым из вас лично. Не знаю, к чему вас готовили, но лично я рассматриваю предстоящие учения, как проверку уровня подготовки и умения антитеррористического подразделения, которому предстоит вас спасти. Мы со своей стороны никоим образом не намерены причинять вам какие-либо неудобства, либо испытывать ваше терпение. Этот маленький городок показался мне весьма симпатичным. Возможно, нам придется переводить вас из одного места в другое, иногда — разделять, чтобы затруднить задачу ваших спасателей, ради чего, собственно, мы здесь и находимся. Но, надеюсь, что для вас это приключение окажется не более, чем мелкими неудобствами. Не знаю, предупреждали ли вас, что вам не разрешается видеть наших лиц. И, разумеется, нам приходится держать в тайне свои имена. Поэтому для удобства обращения мы с коллегами заранее запаслись вымышленными именами, легко запоминающимися как для вас, так и для нас. Простите, если они покажутся вам излишне вычурными. В конце концов мы солдаты, а не поэты.
Большинство — но не все — заложников отреагировали улыбками. Слегка улыбнулась даже симпатичная девушка в больших очках. Как и ожидал Кросс, мужчины, производящие впечатление военных, остались серьезными.
— Вам уже довелось слышать игру этого господина, — Хьюз сделал жест в сторону Кросса, — и, надеюсь, вы признаете, что он оправдывает свой псевдоним. Познакомьтесь с Шопеном, дамы и господа, и поверьте, Шопена он играет превосходно. — На мгновение Кросс почувствовал себя участником телешоу. Хьюз повернулся в сторону Бэбкока. — Второй мой коллега выбрал себе фамилию Карвер, в честь известного американского ученого и просветителя. Джордж Вашингтон Карвер.
Бэбкок слегка поклонился и приветственно вскинул правую руку. Кросс почувствовал, что сыт по горло этим представлением.
— Меня, — тем временем продолжал Хьюз, — вы можете называть Джим в честь человека, который изобрел длинный охотничий нож. — Он сделал небольшую паузу и уже более серьезным голосом произнес: — Увы, соображения безопасности заставляют меня начать с достаточно неприятной процедуры, поэтому я заранее приношу всем свои извинения. Нам придется обыскать всех присутствующих. — Послышался гул возбужденных замечаний, и Хьюз поднял руку, призывая к тишине. — Этим займутся мои коллеги, причем женщин будут обыскивать только в присутствии другой женщины. Повторяю, это делается исключительно из соображений безопасности. Если у кого-то имеется какое-либо оружие, вы можете сдать его сразу. По окончании учений оно будет вам возвращено. Но это не отменяет необходимости обыска.
Девушка в очках дважды откашлялась.
— Да, мисс?
— Бейтс. Меня зовут Джилл Бейтс.
— Мисс Бейтс?
— Джим, у меня есть нож. Дело в том, что я всегда ношу с собой нож.
— Пожалуйста, отдайте его мне.
Девушка вышла вперед, копаясь в своей сумочке. Когда она наконец вытащила руку, Кросс едва удержался от смеха. Обоюдоострый кинжал в черных кожаных ножнах. Оружие выглядело значительно более солидно, чем она сама. Хьюз принял кинжал, поблагодарил девушку, и она возвратилась к остальным.
— Кто-нибудь еще? — спросил Хьюз.
— Швейцарский армейский нож, — отозвался один из “военных”.
— Позволите?
— Да, прошу. — Мужчина достал нож из кармана и бросил его Хьюзу. Тот ловко поймал оружие со словами: — Удивительное совпадение? Каждый из нас вооружен точно таким же.