Город горячих точек (СИ)
На последних словах Артема слегка передернуло. Нет, он был рад и благодарен приютившим его Церковникам… Но вот участвовать во всяких крестовых походах, очищениях и других джихадах не хотелось совершенно. Судя по растерянно переглядывающимся соседям, схожие мысли посетили не его одного. Впрочем, некоторые просто начали рыдать, когда им напомнили о погибших родственниках.
- Все в порядке, братья и сестры, мы не потребуем от вас чего-то сложного или опасного, - Успокаивающе улыбнулся монах, - От каждого по способностям - каждому по потребностям. Этот принцип разделяет и наша святая мать-церковь. В первом лагере вам давали пищу и кров, а также отделяли здоровых от зараженных. Здесь же будут учитываться индивидуальные способности, и каждый из вас займет подобающее ему место в нашей общине! И чем быстрее вы примете Закон Божий, тем лучше и благостней вам будет жизнь в Царствие Земном.
Речь монаха сумела воодушевить людей, пусть и не прогнала до конца возникшее беспокойство. Артему было неуютно при мысли, что его будут оценивать как породистого щенка, но усиленно гнал от себя глупые ассоциации.
"Представь себя на приеме на работу, дурак, только и всего. Начальники ведь тоже оценивают подчиненных по их навыкам и образованию!" - Подумал он. Но уверенности эта мысль не прибавила.
Тем временем, толпа беженцев уже начала втягиваться в открывшуюся дверь. Узкая прихожая, широкий коридор с пустующими окошками регистратуры и развешанные на стенах иконы вместо портретов главы государства. Пройдя мимо них, группа попала в, небольшой зал со скамейками, стойкой регистрации, и кучей кабинетов.
"Надеюсь в этот раз мне не придется три часа ждать хирурга", - Подумал Артем и нервно хихикнул. Он помнил это место. Обстановка, пусть и слегка изменившаяся, все еще напоминала ему скорее поход за отстрочкой в военкомат, чем таинственную "оценку способностей".
К счастью или нет, но монахам потребовалось куда меньше времени, чем армейским врачам. Человек заходил в любой из четырех кабинетов, и выходил уже через двадцать-тридцать минут с цветной биркой в руке. Желтый, синий, или зеленый. Что они дают, не понимали и сами собеседуемые, а делится "тайной исповеди" с другими "соискателями" им запретили.
Наконец, подошла очередь и Артема. Он нервно кусал кожу на пальцах и болтал ногами, сидя на лавочке с облезшим дермантином. Волнение было таким сильным, что бывший дизайнер не сразу почувствовал, как один из беженцев тормошит его за плечо.
- Твоя очередь, друг, - Кисло улыбнулся ему молодой человек, и показал рукой на дверь. Артем вскочил, скомканно поблагодарил парня, и, робея, тихонько постучался в кабинет.
- Входи, сын мой, - Раздалось изнутри, и художник потянул дверь на себя. Небольшой, плохо освещенный кабинет с забранными решеткой окнами. Большой, хоть и скверно сделанный стол, несколько стеллажей с книгами и папками, скрипучая кушетка. На последнюю парень и сел.
Из-за старого, облупленного стола на него смотрел старенький, но все еще бодрый священник с умными, выцветшими от времени глазами. В его руке Артем заметил небольшой блокнот и огрызок карандаша.
- Ну те-с, ну те-с, кто тут у нас? Представьтесь, молодой человек, назовите свой род занятий, хобби, возможно какие-нибудь интеллектуальные или спортивные достижения. Словом все, что могло бы помочь вам найти свое место в нашей организации.
Артем вздохнул. Все его знания сводились к тому, как обрабатывать в корел дро или фотошопе различные изображения, рисовать иллюстрации, да пользоваться простенькой прогой для дизайна. Школьное увлечение шахматами тоже ничем помочь не могло, а в спорте парень был полным нулем, имея целый ворох опасных болячек.
Все это грустный "художник" вывалил на своего собеседника, не забыв добавить и систему с дурацким титулом. К его удивлению, старичок совершенно не кривился от ничтожности сидящего рядом человека. Похмыкал, потрепал его по руке, предложил чай, и доверительно сказал, что "работать можно".
- Повезло тебе, что система есть, - Улыбнулся ему куратор, - Теперь следующие пару недель будут как на отдыхе. Будешь только есть, спать, слушать проповеди, да читать молитвы. Последнее, сам понимаешь, нужно чтобы человек понял, проникся милосердием Божием и собственной Миссией.
- Конечно-конечно, - Поспешно закивал головой Артем. Молитвы так молитвы. Из церкви не погонят, тяжелую работу выполнять не заставят. Так чего еще надо? Разве что сигарет пачку…
- Скажу тебе по-секрету: титул можно поменять. И мы тебе в этом поможем, - Старичок потрепал его по руке, и заговорщицки подмигнул. А парень вдруг улыбнулся в ответ, представляя, как выберет себе способность по-боевитее.
"Может, я еще смогу стать паладином или, там, мастером клинка", - Радостно подумал он. От этой мысли Артем воодушевился и расправил плечи худенькие плечи, трепетно сжав в руке полученную от куратора зеленую бирку. К вышедшему из кабинета парню тут же подошел один из дежуривших внутри монахов, и, бросив короткий взгляд на зеленый прямоугольник, отвел человека в просторную аудиторию на втором этаже. Там, таким же как Артем "системникам", готовились читать их первую лекцию.
Странно, но нервному и нелюдимому иллюстратору она скорее понравилась. Лекция была очень долгой, нудной, постоянно прерывалась на пятиминутную молитву. Да еще и велась в душном помещении с плотным запахом пота и ладана. Через час парню стало трудно дышать. Через полтора - появилось головокружение. Через два - подкосились ноги.
Однако все неприятные ощущения перечеркнула заключительная молитва. Говорить надо было очень быстро и много, потому что Бог не терпит мямлей, и первое, что приходит в голову. Уже привычно взявшись за руки с рядом стоящими людьми, Артем опустился на колени, и торопливо забормотал слова благодарности. Странно, но на третий раз речь людей в аудитории начала постепенно унифицироваться. Неофиты все реже сбивались с мысли, перестали отвлекаться на соседей и даже начинали говорить в унисон. И вот, спустя каких-то пятнадцать минут, над сводами аудитории гремело стройное эхо молящихся в едином порыве людей.
Такого чувства бывший дизайнер не испытывал никогда. Единение с несколькими десятками совершенно незнакомых людей. Нежное и ранимое чувство доверия, твердое спокойствие от общности идей и целей, яркая, пронизывающая благодарность к Творцу. Каждый из пришедших в аудиторию беженцев почувствовал себя кем-то большим, чем просто человек. Не гонимым одиночкой - а важной частью Коллектива. Одним из братьев или сестер матери Церкви.
Так прошла неделя. Первая половина дня начиналась с утренней молитвы среди братьев по вере, потом шли омовения и постный завтрак. Наскоро перекусив, братья и сестры снова молились, теперь уже о спасении души, а затем - целых два часа "исповеди".
Последнее Артем любил. В это время их собирали в аудитории, и каждый из юных послушников мог встать, и рассказать, что у него на душе. Бывший иллюстратор, впрочем, всегда говорил одно и тоже. Как страшно ему было во время Пришествия. Как сомневался он в том, что Господь оставил его в своей милости. Как скитался, брошенный, по всему центру, пока сам Спаситель не явил ему свой облик, заставив посмотреть на золотой купол.
- Как же мне не хватало вас, братья, - Со слезами на глазах говорил людям вокруг Артем. А те тянули к нему руки, пытаясь помочь, приласкать, поддержать своего брата. И в такие моменты как нельзя кстати звучала проповедь брата Сильвио.
Впрочем, кроме молитв, разговоров и церковного хора, новых братьев и сестер учили совсем не мирным профессиям. Стрельба, работа с копьем, щитом и молотом, тренировки на силу и выносливость, рассказы о дьявольских кознях, меняющих мир вокруг. Пару раз братья по вере даже притаскивали тела мерзких, противоречащих Богу тварей или отвратительной нежити. И эти трупы лучше всяких слов укрепляли решимость неофитов.