Незнакомец (ЛП)

В отличие от своих подруг, которые или жаловались на отсутствие друга, или придирались к мужчинам, которых имели, я оказалась самой удовлетворённой женщиной. Отправлялась на мероприятия в одиночку только, если сама того хотела. Мне никогда не приходилось беспокоиться о «значении» секса, и важна ли я для своего любовника. Всё было оговорено и всё оплачено. Нанятые мужчины даровали мне свободу, раскрыли во всей полноте мою сексуальность, о которой раньше я и не подозревала. Я не рисковала ни своей безопасностью, ни боязнью впутаться в неприятности эмоционального плана.
Но, что самое важное, мои друзья-джентльмены действовали очень тактично и в своих, и в моих интересах. Из-за рода своей деятельности я постоянно ловила на себе испытующие взгляды. Плохо, что я не сын владельца «Фраули и сыновья». В деле организации похорон до сих пор доминируют мужчины. Хотя я всю жизнь провела в Аннвилле и также долго занималась семейным бизнесом, до сих пор существовало немало людей, которые считали, что женщина не могла выполнить работу так же хорошо, как и мужчина.
Владеть похоронным бюро – это не только отправлять в газеты объявления о смерти и бальзамировать покойных. Хороший сотрудник оказывает поддержку скорбящим и помогает каждой семье, которая обращается в случае смерти родственника в тяжёлое для неё время.
Я люблю свою работу, и делаю её профессионально. Мне нравится помогать людям, провести прощание с любимыми родственниками. Ещё для меня важно сделать так, чтобы это прощание принесло, как можно больше прибыли. Но также я не забываю, что люди не понесут своих дорогих умерших к тем, кому не доверяют, или чью мораль они ставят под сомнение. А в маленьком городке только дай повод для сплетен.
– Грейс?
Опять кто-то застукал меня, когда я погрузилась в свои мысли. Передо мной стояла Шелли Уинбер, заведующая моим бюро. Интересно, почему у неё такой извиняющийся взгляд? Я вынырнула из страны грёз и поинтересовалась.
– Да?
– Тебя к телефону, – она кивнула на потолок. – Наверху. Это твой папа.
Конечно, наверху, мой телефон, который всегда находился в зоне доступа, гудков не издавал.
– Хорошо. Спасибо.
Папа звонил мне хотя бы раз в день или заглядывал в бюро. Для человека, который якобы удалился на покой, мой отец слишком мало отдыхал. Я ответила на звонок за рабочим столом, слушая вполуха и хмыкая в подходящий момент, и между делом бегло просматривала страницы рекламного предложения.
– Грейс, ты меня слушаешь?
– Да, папа.
Он фыркнул.
– Что я сейчас сказал?
– Ты сказал, что в воскресенье я должна прийти на обед и принести кассовую книгу, чтобы ты мне помог с балансом, – наобум ляпнула я.
Ледяное молчание на другом конце трубки означало, что я не угадала.
– Как ты собираешься успешно руководить фирмой, если не прислушиваешься к советам?
– Извини, папа, но я сейчас занята, – я держала телефон рядом с компьютерной мышью и ожесточённо щёлкнула по ней. – Ты слышишь?
– Ты проводишь слишком много времени за компьютером, – со злостью высказался он.
– Я провожу время за компьютером, потому что делаю там работу, которая помогает фирме развиваться.
– У нас никогда не было электронной почты или сайта, и, несмотря на это, нам сопутствовал успех. В нашем ремесле он значит больше, чем маркетинг, Грейс. И чем численность сотрудников.
Его замечание меня задело.
– Тогда почему ты постоянно дёргаешь меня из-за финансового плана?
Так. Теперь он мой. Ответ меня не порадовал.
– Руководить похоронным бюро – это не просто работа. Это должно стать твоей жизнью.
Я подумала о бесчисленных концертах, выпускных вечерах, вечеринках по случаю Дня рождения, которые папа пропустил в своей жизни.
– Ты думаешь, что я этого не знаю?
– Не знаю. А ты действительно знаешь?
– Сейчас я отключаюсь, папа. Увидимся в воскресенье на обеде, если мне не придётся работать.
Я положила трубку и откинулась на спинку стула. Я знала, что похоронный бизнес – это больше, чем работа. Разве я не проводила здесь почти всё своё время? Разве не старалась? Разве работала без отдачи? Но на папу это не производило впечатления. Он видел только новое оборудование, новый логотип, рекламу на радио и объявления в газете. Он не понимал моих стараний, считая, что я обязана отказаться от всего и целыми днями торчать на работе.
***
– Ты сегодня прямо-таки светишься, – у моей сестры Ханны аж глаза на лоб полезли.
Я щёлкнула пальцем по серёжке, звякнул крошечный колокольчик. Серьги подходили к тунике в индийском стиле, которую я приобрела на онлайн-аукционе. Блестящая бирюзовая ткань со сложной вышивкой бисером вполне можно назвать сверкающей.
– Спасибо, это с «eBay».
– Я имею в виду не серёжки. Они миленькие. Рубашка немножко... – Ханна пожала плечами.
– Что? – я оглядела себя. Материал полупрозрачный, поэтому под ним надет топ без рукавов, чтобы не демонстрировать ненужное. Туника скомбинирована с чёрными расклешёнными брюками – ничего вызывающего. Тем более на неё я набросила подходящий чёрный жакет.
– Необычная, – закончила фразу Ханна. – Но весьма милая.
Я оглядела чопорную футболку Ханны с закатанными рукавами, вязаный жакет. Ей не хватало лишь нитки жемчужных бус и шляпки с вуалью, чтобы выглядеть дамой из пятидесятых годов. Такой наряд всё же лучше, чем футболка с изображением диснеевских персонажей, которую она нацепила, когда мы всей семьёй последний раз собирались на обед, но ненамного.
– Мне понравилась эта туника, – заняла я оборонительную позицию, которую ненавидела, но оказывалась в ней всякий раз. Сестра знала, на какие кнопки нажать. – Она... дерзкая.
– Без сомнения, – Ханна разрезала лист салата на тоненькие, изумительно симметричные кусочки. – Я ведь сказала, что она милая. Не так ли?
– Да, – в её устах слово «милая» звучало, как «достойная сожаления». – Ты всегда так! Я имела в виду совсем другое, – Ханна говорила с набитым ртом и сверлила меня взглядом. – Ты... у тебя было свидание? Вчера вечером?
При воспоминании, как рука Сэма два дня назад лежала у меня между ног, я не смогла подавить улыбку.
– Нет, не вчера вечером, – Ханна покачала головой.
– Грейс... – я подняла руку.
– Отстань.
– Я твоя старшая сестра. Я могла бы дать тебе совет.
Теперь глаза на лоб полезли уже у меня.
– Хм.... Это написано в книге, которую кто-то забыл мне вернуть? – Ханна не смеялась.
– Серьёзно, Грейс. Когда ты познакомилась с этим мужчиной? Мама с папой не верят в его существование.
– Полагаю, мама с папой слишком много думают о моей личной жизни, Ханна.
Чем больше я отрицала, что у меня кто-то есть, тем сильнее мои родители убеждались в том, что я от них что-то скрываю. Долгое время такие намёки меня веселили. Сегодня они забавными уже не казались.
Я встала, чтобы наполнить новую чашку кофе. Мои надежды, что сестра переменит тему, улетучились. Я слишком хорошо её знала. Ханна напоминала мне терьера, который охотился на крысу. Она даже на публике не прерывала свою тираду.
– Я хочу знать правду. Только и всего, – Ханна уставилась на меня таким взглядом, который раньше мог вытащить из меня любую тайну.
Сейчас он должного эффекта не возымел, сказался опыт многолетних тренировок.
– Никакой тайны тут нет. Я тебе уже говорила, что всё это несерьёзно. У меня нет постоянного друга.
– Если это не серьёзно, ты бы так не выглядела, – с фырканьем припечатала Ханна. – Это уважительная причина, чтобы представить его семье.
Такой ненавязчивый намёк на секс вызывал у меня удивление, и мне не оставалось ничего другого, как вытаращить на неё глаза. Моя старшая сестрица, имевшая склонность везде совать свой нос, никогда не заговаривала со мной о любви физической. Другие девочки шли к старшим сёстрам, когда им требовался совет о парне или бюстгальтере. Но Ханна старше меня на семь лет, и наши отношения никогда не были столь легкомысленными, чтобы говорить с ней о сексе. А сейчас не время и не место начинать подобный разговор.