Старая Земля

Шадрак Медузон похвалил Бирега за выполненную работу, а потом обратился к боевой группе.
— Ну вот, — с намеренной непринужденностью заговорил он, — братья отлично поработали. Остался последний шаг. Начинаем штурм.
Работающие на холостом ходу двигатели «Лэндрейдеров—Протеев» прибавили обороты.
Воины опустили забрала шлемов, машины откинули десантные аппарели.
— Однако наши кузены–предатели заждались, — мрачно сказал Медузон. — А мы и так потратили на них массу времени. Никого не оставлять в живых.
— Никого не оставлять в живых! — подхватили остальные и разошлись по транспортам.
Природа заставляет тело уклоняться от удара. Это инстинкт самосохранения, стремление избежать дальнейших повреждений. Сыны Хоруса, хоть и ставшие постлюдьми и на первый взгляд лишенные этого инстинкта, после разгрома воинами Медузона двух гарнизонов поступили согласно общему принципу.
Военачальник не знал пощады. Больше того, его имя выкрикивалось из всех вокс–говорителей и звучало во всех боевых кличах. Сыны Медузы без конца повторяли его нараспев. Им вторили Змии. Только гвардейцы Ворона не размыкали губ, но молчание было частью их тактики, превосходно сочетавшейся с более грубыми принципами других легионеров.
Защитники последнего рубежа отступили, сжимая расставленные пальцы в сжатый кулак. Вполне предсказуемая реакция. Кое–кто из присягнувших защитников Хамарта вновь нарушил клятву и решил позаботиться о себе, сбежав под покровом ночи. Медузон проигнорировал их. Со временем предателей выловят и казнят за переход на сторону изменника, а сейчас он всю свою ярость обрушит на Сынов Хоруса.
Первые ряды защитников легли, словно скошенное жнивье. Местная армия, состоящая из обычных людей, вооруженных хорошими лазерными карабинами и тяжелыми автоматическими орудиями. Неплохо обученных. Дезертиров. Они продержались против решительного наступления Медузона всего несколько минут. Он выстроил плотную фалангу и, будто дубиной, пробил себе путь к северной стороне лагеря противника.
В последнем лагере, превосходящем размерами все остальные, скопилось значительно больше живой силы и боеприпасов. Тяжелые ящики с упаковками патронов и снарядов поднимались высокими пирамидальными башнями. Ряды ракет и бомб стенами окружали целые секции лагеря. В стороне громоздились бочки с прометием, частично прикрытые огнеупорными чехлами. Повсюду виднелись погрузчики, замершие перед доставкой очередной партии боеприпасов. Танки с автоматическим управлением и истребители наготове стояли в открытых ангарах. Под тентами высились груды пакетов с сухпайками и медикаментами. Блиндажи, огневые точки и башни охраняли направления предполагаемого приближения противника. В центре, ощетинившись орудийными стволами, возвышалось огромное здание муниципалитета.
Джебез Ауг с когортой Медузийских Бессмертных, окружающих его прорывными щитами и непоколебимым отрицанием смерти, возглавил атаку.
— Огневая установка слева, — сказал он с таким безразличием, словно речь шла о погоде.
Штурмующий отряд атаковал установку. Приземистый купол из проклепанного металла и автоматическое орудие, стремительно выплевывающее снаряды, исчезли под залповым ударом мелта–лучей. От установки остался только дымящийся шлак, а Железные Руки продолжили штурм.
Защитникам хватило присутствия духа, чтобы воздвигнуть баррикады, но строились они в спешке. Тела в запятнанной форме армии Хамарта повисли на разорванной колючей проволоке и попадали среди рассыпавшихся мешков с песком и сломанных стальных балок. В пробитую брешь карабкались легионеры Железных Рук, и от их изрядно побитой черной брони иногда отскакивали пули отчаявшегося неприятеля. Они преодолевали сопротивление одного рубежа защиты за другим.
— Мехоза, — послал по воксу вызов Медузон, занимавший позицию в тылу Бессмертных Ауга.
Ядром войска Шадрака были воины Железной Десятки, исключительно ветераны, а в случае необходимости их поддержала бы грубой силой горстка Саламандр в доспехах «Катафракт».
 
Такой необходимости не было. Пока что.
— Правый фланг смят, — доложил мгновение спустя капитан клана Сааргор. — Потерь нет. Продолжаем наступление.
Тактический дисплей в шлеме Медузона давал ту же картину. Мехоза значительно продвинулся вперед.
Шадрак повернулся к стоявшему за его плечом воину с кадуцей апотекариона на броне:
— Похоже, что по окончании операции тебе нечем будет заняться, брат.
Горгонсон понимающе хмыкнул:
— Это еще не конец, Шадрак.
Отряды Медузона преодолели густую сеть лазерных лучей, и в самой их гуще прошли Бессмертные Ауга.
— Да это не страшнее, чем хороший ливень, а, Горан?
Защитники образовали тройной стрелковый рубеж. Из темноты вырвались яркие красные лучи.
— Я видел не так много бурь, как ты, Шадрак, — ответил апотекарий.
Громогласный смех Медузона заглушил даже вражескую стрельбу.
— Я приносил бурю, как и ты, брат. На Терре.
Взрывы прошили линию обороны и разорвали ее.
— Как я вижу, у тебя не все ладно с памятью, — сказал Горгонсон, наблюдая, как боец Саламандр в тяжелой броне, ответственный за прорыв строя стрелков, автоматически перезаряжает наплечную пусковую установку «Циклон» и движется дальше. — А от этого у меня нет лекарства.
Над полем боя прокатился еще один взрыв искреннего смеха.
— Это верно, — признал Медузон, — но пора бы покончить с этими беднягами и добраться до настоящего противника. Только трусы прячутся за спинами слабых.
Он вызвал Лумака, встретившего более упорное сопротивление на левом фланге, но неуклонно продвигавшегося вперед. Бесчисленные языки пламени, взметнувшиеся над разоренными сторожевыми башнями с южной стороны, свидетельствовали об успешном вторжении Нуроса. Там была сосредоточена основная масса пехоты. Там произошло первое, самое громкое столкновение. Оно привлекло толпы защитников. И теперь эти толпы горели.
— Нурос, — обратился к нему по вокс–связи Медузон, — ты уже насытил свою ярость?
— Еще только разогреваюсь, военачальник.
Медузон усмехнулся под щитком шлема.
— Для уроженца Ноктюрна ты довольно остроумен, — сказал он.
— Влияние Железных Рук, — ответил Нурос, перекрикивая ревущее неподалеку пламя. — Только вот не знаю, оскорбление это или похвала?
— Скажи, что ты продолжаешь двигаться вперед, и понимай, как захочешь.
— Мы здесь всё подчистили. Не осталось ничего, кроме обугленных трупов. Даже их кости превратились в пепел.
— Есть какие–то признаки Шестнадцатого?
— Не чую даже их изменнической вони, военачальник.
Медузон нахмурился. С севера оборона прорвана. Мехоза и Лумак расширяют вторжение на запад и восток, а Нурос зачистил южный край и почти сжег его.
— Они собирают все силы, что еще остались, — сказал он Саламандру. — Они окружены и выиграть бой не могут, но постараются как можно больше нам навредить.
— Согласен, военачальник. Требуется осторожное продвижение.
— Не оставляй камня на камне, Нурос. Выжигай землю. А потом отправляйся на сближение с капитаном Мехозой.
Воин Саламандр подтвердил получение приказа и приступил к его исполнению.
На севере сопротивление почти иссякло. Вражеских солдат сгоняли вместе и истребляли. Мстительные бойцы Железной Десятки не давали пощады даже тем, кто открыто сдавался.
Один за другим взорвались два больших блиндажа. Наскоро изготовленная, абляционная броня выгнулась и лопнула. Из смотровых щелей повалил дым, показались языки пламени. Бронебойные заряды, заложенные Бессмертными Ауга, вскрыли убежища. Осколочные гранаты, брошенные в пробитые бреши, опустошили их.
 
— Орешек расколот, военачальник, — по воксу доложил Джебез, стоя спиной к Медузону, занявшему позицию, только что отвоеванную Бессмертными.
Стрельба противника еще продолжалась, но она была слабой и беспорядочной. Поблизости прогремел ракетный залп, однако снаряды только взрыли землю и подняли тучи дыма и пыли.