Мера человек (СИ)

Началась долгая, изнурительная работа.
Как же я отвык быть обычным человеком. Сколько я уже здесь, в Инфериоре? И сколько я уже не ноль?
Без стихии земли я чувствовал себя беззащитным и слепым, и всё время оглядывался. Падающие обломки откатывались, рождая в пещере эхо и шорохи, и заставляли меня испуганно оборачиваться.
Время текло медленно, и работе не было видно конца. Топор бил по твёрдому льду, с трудом высекая крошки. Руки давно сбились в кровь, и пришлось обмотать топорище, чтобы не скользило.
— Рассказывай, Белиар.
«Что, поднёбыш?»
На хрена он разыгрывает эти сцены, если знает все мои мысли наперёд?
Я даже рыкнул от злости. Наличие демона в душе, насколько я заметил, делало меня слегка неуравновешенным, сложно было сдерживать порывы ярости.
«Эта нулячья работа кого хочешь выведет из себя, Марк. При чём тут я?»
Кивнув, я усмехнулся. И это тоже — всё тело ломило, и просило только об отдыхе.
Я вспомнил свои первые дни в Инфериоре. Тогда, свалившись со столба, я ужом пополз к мечу на земле и просил только об одном: «Пить!»
Сейчас я гораздо в лучшей форме, и могу сбегать «подзарядиться» человеческой мерой в любое время.
«Так что не хрен ныть, стоим, и работаем!»
— Слушай, может, передать тебе управление?
«Тогда я просто смотаюсь отсюда. К червивой бабушке всех этих Просветлённых. И твою драную Волчицу, кстати…»
— Ничего человеческого в тебе нет, — проворчал я и хмыкнул. В Инфериоре земные поговорки приобретали совсем другой смысл.
«Они ограничивают нас, Марк. Сила — вот что нам нужно, а не вот это вот твоё…»
— Я знаю, что делаю.
«Да в задницу твоего этого проповедника, Перита. Вот, похоронишь ты эту симпатичную нуляху, и что, Небо отблагодарит тебя?»
Он ещё продолжал ругаться, развлекая меня кружевными выражениями из Тенебры, но его слова напомнили мне кое о чём.
— Ты видишь в моей памяти разговор?
«С богом?»
— Да.
Белиар нехотя ответил:
«Вижу, конечно. Смотрю, эти небесные пернатые искушать умеют побольше нашего».
— Рассказывай, Белиар. Знаешь, у меня в голове сидел уже ангел, так вот она ни хрена мне не рассказывала.
«Халиэль Огненная Плеть. Да, её клинок я помню до сих пор».
— Клинок?
«А ты думал, кнут? Да, такой у неё вот клинок».
Я покачал головой, потом с нажимом повторил:
— Расскажи мне, что вообще из себя представляет всё царство Регнум?
Топор навернулся, едва не вылетев из ослабевших рук, и я понял, что пора на «подзарядку». Так я называл выход из ущелья и возвращение в меру человека. Сидя самым настоящим суперменом на склоне и впитывая энергию радостного Инфериора, я довольно быстро пришёл в норму.
Солнце всё так и искрилось на снегу, заставляя жмуриться. Виды гор вокруг навевали мне великие мысли, но про свою просьбу я не забыл.
«С чего начать хоть, поднёбыш?»
Я, продолжая втягивать энергию земли, сказал:
— Давай про материнские стихии.
«Ну, это смешно, но в Инфериоре их же называют крестьянскими. Земля и вода.»
Белиар напомнил, что демонам недоступна стихия земли, поэтому в моих жилах он впервые её ощущает.
Земля подо мной слегка завибрировала, словно где-то было землетрясение. Прищурившись, я попытался рассмотреть, как далеко внизу, за маревом облаков, ползёт та самая змея. Ползёт, оставляя за собой такую борозду, где можно самолет приземлить.
Отсюда она казалась не больше муравья, но даже здесь ощущалась её мощь. Конечно, змее было далеко до Апепа по величию, но все же…
«И, знаешь, я бы не отказался от такой силы», — мечтательно произнёс Белиар.
Я попробовал отсюда посмотреть меру ползучей твари. Дрожь земли прекратилась, и змея замерла на месте.
«Твою мать, поднёбыш!»
Я испуганно отозвал взгляд. Действительно, ну его на хрен.
Змея поползла дальше, оставляя на пределе зрения тонкий след. Пронесло, как говорится.
— А ангелам доступны материнские стихии?
Я почуял, как Белиар чуть усмехнулся.
«Перьевые подстилки тоже не могут ими воспользоваться. Это особый дар Инфериора своим детям.»
 
Земля подо мной отозвалась радостью, будто кивнув словам демона.
Встав, я снова направился в ущелье. Мозоли на руках удивительным образом уже заросли, а сила так и струилась в жилах, ей будто не терпелось снова приняться за работу.
Но едва я пересёк незримый барьер, где снова накатилась усталость.
«Сила. Нам нужно больше силы!»
По ощущениям обычного нуля, я отдыхал всего минут пять. Ладно, хоть ладони остались целыми.
— Продолжай, демон.
«Поднёбыш, ты бы сначала понял, что тебя интересует. Я сам в твоих мыслях разобраться не могу».
Усмехнувшись, я решил пройти дальше по ущелью. После коридора с ледяными колоннами открылось место битвы с Безликими. Тел давно не было, но здесь осталось то, что я не забрал.
Длинный, изогнутый как сабля, клинок Безликого неплохо лежал в руке. Копья у меня подходящего пока нет, так что пригодится. Я собрал доспехи Безликих и отнес весь этот ворох к выходу из ущелья.
Затем снова топор и лёд. Замах, удар, замах, удар…
— Давай так. Что такое Медос?
«Средний мир. Охрана зажравшихся божков в Целесте.»
Мои брови подпрыгнули. Всё-таки, новость, что боги тут не в единственном числе, меня немного удивила. А как же то, что Абсолют один?
«Не путай Абсолюта и целестовскую шваль».
— Так объясни.
«Знаешь, твоя память мне подсказывает что-то про Олимп.»
Сказанное Белиаром слово неожиданно нарисовало мне картинку. Понятно, эти боги — просто сверхсущества, сидящие в импровизированном Олимпе — Целесте.
— И сколько их, этих богов?
«Ну, должно быть двенадцать.»
— Дерьмо нулячье! — выругался я, саданув ещё сильнее.
Топор чуть не вылетел из непослушных рук.
«Что?»
— Да ничего! — зло рыкнул я.
Моя пятая точка подсказывала мне, что вот это вот «должно быть двенадцать» выльется в очередное «защитить тринадцатого».
«А, вон ты про что. Ну, если ещё и посчитать последнего дьявола в Тенебре…»
У меня округлились глаза.
— Рассказывай, Белиар!
В который раз я пожалел, что не могу залезть в его воспоминания.
«И нечего там делать!»
Белиар, усмехнувшись, поведал, что раньше дьяволов в Тенебре было больше. Но война, случившаяся ещё на заре времён, неплохо так почистила Тенебру.
Я только ещё больше путался, но голова вдруг выдала неожиданную задумку.
— Постой, а боги… это ведь…
«Пятая мера, да.»
— Твою-то мать, — я прикусил губу, — Это что, если я продолжу подниматься по мере, то могу стать таким сверхсуществом?
Белиар расхохотался, и слушать его смех было обидно.
«Ага, тринадцатым! Держи карман шире, как говорят в твоём мире. Уже несколько тысяч лет ничего не меняется ни в Тенебре, ни в Целесте».
— Ага, из нуля тоже невозможно…
«Да было уже такое, поднёбыш, и не раз. Ты думаешь, ты единственный? Тот демон, сидевший под Лазурным Городом, тоже далеко продвинулся. Ты не представляешь мощь бога.»
Я только упрямо поджал губы.
— Что-то я не ощущаю здесь их мощи. Такое чувство, как будто их нет.
«А это всё Небо. Этот барьер не просто так стоит. Впрочем, боги сюда и не спешат соваться, боятся они…»
— Кого?
«Да вот кого ты сейчас откапываешь. Вот таких вот нулей. Ты представляешь себе, чтобы божество, способное повелевать мирами, вдруг стало слабым и немощным?»
— Какими мирами? Абсолют же создает…
«Это да. Но боги спокойно могут править в созданных Абсолютом мирах, вот и развлекаются, как могут. А Инфериор обходят за… как думаешь, слово «километр» тут уместно?»
 
— То есть, даже если бога сюда спустить…
«Да. Но, конечно, Инфериор нельзя оставлять без внимания. Ты тому хороший пример.»