Няня для военного (СИ)

Поэтому, не сдержавшись, дала мелкому пакостнику подзатыльник. И всё равно, что передо мной стояла его мать и сестра. И даже если вдруг это увидит Генеральский. Если никто не научил ребёнка, как правильно разговаривать с матерью, то это сделаю я.
Неважно, какой она человек и что сделала. Она родила его на свет, вынашивая девять месяцев, а затем мучилась в палате, рожая. Заботилась о нём, хоть и недолгое время, а он, вместо того, чтобы подойти и обнять маму, сказал ей в лицо слова неприязни.
Да какая бы у меня родительница порой не была противной, всегда старалась не говорить ей грубого слова. А тут маленький нахал посмел подойти и сказать ей это в лицо! О её чувствах подумал? Конечно же, нет, а ведь надо было.
Андрей хватается за макушку, поворачивается в мою сторону и кричит:
– За что?!
– За всё хорошее, – прищуриваюсь, говоря недовольным тоном. Руки сами скрещиваются на груди, и я как злая тётя нависаю над мелочью, отчётливо проговаривая. – Сейчас же попроси у матери прощения.
– Не буду, – он шмыгнул носом, который почти в момент раскраснелся из-за выступающих из глаз слёз. Не выдержал небольшого подзатыльника и распустил нюни, вот тебе и горделивый мальчик.
– Всё нормально, – произнесла женщина, пытаясь успокоить и меня и ребёнка. А что меня успокаивать? Я вообще вменяемая и понимаю что говорю. Если сказала, что нельзя так с взрослыми, то нельзя. Ладно, мне пакость высказать, но той, кто родила – ни в жизнь!
– Не нормально, – стойко произнесла. – Извинись.
На мои слова Андрей зарыдал ещё сильней, и я надеялась всей душой, что сейчас по закону подлости в комнату не зайдёт Генеральский. Это будет очередной провал и стопроцентный выгон с работы.
Но удача наконец-то, повернулась ко мне своим прекрасным личиком, а не широкой и большой задницей.
– Извини, мам, – расплакался ещё больше и вместе с Ритой прильнул к ноге женщины. Та опешила на несколько секунд, наблюдая за хныкающим сыном, а затем улыбнулась, поглаживая своей ладонью макушку мальчика. – Я больше так не буду.
Пф-ф, проще простого! Я-то думала, что после слов Александра Николаевича проблем будет намного больше, а тут всё так быстро разобралось. Любят же из мухи слона раздувать, ей-богу.
– Ну что, – улыбнулась, чтобы разбавить обстановку. – По чайку?
***
Весь день дети не отходили от Марии Дмитриевны, играя с ней во всякие игры. Они даже улеглись в гостиной на диван, чтобы посмотреть вместе мультики. Я тем временем спокойно наблюдала со стороны, иногда посматривая с ними в телевизор.
Отчего-то было грустно. Не знаю почему, но резкая апатия накрыла с головой, заставляя потерять весь энтузиазм и хоть какое-то желание веселиться и шутить. Кажется, я выдохлась.
Смотря на этих троих, которые выглядели довольно-таки счастливо, было завидно. Я тоже хотела домой, чтобы так же весело провести там время. Но всё что мне оставалось – смотреть, как радуются другие.
Ещё и разговор с Машей, состоявшийся совсем недавно, пока малышня бегала в свою комнату, не давал мне покоя и никак не вылезал из головы.
Выдохнула, снова прокручивая беседу с Марией у себя в голове.
– Я по твоим глазам вижу, что ты хочешь у меня что-то спросить, – раздался рядом голос, когда платье Ритки мелькнуло за дверью, оставляя нас двоих. – Спрашивай, не стесняйся.
За некоторое время, поняла, что она была хорошей. И я всё больше недоумевала, почему они с Генеральским разошлись. И зачем оставила детей у мужа, если так сильно любит их?
Опустила взгляд вниз, смотря на свой аккуратный маникюр.
– Как так вышло, что дети теперь сидят под пристальным надзором нянек? – этот вопрос был самым точным, который всплыл у меня в голове. С помощью него раскроются другие детали, и мне меньше придётся чувствовать эту неловкость между нами.
Маша грустно посмотрела на меня и улыбнулась.
– Поняла, что не могу так больше жить, – сказала она, вытирая одинокую слезу, скатившуюся из уголка глаза. Взяла салфетку из коробки, которая стояла на столике рядом и подала девушке. Та приняла его и с громкими звуками высморкалась в бумагу. – Мы с Сашей знакомы больше десяти лет. Помню его ещё обычным офицером из армии. Хорошенький, улыбчивый, чуткий и любящий.
 
Она впадает в воспоминания, шевеля губами и улыбаясь.
– А с каждым повышением, он будто менялся. Перестал уделять внимание и мне и только родившимся детям. Терпела, но спустя несколько лет не выдержала. Встретила другого, который красиво ухаживал за мной, заботился и главное, давал мне то, что порой не дождёшься от Саши. Влюбилась как дурочка, и бросила всё, ради новой жизни. Про детей, конечно, не забывала, приезжала, как могла. До сих пор корю себя за тот поступок. Но каждый ведь делает ошибки, так ведь, Юль?
Делает и потом расплачивается сполна.
Чуткий и любящий Генеральский? Быть того не может.
Но оказывается, может. И после того как в комнате появился Александр Николаевич, увидев Машу, я в этом убедилась.
Глава 
28
Александр Николаевич вошёл неожиданно, размашистым шагом ступая по дорогой плитке. Стоило только увидеть в проёме мужчину, сердце забилось чаще. Наблюдала за суровым лицом, которое сразу же изменилось. Появилась улыбка, которая была только тогда, когда он смотрел на детей.
Не выглядев таким грозным как всегда, подошёл к Маше, которая светилась также ярко, как звёздочка на вершинке ёлки. Привстала на носочках и поцеловала бывшего мужа в щёку. И Александра это нисколько не возмутило, потому что казалось, что для них – это нормально.
Увидев этих двоих со стороны, поняла сразу – былые чувства не прошли, и оба ещё борются за невидимые ниточки надежды вернуть прошлое. Хотя, может, и ошибаюсь, но Маша странно смотрела на моего начальника, светясь от счастья.
Неужели всё ещё любит? Даже после того, что произошло? Оставила мужа, детей и ушла к какому-то мужчине, который просто больше уделял внимания. Разве это нормально?
– Ты надолго? – слышу сквозь крики детей, собирающих пазлы. При матери они вели себя нормально, хоть и немного разбалованно. Но при мне же становились неандертальцами, у которых одна цель – выгнать меня с этой работы.
– Нет-нет, – стушевалась перед ним, отводя взгляд чуть в сторону и краснея. Несколько минут назад она была весёлой, жизнерадостной, не боящаяся своих высказываний и криков, а теперь стоит, переминаясь с ноги на ногу, теряясь около мужчины.
Хотя, разве я не сама такая? Конечно, нет. Я же ведь не влюблена в своего начальника. И он мне нисколечко не нравится. Ну, только если чуть-чуть. Внешность да, у него красивая, даже не смотря на то, что лицо постоянно кирпичом. А эти руки? Ах, эти ладони…
Мотнула головой, пытаясь выкинуть эти мысли из головы.
– Мне уже нужно бежать, – ответила Маша на вопрос, а Александр же  тем временем просто кивнул. Затем произнёс слова, которые привлекли внимание и детей и меня.
– Я тебя провожу.
И для малышни это был очень хороший знак, раз они подняли голову от пазлов и с ожиданием посмотрели на родителей. Наверняка думали о том, как бы теперь свести их вместе обратно.
Прощание с детьми было очень быстрым, потому что они сами выталкивали мать из дома. Со стороны показалось, что они просто хотят, чтобы она быстрее ушла, но на самом деле… Хотели оставить родителей наедине.
И как только дверь за Генеральским и его женой закрылась, чертята перевели свой взгляд на меня, явно злорадствуя. Что-то мне кажется, если они снова сойдутся, то дорога домой мне обеспечена.
 
Не сказала бы, что мне здесь хорошо живётся, но потерять работу не хотела. Но и совесть, в конце концов, я имела. Ради себя пытаться разрушать чей-то брак, было диким даже для меня, хотя порой была отбитая на всю голову.
– Ну что, – начала, обращаясь к детям, и вставая со стула. – У нас ещё куча времени, чем займёмся?
После этого весь вечер подлецы со мной не общались, вели себя тихо и отстранённо, что-то явно замышляли. Поэтому когда перед сном они сказали мне «спокойной ночи», я напряглась. Хах, меня так просто не обманешь, уже наученная, годы практики общения с детьми есть, поэтому ни за что не поведусь на их проказы.