Влюбиться в снегурочку (СИ)

* * *
Утро выдаётся совсем не добрым. Голова раскалывается от недосыпа. Я проспал, наверное, часа три, не больше. Душ вообще не помогает взбодриться. Послезавтра Новый год, настроения нет. В голове куча вопросов без ответов. Куда же ты сбежала, моя Снегурочка?!
Бужу Полинку, а она никак не хочет просыпаться. Хнычет.
— Поля, я опаздываю на работу по твоей вине! — повышаю голос. Не действует, не встаёт, только натягивает одеяло на голову. Жалко ее маленькую, хочется оставить дома нежиться в кроватке, но с Юлией оставлять — тоже не вариант. Сажусь с ней рядом, медленно отодвигаю одеяло, глядя, как дочь хмурится. — Полька, вставай, — наклоняюсь к ней и вожу носом по щеке. Я бы с удовольствием лег рядом с ней и заснул. Но… покой нам только снится. Да и нам срочно нужно в сад, посмотреть в глаза Агнии. Начинаю щекотать дочь.
— Ааа, папа! — визжит она, извиваясь, зато просыпается. — Агния проснулась?
— Агния уже в саду, — ну а что я должен ещё сказать, когда сам не понимаю, в чём дело? Покоя мне не дает эта девочка, я ее уже присвоил.
— Она уехала без нас? — хмурится дочь.
— Ей так надо. Как нога? Болит? — перевожу тему.
— Нет уже, только когда бегаю или долго хожу.
— Не бегай пока. Все, вставай, умывайся, одевайся, жду тебя на кухне.
Спускаюсь вниз, включаю кофе-машину, делаю себе кофе покрепче. Беру чашку и поднимаюсь наверх. Бесцеремонно громко распахиваю дверь в комнату к Юлии и с ещё большим грохотом закрываю. У меня нехорошее предчувствие, что именно моя бывшая жена приложила руку к уходу Агнии.
— И тебе доброе утро, — сонно бормочет Юлия. — Зайди позже, я не настроена на разговоры в такую рань.
Ухмыляюсь, облокачиваюсь на подоконник и отставляю кофе.
— Мне плевать, настроена ты или не настроена, будь добра, открой глаза и ответь на мои вопросы!
— Ммм, — сонно усмехается Юлия. — Даже интересно, — откидывает одеяло, прогибается, демонстрирую мне черную шёлковую комбинацию и оголенные бедра. Не заводит. Меня последние годы цепляет нечто другое — то, чего у Юлии нет и не будет. — Меня заводит, когда ты такой агрессивный. Есть в этом что-то звериное, — выдает она, принимая сексуальную позу. Вздыхаю, закатывая глаза. — Кофе мне?
— Ещё я тебе кофе по утрам не таскал. И да, во мне реально проснется зверь, который вряд ли тебе понравится, если ты сейчас же не объяснишь мне, почему Агния покинула мой дом.
— Да мне же откуда знать, — цокает она.
— Юля, у меня нет времени играть в эти твои игры! Я же все равно узнаю! Лучше скажи сама! — повышаю голос, чувствуя, как возобновляется головная боль от недосыпа.
— Да какие игры, — она поднимается с кровати и идёт ко мне. — Она вызвала такси и уехала. Я не спрашивала куда. Молодые девочки, знаешь ли, склонны к таким вот спонтанным загулам, — внаглую забирает у меня кофе и отпивает. — Фууу, крепкий, без сахара. Ужас, как ты его пьешь? — морщится.
— Слушай, Юля, инфантильна и склонна к загулам это ты. А она — нет!
— Да успокойся ты, Смирнов, ни одна девочка не даст тебе столько, сколько опытная женщина, — она отставляет кружку на подоконник, хватает меня за галстук и тянет к себе. Только этого мне не хватало! Резко вырываю у нее галстук, разглаживая его. Хватаю ее за шею и немного сжимаю, чтобы до нее доходили мои слова.
— У тебя ничего не было, нет и не будет из того, что нужно мне. И мне очень жаль, что я поздно это понял. Ты пуста и эгоистична. Собирай вещи. Меня утомило твое присутствие. Ты всегда несёшь в мою жизнь хаос, — отпускаю ее, слегка отталкивая. — Чтобы вечером тебя здесь не было!
Юлия потирает шею, но продолжает смотреть мне в глаза.
— Я хотела отпраздновать этот Новый год с семьёй. Знаешь, я много переосмыслила после очередного скандала с Сержем.
— Так вот и отпразднуй с родителями!
— Я хотела с дочерью и с тобой. Здесь.
— О, Боже! Юля! — меня накрывает истеричным смехом. — Не выйдет. Мы давно не твоя семья. Ты вообще не знаешь, что такое семья, — отталкиваюсь от подоконника и иду на выход, посматривая на часы. Мы уже опаздываем.
 
— Люди меняются! Иногда им нужно давать шанс! — кричит она мне в спину. Останавливаюсь, разворачиваюсь.
— Какую мазь назначил Поле доктор после того, как она травмировала ногу? — выгибаю бровь и с интересом жду ответа.
— Что? — не понимает она.
— Простой вопрос, Юля. Какую мазь?
— Да почему я должна это помнить?! При чем здесь мазь?!
— Вот. Нормальная мать должна это помнить, хотя бы потому, что присутствовала у доктора и, по идее, должна наносить ее своему ребенку. Для нее это должно иметь значение. А тебе просто плевать. Люди не меняются. К сожалению. А может, и к счастью.
Покидаю комнату, стараясь не шарахнуть дверью со всей силы. Я редко выхожу из себя. Но у Юлии прекрасно получается довести меня. Спускаюсь вниз и нахожу на кухне полностью собранную Полинку, жующую яблоко. Она протягивает мне расчёску и резинки.
— Просто косичку, — комментирует она и улыбается.
Хотя нет, я благодарен бывшей жене за дочь. Она подарила мне смысл жизни. Наверное, и в нашем браке был смысл.
  
ГЛАВА 20
 
Олег
В сад мы немного опаздываем, все дети уже в группе жуют завтрак. Поля быстро раздевается и переобувается. Открываю двери, подталкиваю дочь, а сам ищу глазами Агнию. Нахожу и облегчённо выдыхаю. Она без косметики, с собранными наверх волосами, в строгом черном платье. Очень строгая.
— Извините, мы опоздали! — привлекаю к себе внимание. Агния вздрагивает от неожиданности, быстро разворачивается, окидывает меня взглядом, но сразу же переключается на Полину.
— Ничего страшного. Полина, проходи, — улыбается, но натянуто. Дочь довольная садится за стол, болтая с подружками, а Агния отворачивается, делая вид, что меня нет. Ну нет, моя хорошая, так не пойдет. Я не позволю вот так просто взять и разрушить нас на корню.
— Агния Александровна, можно вас на минуту? — Поднимает на меня взгляд, и маска официальности слетает. Растерянная, смотрит умоляюще, но не подойти не может. Переводит взгляд на няню, сжимает губы, но идёт ко мне.
Как только выходит за дверь, хватаю Агнию за талию и вжимаю в себя. Ахает, теряя равновесие, обхватывая мои плечи.
— Так! Быстро, в двух словах объясни мне, что происходит?
— Олег Андреевич, отпусти меня, пожалуйста, там же дети, — скованная, пытается закрыться.
— Ну, что тебе наговорила Юлия?! — злюсь. Молчит, пытаясь меня оттолкнуть, словно я ей неприятен.
— Я не отпущу, пока ты мне не ответишь! — почти рычу. Разве можно быть такой ведомой? И настолько мне не доверять, чтобы слушать чужих.
— Что бы ни сказала Юлия, она права, — выдает девочка, прекращая вырываться, безвольно повисая, словно я держу ее силой.
— В чем, мать ее, права?! — закатываю глаза в раздражении, хватаю ее за подбородок, поднимаю голову, чтобы смотрела на меня. Глаза немного опухшие, красные.
— Почему ты плакала?!
— Олег, пожалуйста, там дети, давайте поговорим после обеда, — просит она, захлопывая веки.
— Моя ошибка в том, что я оставил тебя и эту пиранью наедине, твоя — в том, что ты, слушая ее, сделала неправильные выводы и покинула мой дом, не поговорив со мной. Это даже оскорбляет, что ты делаешь выводы по словам безответственной женщины и не веришь моим словам.
— При чем здесь доверие? — уже сама сжимает мои плечи, всматриваясь в глаза.
— А я не знаю. Ты же ничего не объясняешь. Где ты была этой ночью?
— Здесь. Попросилась у сторожа.
 
— Дурочка, — сжимаю ее крепче. Молчит, а я прямо слышу ее сомнения и выводы в голове.
— Агния Александровна, — за дверью раздается голос няни и шаги. Отпускаю девочку, а она буквально отлетает от меня, неровно дыша.
— Я сейчас, — отвечает она женщине, которая осматривает нас, прищуривая глаза.
— Ладно, я заеду после обеда.