Покорённый (СИ)
Одеваюсь в повседневную одежду, предоставленную мне госпожой — удобную черную рубашку и брюки. Чуть позже, находясь у зеркала, расположенного над раковиной, и умываясь, слышу, что в комнату открывается дверь. Любопытство и тревога толкают меня туда, и я заглядываю в спальню.
В комнату входит охрана, сопровождая девушку горничную. Она закатывает маленькую тележку с тарелками. Пока я вытираю лицо, стоя в дверях ванной, девушка переставляет содержимое тележки на журнальный стол у камина, и едва взглянув в мою сторону, молча удаляется в сопровождении охраны.
Несмотря на то, что ел я в последний раз вечером, перед визитом к госпоже, а сегодня проспал завтрак — аппетита особо нет. Переживания и как следствие плохое настроение — ему не способствуют. Медленно ковыряюсь в тарелке с мясным пирогом и попиваю черный чай, любезно принесенные мне на обед. Рядом остывает бульон, к которому я тоже едва притрагиваюсь.
Наверное, стоит радоваться, что меня в наказание хотя бы не планируют морить голодом или все-таки здесь запрещено так воспитывать непослушных мальчиков, не желающих выполнять любую прихоть по щелчку пальцев? Опять же, находясь здесь в полном одиночестве, узнать мне это не удастся. Остается только гадать.
Погруженный в свои мрачные мысли, я не замечаю шаги снаружи, и только щелчок в замке привлекает мое внимание. Я замираю, с интересом и настороженностью гадая, кто может посетить меня сейчас. Неужели хозяйка, приняла какое-то решение и пришла воплотить его в жизнь. Но уже спустя пару секунд, дверь открывается и на пороге оказывается тот, кого я совсем не ожидал увидеть.
Светловолосая девушка врач, заходит в спальню. Как и в нашу последнюю встречу она мило и добродушно улыбается, увидев меня.
— Здравствуй, рада видеть тебя! — произносит она.
Мне бы ее оптимизм. Несмотря на все, что со мной произошло за пару каких-то дней, кажется, именно ее я рад видеть больше, чем кого-либо другого. Девушка выглядит такой же, какой я запомнил ее в нашу последнюю встречу. Солнечные лучи, проникающие из окна моей комнаты, золотят светлые кудряшки, радостно подпрыгивающие в такт ее шагам. Голубые глаза излучают радость. И снова закрадывается ощущение будто мы старые друзья, которые давно не виделись и сейчас рады, что встреча состоялась.
Хотя, может оно так и есть. Кто знает, возможно моя госпожа неохотно позволила ей явиться ко мне. И с большим удовольствием она бы лучше наблюдала, как я мучаюсь от безысходности перед отложенной расправой и считает, что посещение меня врачом лишь пустая трата времени.
— Привет, — тем не менее отвечаю я, как можно мягче.
— Я знаю, что обещала прийти еще вчера, — виновато тут же добавляет она. — не вышло. Извини.
Меня на мгновение обескураживают ее слова. Я удивленно приподнимаю брови, смотря на девушку не верящим взглядом. После общения с покупательницей я начинаю представлять, что все женщины в этом месте общаются с мужчинами пренебрежительно… или только мне так повезло. Не смотря на ощущение подвоха мне необходимо с ней пообщаться.
— Ничего страшного, — бормочу я тихо, все еще не веря тому, что она оправдывается передо мной.
Отставляю тарелку с недоеденным пирогом и встаю с кресла. Замираю, размышляя как здесь положено приветствовать посторонних. Замечая мою растерянность, девушка первой протягивает мне руку для приветствия.
— Как дела, Марк? — мягко интересуется она, когда я вкладываю свою ладонь в ее, легко пожимая.
Девушка вновь выбивает меня из колеи. Ее поведение и слова не вяжутся в моем понимании ни с местом, ни с представлением о матриархальных устоях на этом острове.
— Ты знаешь как меня зовут? — удивленно спрашиваю я. Она первая, кто назвала меня здесь по имени.
— Конечно знаю, — она улыбается. — Видела документы на тебя. Ты удивлен? Я же врач.
— Точно, — отвечаю я тихо.
Значит мои документы не пропали, а были переданы вместе со мной. Интересно, у кого они сейчас? Какова вероятность того, что при покупке их передали моей хозяйке? Задумчиво смотрю на девушку, но решаю не задавать интересующие меня вопросы. Вряд ли она ответит, да и шанс, что она передает все, о чем мы говорим наедине, велик.
— Присаживайся, — мягко произносит она, указывая на край кровати. — Мне нужно осмотреть тебя.
Выполняю ее просьбу и с интересом наблюдаю за ее манипуляциями. Следующие пятнадцать минут проходят в тишине, пока девушка измеряет давление, температуру, проверяет на реакции, слушает фонендоскопом. Она лишь дает короткие указания, что и как мне нужно делать, чтобы она с легкостью могла выполнять свою работу.
— Как ты себя чувствуешь? — наконец интересуется она, завершая проверку и переходя к записям о результатах на планшет, который достает из сумки. — Как проходит адаптация?
Непроизвольно морщусь от ее вопроса.
— Что тебя беспокоит? — по-своему расценивая мою реакцию, напряженно спрашивает она. — Датчик уже должен был прижиться…
— Я нормально себя чувствую, — качаю головой, давая понять, что со здоровьем у меня точно все в порядке. — а вот с адаптацией… не очень, — добавляю я, снова морщась.
Девушка тяжело вздыхает, наконец понимая, что я имею ввиду.
— Все так плохо? — тихо интересуется она, вопросительно заглядывая мне в глаза.
— Может у тебя найдутся для меня еще какие-нибудь советы? — пожимаю плечами и отвечаю уклончиво, вспоминая, что в прошлый раз она убеждала меня в том, что хочет помочь. Решаю этим воспользоваться, да и случай очень подходящий.
В ответ на мой вопрос, девушка снова вздыхает и, прикусывая нижнюю губу, на мгновение задумывается, отводя глаза в сторону.
— Я постараюсь помочь, — наконец встрепенувшись, отвечает она. — Только ты должен мне объяснить, в чем суть проблемы.
Это уже хоть что-то. И весьма неплохо для начала.
— Даже не знаю с чего начать, — задумываюсь, как можно вкратце объяснить проблему.
— Начни с начала, — улыбаясь, советует она. — Так наверняка будет проще.
— Я не знаю, как наладить отношения с хозяйкой, — честно признаюсь я ей. — Если я правильно понял суть моего нахождения здесь — тесное общение с девушкой.
— Все верно, — кивает она, внимательно слушая меня.
— Только как нам сблизиться, если она держится холодно, а то и пренебрежительно, — понимая, что выразился не совсем понятно, поясняю. — Я понял, что вся власть надо мной в ее руках и я для нее всего лишь товар, но у меня не получается воспринимать это спокойно.
Я на секунду замолкаю, оценивая реакцию девушки на сказанные мной слова, но она молча сидит, внимательно и задумчиво слушая меня.
— Я понимаю, что, возможно, тут такое нормально, но… — мешкаюсь на секунду, подбирая слова. — Но я не привык к подобному обращению. Тебе наверняка сложно понять меня, но я жил там, где все построено на равноправии между мужчиной и женщиной и сейчас дико осознавать, что мною просто будут помыкать.
— Я тебя понимаю, — выслушав мою главную проблему, успокаивающе отвечает девушка.
С сомнением смотрю на нее, предполагая, что скорее всего она просто пытается успокоить меня. Откуда ей знать, как обстоят дела за пределами среды, в которой она живет. Однако, быть может я чего-то не знаю…
Судя по тому, как смотрит на меня юная девушка врач, создается впечатление, что она не врет. Ее голубые глаза отражают легкую грусть и даже жалость ко мне.
— Знаешь что, — решительно говорит она, убирая планшет в сумку. — Я постараюсь что-нибудь предпринять или хотя бы выяснить, что может смягчить твое положение.
— Было бы замечательно, — благодарно киваю, но напряжение не уходит. — Надеюсь это не усугубит его еще больше? — осторожно интересуюсь я.
— Главное, чтобы ты не лез на рожон, пока я пытаюсь тебе помочь, — усмехается она, косо поглядывая на меня.
— Кажется, я уже все испортил, — снова морщась, отвечаю я.
— Я скоро вновь приду навестить тебя, — подбадривает девушка. — И мы обсудим твою проблему, договорились?
Согласно киваю, наблюдая, как девушка собирает вещи и планирует уйти. У меня по-прежнему уйма вопросов, на которые нет ни единого ответа. А настороженность к этой миловидной девушке, несмотря на ее обещание помочь, только нарастает.