По дороге могущества. Книга четвёртая: Роган (СИ)

Миновав половину пути до теряющегося в сгущающемся сумраке Глухолесья, я остановился и внимательно принюхался. Водя носом и глубоко втягивая морозный воздух вместе с донельзя знакомым запахом, мои губы растянулись в улыбке.
Мой же гость и не думал скрываться. Даже наоборот — я почуял его ещё в деревне, и с тех пор ветер всё ещё продолжает приносить его запах.
Сомнений нет — это не что иное, как приглашение.
Звериная часть моего лица искривилась в оскале, а большой волчий зрачок расширился в предвкушении.
Которое я с радостью приму.
Я неспешно двинулся дальше, наслаждаясь пощипывающим кожу морозом и скрипом подминаемого снега. После жестокой кровавой бойни волколак в глубине моей души был необычайно удовлетворен, с лихвой насытив свою неутолимую жажду насилия и убийств, и потому его влияние несколько ослабло, позволив мечущемуся между двумя личностями сознанию хотя бы ненадолго погрузиться в некое подобие спокойствия и умиротворения. И, отринув все негативные эмоции, я с радостью позволил себе вдоволь насладиться этими краткими мгновениями затишья и власти над самим собой.
А затем я увидел его.
Остановившись и чуть склонив голову набок, я посмотрел прямо в глаза еноту, свесившему лапы между ног и недвижимо сидящему на торчащих из-под снега толстых корнях большого дерева, растущего на небольшом пригорке. Слабо усмехнувшись, я поднялся к нему и сел рядом, также, как и он, устремив взгляд на раскинувшуюся невдалеке деревню, окна многочисленных домов которой гостеприимно горели в надвигающемся мраке, обещая кров, еду и тепло замёрзшему путнику.
Посидев немного в молчании, я первым нарушил тишину:
— Как они?
Флодигарт, не поворачивая головы, ответил на ломаном архионском:
— В безопасности. Далеко отсюда.
Кивнув, я заговорил на чистейшем силзверском:
— Можешь больше не утруждаться — я теперь отлично владею вашим языком.
Енот посмотрел на меня долгим, неимоверно задумчивым взглядом.
— Ты ведь не гуат, верно?
Я усмехнулся.
— Ты прав, не гуат.
Он мрачно нахмурился.
— Тогда что ты делаешь среди них? Почему сражаешься вместе с ними против своего народа?
— Своего народа?? — Моё лицо исказилось насмешливым оскалом. — О, нет, “братец”, я и не силзвер тоже. Так уж получилось, что не друг ни тем, ни другим. Так сказать, одинаково ненавидим обеими сторонами. — Видя его непонимающе сдвинутые брови, не без удовольствия пояснил: — Я лимрак.
Однако это признание не вызвало у него какой-либо бурной реакции, и он просто отвёл взгляд, вновь принявшись разглядывать огни мирянской деревни.
— Тогда почему ты спас их? Волчицу и её детей?
Я пожал плечами.
— Потому что так было правильно. Они ведь ни в чём не виноваты, и не имеют никакого отношения ко всей этой войне. Лишь невинные, пытающиеся выжить и спасти свою семью… Также, как и жители этой деревни. — Повернув голову, я взглянул Флодигарту в глаза. — Не трогайте их. Они здесь не при чем, это разборки между мной и вами.
Енот оголил клыки.
— Пожалеть гуатов? А не слишком ли многого ты просишь у своего врага?
Я вскинул брови.
— Врага? А, ну да… — Я скользнул глазами по охватывающему кисть браслету, внутри которого клубился синий туман. — Точно. Совсем забыл об этом.
Мои губы тронула лёгкая улыбка.
— Знаешь, Флодигард, — я мысленно потянулся к артефакту и дриар тут же откликнулся, сковав руку холодом, — я больше не позволю Древним влиять на мои решения.
Внимание! Вы действительно желаете удалить крупный изъян “Личный враг — Флодигарт” за 800.000 униаров?
— Да
Внимание! Крупный изъян “Личный враг — Флодигарт” удалён!
Из груди вырвался вздох облегчения.
Еноту, видимо, пришло уведомление от Системы Древних о моём поступке, потому что он сначала несколько секунд вглядывался вглубь себя стеклянным взглядом, а затем его брови взлетели и он удивленно уставился на меня. Однако спустя мгновение его взгляд вспыхнул глубочайшей ненавистью и он оголил клыки.
— Если ты считаешь, что это что-то изменит, то ты ошибаешься! Я никогда не откажусь от мести!
 
— Ой, да брось! Неужели ты до сих пор продолжаешь обманывать сам себя этой чушью?! Всё ещё убеждаешь и утешаешь себя тем, что ты невиновен в случившемся, Флодигарт?! Будь же наконец честен с самим собой! Это ведь ТЫ решил вместе со своим приятелем устроить охоту на гуатов, и это именно ТЫ заманил меня на ту лядскую поляну, и это ТЫ и только ТЫ натравил на меня своего горячо любимого кабанчика! Причём не просто натравил, но ещё и нисколько не помог ему, а в конце вообще сбежал, спасая собственную шкуру! Так что уж великодушно прости за то, что не понимаю, за что это ты вообще вздумал мстить мне! А?! За свою глупость? За свой позорный побег? Или за то, что я защищался от вас? Причём, заметь, с одной лишь грёбаной палкой в руках!!!
Яростно дыша, енот вскочил на ноги и, ощерившись, стиснул кулаки и прижал уши.
— Не строй из себя невинную овечку! Легратос пал по твоей вине!!!
— Да ну? — Я не отказал себе в удовольствии гнусно ухмыльнуться. — А ты точно уверен, что по моей, а, Флодигарт?
Оскал мгновенно слетел с его лица и в его глазах вспыхнуло недоумение.
— Что? Что ты имеешь в виду?
Я посмотрел ему в глаза.
— То, что я был лишь марионеткой, выполняющей приказ, а вот тот, кто выдал мне этот приказ, и помог убить Легратоса, затаился среди вас, силзверов.
Зрачки Флодигарта расширились.
— Ты лжешь…
Я пожал плечами.
— Хочешь верь, хочешь нет. Дело твоё. Однако задайся вопросом — что вблизи города делал юный пастухар Энкелад, и почему Ша-Гриад собрался так быстро? Да что там Ша-Гриард — силзверская армия была полностью готова к осаде уже на следующий день! Ты не находишь это донельзя странным, а? Так я тебе отвечу — всё это было спланировано с самого начала: смерть Энкелада подстроили и использовали её на суде Ша-Гриарда как повод для начала войны, к которой войско уже было готово. Я ещё не знаю, почему сам Легратос одобрил всё это, быть может, он изначально поддерживал идею войны между силзверами и силпатами, но одно я знаю точно — его правая рука, пастухар Кальмуар, заключил сделку с королём Драйторном — он даёт нам оружие, способное убить Легратоса, а он, заняв его место и став Царём, прекращает осаду. И мы согласились, потому что выбора у нас не было.
Енот неверяще покачал головой, однако в его движениях чувствовалась неуверенность.
— Бред… Все пришли на войну также, как и я — услышав зов Легратоса…
Я хмыкнул.
— Прям на следующий день? Со всем продовольствием на несколько недель осады, уже сформированными отрядами с закреплёнными командирами и полностью готовым планом нападения? Если так, то прям в восхищении рукоплескаю силзверской военной машине! — Я громко похлопал, а затем чуть подался вперёд. — Да вот только вот это и есть самый настоящий, наинаивнейший бред. Потому что будь иначе, к вам бы уже через несколько дней прибыло подкрепление в несколько сотен тысяч зверосилпатов, которые смели бы Рэйтерфол за считанные часы и двинулись бы дальше на Архион. О, и кстати! Признаюсь честно, я был страшно удивлён, увидев самозабвенно сражающегося Лютера Рича в ваших рядах. Позволь же поинтересоваться — отчего ты, весь такой из себя жаждущий возмездия и справедливости, оставил в живых гуата, нанёсшего последний удар Легратосу, оборвавший его жизнь? М?
Флодигарт в презрении скривился.
— Ты заврался, Саргон. Все силзверы видели воспоминания Лютера и знают о том, что он сражался вместе с Легратосом против вас, и что Царь добровольно позволил ему забрать свою жизнь, дабы его сила не досталась вероломным гуатским убийцам.
 
Мои брови удивлённо взлетели, а спустя несколько мгновений я уже не смог сдержать улыбку восхищения.
— Вот оно, значит, как! Умно. Лядь, до чего же всё-таки умно! — Я вновь перевёл взгляд на нахмурившегося Флодигарта, мрачно наблюдающего за мной. — Дай угадаю — эти воспоминания показал вам не кто иной, как великий и благочестивый Кальмуар? — Судя по выражению морды енота, я попал в самую точку, и с усмешкой продолжил: — Кальмуар, который передал с Лютером своё предложение об убийстве Легратоса королю Драйторну, и который лично вложил ему в руки оружие против своего горячо любимого царя? Ах да, он же ещё и купол специальный кристаллический подвесил вокруг жилища Легратоса, чтобы верные силзверы не дай Древние пришли на помощь своему вождю. Что ж, если это действительно был Кальмуар, тогда я нисколько не удивлён, что он прикрыл Лютера и показал вам всем слащавую сказочку о величайшем самопожертвовании владыки силзверов.