Ведьма

Света не колеблясь потянула дверь на себя и ринулась внутрь. Вася вздохнула и последовала за ней, а я следом.
Мы оказались в полутемной комнатке, освещенной декоративными светильниками в виде множества свечей. Слева стоял стол, обтянутый бархатом, он был освещен немного ярче. А за ним восседала дородная дама пожилого возраста с густыми бровями и слащавой улыбкой. Однако при нашем появлении с ней произошли резкие метаморфозы: улыбка куда-то испарилась, а брови сердито сомкнулись у переносицы. Она гневно приподнялась:
– К Серафиму нельзя, у него посетитель! – От ее тона у меня мурашки по коже побежали.
– Вчера мы с Фимочкой договорились на это время! – отважно возразила Вася.
– Серафим занят, и никто не будет к нему допущен! – категорически отрезала секретарша (делая упор на слове «Серафим», словно перечеркивая фамильярное Васькино «Фимочка»), выбираясь из-за стола нам навстречу. От ее габаритов и угрожающего голоса я и Светка невольно попятились. Вася побледнела – это было видно даже при скудном освещении, – но не отступила.
– Мне назначено! И я не уйду, пока Фима не решит мои проблемы, – уперлась она.
– Ах проблемы? – пропела секретарша. – Будут у тебя проблемы, это я тебе обещаю, милочка!
– Вась, пошли, придем в другой раз! – про бормотала Светка, хватая подругу за рукав.
– Нечего вам сюда ходить! – рявкнула секретарша. – А то и впрямь проблемы начнутся. Да такие, что и Фимочка не разгребет!
Вася растерялась. Но тут зловредная старушенция перевела взгляд на меня и ее глаза злорадно заблестели:
– А, это ты новенькая?
Мне показалось даже, что она облизнулась. Я промолчала. А Светка тянула к выходу теперь уже нас обоих.
– Недолго тебе тут работать, – сладко возвестила бабка, делая шаг в мою сторону. А я не выдержала:
– Правда? А я вот совсем наоборот думаю!
Бабка приближалась ко мне, как танк, тяжело и неотвратимо. Светка охнула и, таща за собой Васю, выскочила в коридор. Я осталась с грозной секретаршей один на один.
– Смерть клубится, смерть вьется, черный ангел смеется… – забормотала бабка, глядя мне в глаза, – дни-часы пробегают, смерть к тебе подступает…
Честно говоря, я поежилась и решила уже последовать примеру Светки, полностью удостоверившись в безумии бабуси. Но тут неожиданно кольцо загорелось на пальце и обожгло мне руку. Я невольно взмахнула ею. И тут произошло совсем уж непонятное. Бабка отшатнулась, словно ее ударили хлестко, наотмашь. Она даже взвыла от боли.
А мой страх прошел, будто его и не было. Я шагнула к ней навстречу, теперь уже целенаправленно протягивая руку в ее сторону, ладонью вперед, словно отгораживаясь. Бабка пятилась от меня, ненавидяще глядя, пока вновь не очутилась за своим столом и глухо бухнулась на стул.
– Кто ты такая? – хрипло прокаркала она, тяжело дыша.
– Ведьма! – нагло сказала я, решив покуражиться.
– Не из нашего ты племени, – возразила бабка, – чья ты?
– Ничья, сама себе ведьма, своя собственная, – позволила я себе вольно процитировать слова дяди Федора из детского мультика.
– Врасплох ты меня застала, – покачала головой секретарша, – а то бы я тебя в бараний рог…
Скрипнула боковая дверь, которую я поначалу не заметила, ведущая в какую-то другую комнату, и на пороге появился мужчина. Высокий, худощавый, лет тридцати, с очень усталым лицом. Я быстро опустила руку.
– В чем дело, Софья Яковлевна, – немного раздраженно спросил он, лишь мельком взглянув на меня, – что за шум? Я ведь работаю.
– Простите, – смиренно проговорила бабуся, – девушка уже уходит.
– Девушка ко мне? – осведомился он у меня.
– Нет, я нет, – ослепительно улыбнулась я, – но к вам Вася, Василиса, она там, за дверью.
– Ох… – вздохнул Серафим, – как я мог забыть? Ну конечно же, мы договаривались!
Он рванулся к двери, потом остановился и оглянулся на оставшегося в другой комнате посетителя, потом снова взглянул на дверь растерянно.
– Вы ей назначьте на другое время, а то у нас уже обеденный перерыв кончается, – предложила я, протягивая руку, – меня, кстати, зовут Алина.
– Очень приятно, Серафим. – Он крепко пожал мне руку и, подойдя поближе, негромко сказал. – Пусть Васичек зайдет после работы.
– Ладно, передам, – кивнула я, – пока!
И, не глядя на Софью Яковлевну, покинула помещение.
Судя по лицам сослуживиц, они не чаяли увидеть меня живой. Светка даже бросилась меня ощупывать.
– Ты как, нормально? – переживала Вася.
– Лучше не бывает! – улыбнулась я.
– Старая ведьма тебя не напугала? – волновалась Света.
– Попыталась, но я в долгу не осталась, – заверила я и повернулась к Василисе. – Видела Серафима, он жутко переживает о несостоявшейся встрече и просит тебя прийти после работы.
Вася глупо улыбнулась и смущенно покраснела.
– Видишь, а ты про Розку! – пихнула она подругу в бок.
Эта история нас с девчонками очень сблизила. Рабочий день заканчивался в 17:00, потом заступала вторая смена, но там были сплошь мужчины, сплошь немолодые, не вызывающие интереса у девушек нашего возраста.
После работы Светка быстро унеслась, у них дома было какое-то семейное торжество. А Василиса смущенно попросила меня подняться к Серафиму с ней, пообещав, что они потом меня проводят. Причина просьбы была ясна как день.
Софья Яковлевна, увидев меня, напряглась и окаменела за своим столом. Мы с гордо поднятыми головами прошествовали прямо в комнату Серафима, где он принимал клиентов. Секретарша не издала ни звука.
Оказавшись внутри, я с любопытством оглядела комнату. Никаких вычурных атрибутов, бросающихся в глаза, как это обычно бывает в конторах магов, стремящихся привлечь побольше народу своей «значимостью». Хорошо освещенная комнатка, в противоположность тому мрачному «предбаннику», в котором восседала секретарша. Скорее комнатка напоминала кабинет психолога. В одном углу был даже шкафчик с игрушками, вероятно на случай посетителей нежного возраста. Много цветов и журчащий аквариум в углу. Видно было, что хозяин кабинета любит жизнь, ее буйство и напор. На подоконнике курилась лампадка с ароматическим маслом, запах лимона нежно и ненавязчиво парил в воздухе, рассеивался потоком свежего воздуха из открытого окна.
При входе сюда создалось ощущение, что вынырнул из вязкого душного болота и окунулся прямо в свежий чистый родник…
Серафим убирал в шкаф какие-то бумаги! Увидев нас, он радостно улыбнулся и шагнул навстречу.
– Солнышко, привет! – Он обнял сияющую Васю и тепло улыбнулся мне.
– Фима, это Алина, – познакомила нас Василиса, – если бы не она, твоя секретарша меня загрызла бы.
– Да уж, Софья Яковлевна оберегает меня по поводу и без, – ухмыльнулся Серафим.
– Знаю для кого… – шепнула Вася, уткнувшись ему в плечо.
– Не бери в голову, – засмеялся парень, – ее причуды меня не волнуют, как и ее внучка. Но если она будет причинять тебе неудобства, я серьезно поговорю с ней.
– Ага, – кивнула Вася. – Фим, пойдем проводим Алину?
– Пошли. – Он повернулся ко мне и галантно предложил руку.
Я подцепилась под руку, Вася – с другой стороны, и так мы выплыли на обозрение недовольной бабульки. Серафим с лукавой улыбкой кивнул ей, а она, сжав зубы, процедила сладко:
– Серафим Владимирович, я могу уходить?
– Да, на сегодня все, Софья Яковлевна, – так же сладко ответил Серафим, – можете идти, если, конечно, не дожидаетесь свою внучку. Она ведь каждый вечер заходит к вам.
Он прекрасно знал, что она приходила к нему, знала и она, что он знает об этом. Встав и схватив сумочку, секретарь выскочила за дверь поперед нас, хлопнув дверью. Мы все трое, не сговариваясь, расхохотались.
Мы шли к моей остановке и уже были метрах в двухстах от нее, когда вдруг нашу дорогу пересекла старушка. Сгорбленная, ветхая, качающаяся от дуновения майского ветерка, ростом она не доставала и до груди Серафима. Вперед вытягивала подрагивающую высохшую ладошку, обтянутую кожей, как пергаментом.