Стой, ты мой (СИ)

Мне их жаль, да. Но я сухой сухарь в Сахаре, и моя вода тут рядом, но пить ее нельзя, ведь я начну и никому не дам. 
- Александр Александрович, - Кристина дергает меня за пальто. - Одиннадцать лет школы нас обманывали, получается? Что учитель старший товарищ. Вы, как дипломированный журналист, отказываетесь помочь братьям по профессии до дома добраться. Вдруг в маршрутке уснем и нас ограбят? Это не по-человечески.
Отчитывает меня. Старается серьезно, но улыбается краешком рта. Завидный оптимизм. Не обижается, не сдаётся, и чтобы так искренне радовались одному только моему присутствию - не помню такого счастья, у меня от нее грудную клетку защемляет. Области тьмы, области сердца.
Смотрю на часы. Сбиваюсь с правильных решений, что больше суток грызли. Брошу таблетки, и курить, и все, что попросит, и сверну на ближайшем светофоре без считалочек, и никого из-за этого не выкинет на обочину.
Я ее не отбираю и не заставляю, если она изначально моя.
Жестом показываю, чтобы залезали.
Николь шныряет на переднее сиденье:
- У вас же марк два? А где ягуар?
- Сломался.
- Жалко как! - она откидывается на спинку и чешет блондинистую голову. - И у нас непруха. Щас проверка начнётся соцсетей, где мы задания получали от банды. Нам, знаете, что тот усатый сказал? Что мы, вообще, могли сами себе сообщения слать, чтобы подозрение отвести.
- Ясно, - беру с панели засветившийся телефон и принимаю вызов. - Антон, ты? Только хотел набрать, что задержусь.
Слушаю бомбезную новость. Инвесторы в курсе, что я ищу им замену и мужикам канитель не нравится, разумеется. Ехать разруливать треба скоренько.
Йокарный бабай. 
У меня пары с трех часов. 
Жую губу.
- Приеду, понял, - отключаюсь, листаю контакты. Магера заменит в институте. Не забыть ей издание по медиаграмотности в интернете заказать. И подснуть в стол. Как взятку. Принципы у нее не брать напрямую, странная дама.
- И костюмы на шайке такие же были, - Кристина вклинивается между сидений. Толкает мой локоть, но не замечает, вываливает возмущения. - Я одна на Пятачка не похожа, но якобы могла переодеться. А то, что их шестеро, а нас четверо - так типа сову с тигром найдут, когда связи наши в институте прошерстят.
У меня срочный звонок, но я забиваю. Ее эмоции распирают, и перебивать грешно, даю выговориться. Киваю, киваю, киваю.
- И даже по голосам не опознать, - продолжает. - С продавцами разговаривал поросенок. Дышал гелием из шарика и раздавал указания. Парень или девушка, фиг знает. 
- Короче, вы в полиции на карандаше, - подытоживаю пресс-релиз.
- Ага. Ну вы хоть верите, что это не мы? - вопрос Николь застает врасплох. В эту сторону не думал даже. Что они сами преступники. Смешно, конечно.
Набираю Магеру и намекаю на учебник. Договариваюсь о замене. Заезжаю во двор. На углу дома девушки видят мой ягуар. Николь вопросительно поворачивается, но я игнорю.
Времени не было отогнать в сервис. Он в тот вечер не завелся, когда Кристина ушла. Созвучно со мной расстроился. И я его бросил, родного, разозлился.
Кристина дожидается, пока Николь поблагодарит и выйдет, возится на заднем диване. Но ослица никуда не собирается. Накручивает на палец светлую прядь:
- Спасибо вам, Александр Александрович. Значит, вашей пары не будет сегодня?
- Нет. Ладно, девочки, увидимся, - даю понять, что мне пора. В зеркало смотрю на Кристину. Тоже хочу два слова сказать, но лишние ослиные уши мешают.
- Кристина, пошли, - она поворачивается и следит, как та недовольно пыхтит и выбирается из машины. - До свидания.
Ладно, успеем. Главное, решение принять, а все сомнения лесом.
Стартую до ресторана. Беседа с этими типами - как пальцы в розетку совать, шандарахнет в любой момент. Обоюдно друг друга достали, но бизнес...В апреле думал, что они меня убить хотят. А тогда еще не параноил, все по-настоящему, шрам есть, из-за вымысла от кровопотери не отдыхают в коме.
Может, это не они покушались, не узнать, а я таперича каждый день вижу мнимые смерти от дурацких вещей. И плохого жду. Если на голову упал кирпич - это не случайно, чувак считалкой не озаботился.
 
Но работать с партнерами нам напряжно. Я не суюсь в издательство, они вкладываются в журнал - такой договор. Бесит меня это.
И когда в десять вечера звонит Василина с доносом, что Егор с друзьями нажрались у меня в клубе и спят на диванах - я нахожусь в стадии "писюкатый злыдень".
Музыка в клубе орет.
Я его, наверное, продам. 
Терпение с катушек капитально слетает. Егор требует ремня. В январе двадцаха человеку стукнет. Двушка в центре в подарок, с восемнадцати лет просил. Обойдется. Ремень и подарю.
- Где? - кричу, наткнувшись в проходе на Василину.
- Вон, - она указывает на стол, заставленный стаканами и бутылками. На диванах сын с Ваней, дровами валяются, - админ мнется на месте. - Но там Крис с подругой пришли с ними. Пока без драк.
Я уже и сам вижу. 
В цветных пятнах, прыгающих по платьям. На танцполе зажигают. Она и Николь. Рядом два шкета-атлета вьются. Она танцует, руки перебирают воздух. Тянет к себе атлета за невидимый галстук. Он держит какой-то коктейль и короткими шажками к ней чешет. Вертит стакан перед ее лицом. Она смеется.
Меня даже таблетка от бешенства не спасет.
Вот этого я и боялся.
Выставлять себя дураком постоянно.
За малолеткой бегать.
Ей гулять и гулять.
А меня расклад не устраивает.
Тараню толпу, разбрасываю препятствия. Первой меня Николь видит, и глупая улыбка переходит в испуганный писк, когда я хватаю Кристину и разворачиваю к себе:
- Плечо не болит? Или мало в прошлый раз об стену покидали?
- О, ты здесь, - она убирает прилипшую к щеке прядь волос. Ей неудобно с завернутым локтем, пытается высвободиться и не может. Еще и удивляется, - что случилось?
- Эй, дядь, ты кто, - меня хлопают по спине. Пьяно хрюкают. - Папаша ее что ли?
Втягиваю воздух.
- Слыш, засранец, - замахиваюсь у него перед глазами и пацан отшатывается, расплескав на футболку коктейль. - Щас всеку разок, и домой друг на руках понесет, - нагибаю за шею и толкаю на второго кренделя.
- Ты что делаешь? - она подпрыгивает рядом. Трет локоть . - Мы же танцевали просто.
Поправляю пиджак. Занять руки. Чтобы не взять за шкирку. И не тащить через весь клуб. Как...папаша, отгоняющий шмелей от цветочка.
- Сегодня без танцев, Кристина.
- Кто сказал? 
- Я.
- И почему ты командуешь?
- По кочану.
Она смотрит на Николь. Я тоже. Потом замечаю Василину, Линду с подносом. Народ забыл, чем занимался. Отлично. Я перед всеми сразу лоханулся.
Она отворачивается от меня, идет к дивану. Выдергивает из-под Ваниных ног сумку.
- Подожди, - удерживаю за ремешок.
- Я в туалет.
- Сядь, говорю.
Толкаю, и она плюхается на стол, опрокинув пару бутылок. Сидит, теребит сумку. Вскидывается, впечатывает её мне в живот.
- На. Я макияж поправить хотела. Что я не так сделала?
Не постигает. Сам виноват. Столько гадости наплел. И жду, чтобы других не было.
- Какой праздник? - меняю тему. Киваю на отрубившихся парней.
- Провал отмечали, - она мрачно оглядывает Ваню. Тот храпит, положив ее куртку под голову. - Медведь удалил аккаунт, нам теперь точно не напишут. В институте все думают, что банда мы. И моберы в личку строчат шутки. Собираемся мы миллионами делиться или нет. Они ведь помогали на площади. Мы бездари. Нас посадят, да?
- Кристина, никто вас не посадит, - поднимаю её лицо за подбородок. Расстроенная. Страшно ей. Ей поддержка нужна от сильного человека, а не ревнивые предъявы. Спускаюсь на корточки и пожимаю ладошки. - Клоунов этих найдут. И статью свою напишите, как главные участники событий, - молчу, перебираю ее пальцы. Ногти обкусанные подрезала. Лаком намазала. Темным, в цвет помады. Красиво. Откашлявшись, говорю. - Я неправ был. Можно мне извиниться?