Стуча в твоё сердце (СИ)

— Сладкая, ты как? — Давид сразу начинает пристально осматривать Эмму. Смотрю на их идиллию и мне становится немного грустно. Миша никогда не смотрел на меня с такой любовью и трепетом! Никогда так нежно, и в то же время откровенно при всех называл меня.
Вдруг в груди стало как-то пусто, и очень больно. Чтобы дальше не расстраиваться, решила, что нам пора уходить.
— Бимба, мы пойдём, — Эмма поднимает на меня глаза.
— Хорошо. Если что, звони и не заставляй меня переживать, мне нельзя! — быстро переводит взгляд на Мишу. Он молчит, даже не реагируя на её слова. Да что происходит???
Прощаемся с ребятами и выходим. В коридоре бульдозер ловит меня за локоть и тянет к запасному выходу. Молча, словно воды в рот набрал. Только слышно как дышит шумно.
— Миш, ну ты чего? Мы ведь по чуть-чуть выпили! — ответа нет. Тянет меня по лестнице вниз, всё сильнее сжимая мой локоть.
— Мне больно, — питаюсь выдернуть локоть. Но не получается. Мужчина, усилив хватку, останавливается и рычит мне в лицо.
— Ничего, потерпишь, королева б**ть! — в глазах только лёд. Там нет даже прежней симпатии, мы словно вернулись на несколько недель назад…
Тянет дальше. Я не сопротивляюсь и ничего не говорю. Просто подчиняюсь! Хочу понять что происходит?! Но в голову ничего не приходит, нет слов совсем.
Покинув здание и остановившись недалеко от входа, к нам подъезжают две машины чёрного цвета. Водитель выходит и открывает мне заднюю дверь.
— Что это значит? — несмотря кто внутри, спрашиваю у мужчины.
— Значит то, что у каждого товара есть своя цена! — доносится голос из салона автомобиля. Этот голос я узнаю из тысячи — мама.
Смотрю, не моргая в тёмные как ночь глаза. Боль начинает разливаться по венам, а глаза наполняются слезами. Смотрю в бездну и надеюсь отыскать хоть что-то. Но там ничего нет. Только холод и темнота! Смотрит на меня как на пустое место. Без эмоций, без сожаления…
Вырываю руку из захвата. Ещё несколько мгновений смотрю на Мишу, борясь с желанием врезать по морде. Стискиваю руки в кулаки, чтобы пересилить это желание. Папа мне всегда говорил, что уходить нужно красиво, даже если ты по уши в грязи. А я не в грязи… Я в дерме, с разбитым сердцем и вырванной душой!
Не отрывая взгляда от лица мужчины, сажусь в машину. И за мгновение до того, как двери закрылись, я успела сказать: — Гори в аду!!! — и отворачиваю голову в другую сторону. Хотя там картина ещё хуже. Моя «мамочка», которую я не видела около пяти лет.
Машина трогается, и у меня начинают капать слёзы. Но я не оборачиваюсь, делая вид, что мне безразлично. Хоть на самом деле, я хочу выть и рвать на себе волосы. Орать как сумасшедшая и проклинать проклятого трактора. Почему я такая не везучая? Возможно я в прошлой жизни предала или убила кого-то?
— Я смотрю, время тебя ничему не учит, Лиличка! — обращается ко мне женщина, ехидно проговаривая моё имя.
Поднимаю взгляд на человека, которого когда-то считала своей мамой. За это время она очень изменилась, помолодела. Видимо много пластики сделала. Выглядит как топ модель, сошедшая с обложки журнала. Каштановые волосы, длинные, идеально ровные. Реснички пушистые, даже губки накачала… В ушах блестят золотые серёжки, с большим количеством камней. На шее точно такое же ожерелье, и на пальце кольцо. Хороший комплект! Красивый и дорогой. Учитывая то, сколько на нём камушек.
Отворачиваюсь к окну, игнорируя вопрос. Нет у меня желания с ней сейчас начинать выяснять отношения. Я слишком опустошена. Словно застывший и разбитый камень. Я не чувствую ни рук, ни ног. Всё тело окаменело. Становится очень холодно, а в глазах начинает всё плыть. Внутренности скрутило с необыкновенной силой. Тошнота уже подошла к гландам. Мне никогда не было так паршиво. Даже в тот день, когда застукала моего парня с мамой.
Хочу сказать, чтобы остановили машину. Но не могу открыть рот. Язык прилип к небу и мне становится трудно дышать. Сердце стучит в висках. Тем самым хочет сказать, что я жива. Пока ещё! Хотя я думаю наоборот — умерла. Я словно упала с высокой скалы, и разбилась вдребезги.
 
Откидываюсь на спинку сидения и прикрываю глаза, вспоминая строки из статьи, которую читала в интернете. В ней было сказано, что если приступ не питаться остановить, то сердце может не выдержать. Надеюсь так и будет! Просто нет у меня сил больше бороться. Бульдозер все мои силы закопал глубоко в землю. Теперь, я и вправду сдалась…
В ушах начинает звенеть. Через несколько мгновений звон перерастает в короткие гудки, а за гудками последовала и тишина…
Хочу открыть глаза, но веки слишком тяжёлые. Вдалеке слышу голоса. Моё тело словно пёрышко, лёгкое и пушистое. Той боли в груди, что была раньше нет… Она испарилась. Неужели я и в правду умерла?!
Если это так, то я наверное в раю. Не думаю, что в аду можно так хорошо себя чувствовать?! А это значит, что я не буду больше испытывать той душераздирающей боли в груди из-за предательства.
— Что с ней, доктор? — начинаю понимать голоса, что слышу.
— Девочка просто перенервничала, после капельницы ей полегчает. В течения месяца надо попить вот эти таблетки, и конечно не нервничать. — отвечает другой голос.
— Спасибо, мы всё сделаем по указаниям. Кирилл, проводи доктора. — не может быть?! Это голос моей мамы!
Собрав все силы распахиваю глаза, и поворачиваю голову в ту сторону, с которой слышала голоса. Но увидела только как закрывают двери и звук от прокручивания замка.
Так я не умерла?! Господи, почему? Почему я должна опять проходить через это???
Слёзы опять текут по щекам, и боль потихоньку нарастает в груди. Миша… Как он мог?! Почему и за что? Опять те самые вопросы и ни одного ответа…
Глава 11
Ляля
Не знаю сколько прошло времени з того дня, как я в плену у своей матери. Да и не хочу знать! Мне уже всё равно. Для меня сейчас есть только чёрное и белое. Все цвета во мне и для меня умерли. День сменяет ночь — ночь сменяет день. Вот таким я теперь вижу мир!
Меня поселили в маленькую комнатушку с гратами на окнах. Дверь постоянно закрывают на ключ. Из мебели есть только постель, тумбочка и стульчик. В углу санузел и душевая кабинка. Правда вода постоянно холодная. Стены белые, а на потолке висит лампочка без люстры.
За окном хорошо видно речку. А это значит, что меня далеко не увезли и я ещё в родном городе. За это время я не сказала ни единого слова. Да и никто со мной особо не разговаривал. Три раза в день мне приносят есть и пить. Хотя я ни разу к еде не прикасалась, только пью. Всё время просто смотрю в окно и вспоминаю самые лучшие моменты моей жизни, которая скоро закончится. Я не знаю, я так чувствую! Может потому что моя душа уже мертва…
Слышу шум и звук прокручивания ключа в дверях. Слышу тяжёлые шаги, двери закрываются… А я всё так же смотрю, как сумерки начинают сгущаться над водой и городом. Видно оживлённое движение на дороге, пробки. Люди спешат домой к своим родным и близким. Печально улыбаюсь при мысли о родных. Оказывается, у меня их никогда не было и семьи тоже. Только папа… мой бедный папа!
Боль — это всё, что живёт во мне последние дни. Просто душераздирающая боль за всё: за папу, за маму или мачеху. Это уже не важно. Но когда мои мысли возвращаются к Михаилу, я жалею только об одном. Что не пристрелила его! Даже Игорю я смерти не хотела. Да я за всю свою жизнь никому смерти не желала. А Гвоздю желаю за то, что он со мной сделал. За боль и отчаяние. Бессилие и вырванную душу. За то, что влюбилась в него и до сих пор люблю.
 
— Ты будешь есть или нет? — спрашивает охранник. Отрицательно машу головой. Делает ещё два шага и хватает меня за волосы. Оттягивает со всей силы назад.
— Пошла жрать сука, или я накормлю тебя свежим йогуртом. Никто не говорил, что тебя нельзя трогать. А я уже три дня как не трахал, так что лучше меня не зли и пошла жрать!!! — толкает, и я падаю на пол.
Поднимаю глаза и смотрю на урода. Худой, высокий, в чёрном спортивном костюме и туфлях. Капец, мы что вернулись в девяностые? Карие глаза, с хвостиком на голове и шрамом через всю левою щеку. Нос как картошка. В зубах спичка, которую он жуёт как жвачку, перекатывая с одного угла губ в другой. Жуть!