Папа за триста дней (СИ)

- Конечно.
- И спираль поставь. Таким, как ты, преступление - размножаться.
Алена сглотнула. Сжала руки покрепче на животе, закусила губу, но всхлип заглушить не получилось. Ее накрывала истерика. А чувство вины душило виселичной петлей. Ей хотелось броситься на колени перед Веником и умолять её простить. Господи, она и впрямь тупица! Алена всегда это знала, но, пожалуй, впервые почувствовала это так остро,
- Ты меня услышала?
- Конечно. Прости... Пожалуйста, прости меня. Я так старалась... Не знаю, как так вышло.
Давид ее все-таки простил. А она себя нет. С тех пор Алена максимально дистанцировалась от Веника, как ей и было велено. Она убедила себя, что лучше ей к нему не привязываться. Алена занималась с ним, водила в кружки и секции, готовила завтраки, искала ему репетиторов... В общем, делала все то, что делала бы Венькина мать. Но ни на секунду не забывала, что она ей все-таки не является. Помня о словах мужа, Алена не позволяла себе ничего сверх того, что себе бы позволила, скажем, гувернантка. И только иногда, когда совсем забывалась, обнимала Веньку и чмокала в кудрявую голову. Тайком. Но каждый раз, когда она это делала, перед глазами всплывала картинка - маленькое тельце Веника, бьющееся в судорогах. Алена вздрагивала и отстранялась. И так снова и снова... А о собственных детях с тех пор она даже и не помышляла. Возвращая Алену в реальность, Вероника опять захныкала. Алена машинально коснулась ее лобика губами и в ужасе отстранилась. Ей показалось, что девочка стала горячёе, пока она барахталась в своих воспоминаниях. Спина взмокла в один момент. Алена сглотнула. Боясь, что не удержит малышку в дрожащих руках, переложила ту на кровать. И снова схватила градусник. Где же Артем? Как его дождаться?!
- Эй! Я дома.
Облегчение прокатилось по телу волной.
- Мы в спальне! У нее опять температура. Скорее...
- Да что случилось-то?
- Вот! — Алена ткнула под нос Артему градусник.
- Васильевна сказала, что это нормально. Придется потерпеть. Вот гель. В аптеке заверили, что лучше ничего нет. Дадим сироп. Помажем десна и скрестим пальцы.
- Знаешь, ты справишься сам. Я... Извини. Мне нужно выйти.
Алена выбежала за дверь. Спустилась по ступенькам крыльца и, согнувшись пополам, сделала несколько жадных вдохов. Она переоценила себя. Как ей вообще пришло в голову ехать черте куда, с детьми?! А если бы что-то случилось в дороге, а если бы... Паника была такой сильной, что ее подкидывало на месте.
- Ну, и какая муха тебя укусипа? — поинтересовался Артем, включая на веранде свет.
Алена поджала околевшие пальцы. Интересно, когда те успели так сильно замерзнуть?
- Почему ты оставил Нику?
- Она в порядке. Спит. Так что с тобой случилось?
- Знаешь, я, наверное, переоценила свои силы.
- Чего?
- Я не могу быть няней. Я... уеду с Веником, как только тот проснется.
- Что значит - не можешь?
- Не могу, и все!
- Черта с два. Я не выпущу тебя за порог этого дома, пока ты не объяснишься.
- Знаешь, как это называется? Удержание человека против его воли. За это есть статья.
- Ты задолбала пугать меня уголовным кодексом!
 
- А ты задолбал меня своими вопросами.
- У нас был уговор! Я тебе плачу — ты заботишься о Плаксе.
- Я не могу о ней позаботиться! - проорала Алена и к своему ужасу расплакалась. Слезы, которые она так долго копила в себе, прорвали кордоны и хлынули вниз по щекам обильным безудержным потоком.
- Эй... - испугался Артем, - ты чего?
А она не могла ответить. И остановиться не могла. Только губами шевелила нелепо. И руками растирала окоченевшие плечи. Холод на улице стоял жуткий.
- Ну-ка, пойдем в дом.
Орлов взял ее за руку, провел, упирающуюся, через коридор, втащил в кухню. Устроил на стул, а сам, опасливо на нее косясь, подбросил в печь дров. Оказывается, он уже даже печь успел растопить. Это ж сколько времени она там простояла?
- Вот! Выпей.
- Нет. Я не пью.
- Что, совсем? Это по каким таким соображениям?
- Просто не пью алкоголь. Это вредно, - всхлипнула. Ну, не рассказывать же ему, что ее по-особенному работающий мозг в состоянии опьянения вообще отказывал?
- Кто сказал, что это алкоголь? Это чистой воды лекарство. Ну же! Давай.
Она и выпила. Всего-то две рюмки. Или три. Но те срубили ее так, что больше и не надо было. Тепло наполнило озябшее тело, да и бессонная ночь дала о себе знать. Алена уснула, но прежде ответила на кое-какие вопросы.
Проснулась от того, что что-то щекотало ей нос. Улыбнулась сквозь сон. Вдохнула знакомый аромат волос Веника. И тут же поморщилась от боли в голове. В ужасе широко распахнула глаза. Прислушалась... В доме было тихо. Тогда она осторожно выбралась из-под Веника и спустила ноги с постели. Пол был приятно теплым. Печь, видимо, топилась всю ночь. И если честно, ее гудящей голове не помешало бы чуть больше свежего воздуха. Алена напряглась в попытке вспомнить, как оказалась на диване, но последнее, что она помнила - это собственную истерику.
И то не очень. Какой стыд!
На носочках Алена прошла через кухню. Заглянула зачем-то в ванную и, никого там не обнаружив, шагнула к спальне. Артем лежал на спине, а на его груди посапывала Вероника. Алена подошла поближе. Потрогала ее лобик. Тот был прохладным. Облегчение прокатилось по ее телу и ударило под колени. Теперь, наверное, можно было и уходить. С чистой совестью. Но она почему-то не торопилась. Стояла и пялилась на Орлова. А там, по правде сказать, было на что. Она впервые видела настолько красивого мужчину вот так... В непосредственной от себя близости. И даже несмотря на пульсирующую боль в висках, Алена ощутила то самое приятное тепло в области живота. Она, конечно, была очень глупой. Но то, что это влечение - поняла сразу. Еще до того, как Артем довольно таки самодовольно указал ей на этот факт. Просто в тот миг Алена была не готова к тому, что желание может оказаться таким болезненно острым. Захватывающим. И подчиняющим всю ее суть. Вот и сплоховала.
Как зачарованная, она коснулась его кожи, плотно обтянувшей дуги ребер, погладила пальцами, ощутив, как через них в ее тело будто перетекает ток. Испугавшись собственных ощущений, хотела отдернуть руку. Но он ее опередил.
 
Накрыл своей. И довольно ощутимо сжал в загрубевшей от работы ладони.
- Что ты делаешь? — шепотом.
- Н-ничего...