Судьба изменчива, как ветер (СИ)

 - Ну чего ты всё ходишь за мной? – Как-то не выдержав, спросил Руди.
 - Кто ходит? – с вызовом ответил Теа. – За тобой? Очень надо. Возомнил о себе бог весть что…
 - Не ври, не слепой, вижу. Чего тебе надо? Может, тебя хозяин за мной доглядывать приставил?
 - Его Светлость князь Марлин? – рассмеялся Теа. – С чего бы это? Нужен ты ему! Хотя, если честно, будь он построже, давно приказал бы прогнать тебя в шею из усадьбы!
 - Да за что же?
 - А что б не глазел, куда не положено! Или ты думаешь, что никто не замечает, как ты возле молодого господина крутишься? Смотри, доиграешься, дойдет до хозяина, прикажет выпороть тебя на конюшне да сослать куда подальше, вон хоть на дальнюю конеферму навоз таскать да лошадей чистить.
 - Ты что ль донесешь на меня?
 - Дурак. Я предупредить тебя хотел, а там уж своей головой думай, если она у тебя на плечах не только для волос имеется…
 - Не ходи ты за мной, ладно? А в остальном я уж сам как-нибудь справлюсь.
 ***
 Между тем слова Теа насчет князя Марлина оказались пророческими. До него дошли, наконец, слухи, как много времени его племянник проводит с крестьянским парнем. Конечно, он и прежде знал об этой странной дружбе, но не придавал ей особого значения – Тефи ещё очень молод, пусть развлекается, как умеет, но теперь, когда он подрос и превратился в прелестного юношу, у которого вот-вот должен был начаться цикл, сомнительному и опасному общению с рослым и не лишенным приятности Руди лучше всего было положить конец. Князь решил действовать, но осторожно, чтобы не нанести ранимой душе племянника никакого смятения. Прежде всего он вызвал к себе Руди и объявил, что желает обучить его кузнечному ремеслу, а посему он должен немедленно собрать свои пожитки и переехать в пристройку к кузне, где жил бобылем деревенский кузнец Фрид. Потом серьезно поговорил с Теа и, наконец, поднялся в спальню Тефана.
 - Тефи, мой милый, - ласково обратился он к юноше, усаживаясь на диван рядом с ним, - до сего часа я уделял тебе мало времени, прости меня. Но теперь всё изменится, я обещаю! Ты уже совсем взрослый парень и тебе надобно привыкать к обществу, а то приедет из столицы твой отец и отругает меня за то, что вырастил тебя таким дикарем. Я хочу исправить свою оплошность. Отныне ты не будешь сидеть дома в четырех стенах. Мы будем ездить с визитами в город, принимать у себя. Завтра же пошлю за лучшим городским портным, надо обновить тебе гардероб, пошить несколько новых костюмов, ну и по мелочам кое-чего – головные уборы, галстуки, перчатки… Ну, что же ты хмуришься, словно не рад?
 - К чему это, дядюшка? Мне вовсе не хочется разъезжать по балам. Дома гораздо лучше. Я не закончил писать ваш портрет. К тому же Теа и Руди…
 - Теа всего лишь твой горничный, ты можешь относиться к нему по-доброму, но дружить с ним тебе больше не следует! – резче, чем собирался, сказал князь Марлин. – А Руди отныне не будет жить в доме и ходить с тобой по утрам на этюды, потому как я определил его в ученики к кузнецу.
 - Но как же так, дядюшка? Почему?
 
 - Потому, душа моя, что он простолюдин! Ему уже почти двадцать лет, он рослый, сильный альфа, довольно ему шататься в праздности, пора к серьёзному делу приобщаться. Ты был добр к сироте и обучил грамоте и счёту. Что ж, с одной стороны это неплохо, но все же каждый сверчок должен знать свой шесток. Поглядим, как он проявит себя на мужской работе. А стульчик твой и мольберт с кистями может носить любой из домашних слуг!
 - Дядюшка! – взмолился Тефи. – Ну, хоть иногда позвольте Руди меня сопровождать! Вы же знаете, я рано хожу на этюды, так что он мог бы, до начала кузнечных работ, провожать меня в парк.
 - Ладно, - желая смягчить нанесённый удар, согласился князь, - иногда можно, я дозволяю. Пусть проводит тебя и немедля возвращается, а на обратном пути тебе будет помогать мой горничный, я сегодня же дам ему такое задание.
 ***
 Время показало, что ничего хорошего из этого не вышло. Да, официально дядюшка вроде бы и не запретил племяннику общаться с приятелями, однако вскоре после этого разговора у Тефи появился новый горничный, а Теа князь приказал помогать повару и мыть кладовки, так что омеги почти не виделись. Что же касается Руди, - Его Светлость словно чувствовал, когда племяннику вздумается пригласить кузнеца с собой на утреннюю прогулку, и именно тогда он неизменно оказывался занят. Юноша сердился, но ничего не мог поделать и всё чаще или вовсе отказывался ходить рисовать, или довольствовался обществом покорного и робкого горничного Мара.
 Вот и сегодня то же самое получилось – дядюшка на дальнюю конеферму Руди отправил, а он и не знал ничего, ждал целое утро. Досадно, а что поделаешь? Мара звать, да только что толка? Солнце высоко, тени пропали. Тефан посидел ещё немножко в беседке и уныло поплелся домой.
 У конюшни стояла чья-то карета, суетились конюхи, распрягая лошадей. Граф покосился на запыленную крышу повозки, усталых животных. "Не здешние, верно, издалека приехали. Кто бы это мог быть?"
 Пахнул ветерок, донес соблазнительный запах любимых пирожков с пряной зеленью. Тефи колебался недолго – гости никуда не денутся, а пирожки остынут, и помчался на кухню.
 - Соу, не знаешь ли, кто там приехал к нам? Да в такую рань? – обжигаясь начинкой, спросил он.
 - Как так, молодой господин, да разве ж вы ничего не знаете? – ахнул повар. – Отец ваш пожаловал! Да не один, а с князем столичным! Я из окна хорошо разглядел, важный такой вельможа, красивый, ну просто министр или придворный от самого Его Величества!..
 - Князь, говоришь? И мой отец? – подавился пирогом Тефан. – О, Небеса, и что им здесь вдруг понадобилось?
 - Зачем вы так, Ваше Сиятельство? Он не чужой человек. Соскучился, небось, проведать захотел. Да что ж вы так встревожились-то? Закашлялись вот, дайте-ка по спинке вас постучу…
 
 - Ах, Соу, не нужно, - юный омега бросил недоеденный пирог и выбежал из кухни. Сердце билось тревожно и часто. Он не ждал ничего хорошего от неожиданного визита графа Ярита.