9 часов над Атлантикой (СИ)
Господи, думаю, и ведь спит же кто-то с такими!
Он щедро расплачивается с водителем, судя по тому, с каким энтузиазмом тот благодарит и желает «лёгкого полёта», одновременно выуживая из багажника чемодан.
Не позднее чем через десять секунд хроника событий самого длинного в моей жизни дня любезно мне демонстрирует, кто именно «спит с такими». Выскользнувшая из второго такси стюардесса австрийских авиалиний (судя по ярко-алому цвету её узкого платья и кругленькой шапочке поверх затянутых в узел волос), широко улыбаясь, окликает мужчину. Однако, что именно она хочет, не ясно не только мне, но, похоже, и ему:
- Извините? – отвечает он ей по-английски, вытягивая ручку своего чемодана.
И она тут же переходит с немецкого на международный:
- Простите, не могли бы Вы мне помочь?
- Конечно, - отвечает он.
- Очень тяжёлый чемодан, никак не погружу его на тележку, - расплывается в белозубой улыбке. И где они только берут настолько яркие помады? Эксклюзивная серия, специально для стюардесс?
Мужик выпрямляет спину, глядя с некоторым подозрением на её, мягко говоря, небольшой чемодан, затем снимает со своего плеча чёрную дорожную сумку и аккуратно устраивает её поверх своего чемодана, предварительно проверив надёжность конструкции.
Не канадец, думаю. И не американец. Британец, скорее всего, раз уж его язык - английский. Мужчина из моих краёв брякнул бы ту сумку на асфальт, не беспокоясь ни о пыли, ни о подсохших плевках, ни о жирных пятнах сомнительного происхождения.
Далее происходит нечто не совсем для меня ясное: мужик делает ровно один неуклюжий шаг в сторону стюардессы, подцепляет её чемодан (мне чётко не видно из-за его спины, но по лёгкости его движений и выражению её лица – похоже, что одним пальцем) и водружает его на тележку. Игривости в ней теперь почти больше нет, и мне до безумия интересно, по какой причине.
- Стоя или лёжа? – спрашивает её голосом Господа, уставшего от грехов смертных.
- Лучше лёжа, - не теряется она.
Он спокойно укладывает её чемодан, как было запрошено. Некоторое очень короткое время они смотрят друг на друга в упор, и его тон вдруг сменяется на елейный:
- Могу я ещё чем-нибудь Вам помочь?
- Нет, благодарю Вас… Летите в Вену?
- Да. А Вы?
- Я буду сопровождать Вас на борту и с радостью удовлетворять любое желание.
- Серьёзно? Прямо любое?
Она на пару мгновений задерживает ответ, затем глухо, низко, но достаточно громко, чтобы услышал не только он, но и я, отвечает:
- Любое.
И ещё значительную пазу спустя добавляет:
- Любое желание пассажира Австрийских авиалиний.
Мужчина кивает ей и когда разворачивается, я вижу усталую полуулыбку на его лице. Он забрасывает на плечо свою сумку, подхватывает чемодан, и вместе они направляются к стеклянным дверям, не так давно поглотившим орущего арабского мальчика и его непробиваемую маму.
- Я тоже в Вену, ребята…- бормочу им вслед, торопливо докуривая сигарету.
Глава четвёртая. Мужик в очереди
Я живу в Ванкувере - крупнейшем мегаполисе самой западной провинции Канады. Помимо красот природных ландшафтов наш край славится ещё и некоторой красотой коммуникации.
Не бойтесь наступать людям на ноги: они извинятся.
Не беспокойтесь по поводу парковочных мест: Вам уступят и… извинятся.
Грубость, резкость, хамство на дорогах… ЧТО ЭТО?
Заблудились? Нужна помощь? Попросить не успеете, Вам уже помогают.
Итак, я из Канады, самой “извинятельной” страны в мире. И да, это правда, у нас это делают даже автобусы:
И вот в этом беспределе извинений, доброжелательности и услужливости есть одно прекрасное исключение – я.
- Вы не знаете, как работает эта фигня? – спрашиваю у своего соседа азиата, счастливого обладателя распечатанных посадочного талона и наклейки со шрихкодом для багажа.
- Hello! – учтиво растягивает рот. - Sorry, I don`t speak English!
- Жаль.
Обращаюсь к тётке арийской наружности:
- Вы не подскажете, как работает этот… аппарат?
- Оу, - улыбка со значением «ничем помочь не могу».
Долбанный аэропорт. Долбанный агрегат!!!
И тут мои глаза самопроизвольно округляются, поскольку идентифицируют бейсболку с красным кленовым листом. Хищно оскалившись, триумфально несусь к объекту, не стесняясь проехаться чемоданом по чужим ногам:
- Извините! У Вас получилось распечатать талон со штрихкодом для багажа?
- Да, конечно! – в широте канадской улыбки можно устраивать заплывы на длинную дистанцию. Особенно, если её излучает высоченный представитель мужского племени лет эдак двадцати пяти.
- Фух… - выдыхаю. – А Вы мне не поможете? Я тоже из Канады!
- Да никаких вопросов, девушка! Давайте паспорт. Вы домой?
- Ага. Вы откуда?
- Торонто, а Вы?
- Ванкувер.
- Оу! Прекрасная дождливая Британская Колумбия! Красиво у вас, но я люблю солнце! – подмигивает. – Итак, укладываем страницы номером и серией на сканер, выбираем в меню «посадочный талон» и «багажный стикер», вот так…
- Да я вот это всё уже делала, но он почему-то выдал только посадочный, а вот багажный…
Требуемый документ из злосчастного отверстия не выползает, экран ехидно в сотый уже раз выдаёт:
Ваш запрос обработан и успешно завершён.
- Странно, - озадачивается мой помощник, переворачивает бейсболку задом наперёд и, уже не оглядываясь на меня, повторяет процедуру. Я же, ясно утвердившись в тупости не самой себя, а техники, веду глазами по залу аэропорта в поисках альтернатив.
«Если Вы столкнулись с проблемой, обратитесь к служащим аэропорта» гласит надпись на колонне.
- Эй Дилан! Долго ещё? Посадка заканчивается через сорок минут, а мы ещё не прошли таможенный досмотр! – призывает женский голос из толпы.
- Простите! – брови у Дилана домиком. - Я должен идти. Ещё раз простите!
Обречённо смотрю ему вслед, потому что через сорок минут – это мой рейс. А я ещё не то что не сдала багаж, а даже не распечатала долбанный талон. Раздражение обуревает всем моим существом и выливается в грозное шествие сквозь толпы отлетающих в поисках помощника. Странный мужик в синем служебном костюме с аббревиатурой аэропорта подпирает колонну зала:
- Машина не распечатывает талон, - говорю ему.
Мужик долго разглядывает меня, мой чемодан, затем, с каменным лицом выпрямляет руку, указывая на АДСКУЮ очередь к стойке регистрации. Вначале я долго офигеваю, потом говорю ему:
- Моя посадка заканчивается через сорок минут, а тут очередь часа на два - три!
Монстр в костюме изображает каждой своей лицевой мышцей презрение и резко выбрасывает руку с торчащим указательным пальцем, объясняющим неразумной мне направление.
Из шока выводит английский:
- У Вас проблемы с автоматической печатью посадочных?
Передо мной фигуристая темнокожая тётка с зачётной причёской и ярко-красной помадой на губах в тон алого шарфика на шее.
- Не совсем. Посадочный распечатался, а вот багажный не вышел из машины. Аппарат говорит: «операция…
- Вам придётся пройти регистрацию багажа у стойки. Займите очередь, не теряйте время, - мне снова указывают на очередь, попирающую все возможные законы разумности.
- Но я опоздаю на рейс, мой вылет уже через…
- Мы делаем всё возможное, мэм. Система дала сбой в отношении нескольких рейсов сразу. Ближайшие вылеты мы вызываем и проводим на ускоренную регистрацию. Пока займите очередь.
- Но мне ещё досмотр таможенный…
- Вас вызовут. Не беспокойтесь.
Пока чемодан уныло волочится вслед за моими пятками, я перебираю в уме все ругательства, какие могу вспомнить. Самые грязные. Верить данным обещаниям я жизнью не приучена, на себя мне рассчитывать как-то надёжнее и однозначно привычнее. Поэтому…
Ищу жертву. Самой подходящей будет одинокая мужская фигура фертильной возрастной категории. Таких много, выбор – на любой вкус, я даже теряюсь. Но муки выбора терзают не долго: глаза легко и быстро находят ЕГО. Я практически сразу узнаю «помощника» стюардессы, да это он, то ли флиртовал, то ли укладывал её крошечный чемодан на тележку. Невзирая на недавно приобретённое крайне нужное в этом бардаке и суматохе знакомство, он стоит, как и все, в очереди, причём за то время, пока я докуривала сигарету и воевала с аппаратом по выдаче посадочных, за ним вырос хвост, которому не видно конца. Он сосредоточен на явно дорогой модели планшета - в отражении стёкол его очков энергично мелькают пролистываемые страницы… не знаю, чего.