По лезвию катаны

Ну, а реально правила страной могущественная столичная знать, которая вокруг трона страстно и неустанно интриговала за влияние на императора. То дом Фудзивара брал верх, то кто-то еще, чьи имена Артем не запомнил. Все предлагаемые императорами начинания, как правило, вязли в высокоранговом чиновничьем болоте под названием «приближенные к трону». А кому, скажите, на фиг нужны какие-то новшества и преобразования, когда через них можно лишиться теплого местечка под императорским боком. (Эта ситуация Артему что-то мучительно напоминала, российские аналогии так сами и просились на ум. Ну да ладно, та действительность уже удалилась от него на расстояние в плюс бесконечность, чего о ней думать…)
Разумеется, кого-то из императоров вполне устраивало подобное положение вещей — сиди на престоле, отдыхай себе. Но появлялись и такие правители, кто хотел не только присутствовать на троне, а реально править, проводить какие-то реформы, что-то вводить, менять. И что им было делать?
Однако, как известно из русских пословиц, на каждую с резьбой найдется свой с винтом. И способ нашелся. Те японские императоры, кто хотел выйти из-под гнета условностей, стали отрекаться от престола и принимать монашество. Кажется, что может какой-то монах, пусть он и бывший правитель? Но в том-то и дело, что это вам все же древняя Япония, тут свои порядки и обычаи.
Микадо, сиречь император, согласно древней японской религии синто, является прямым потомком богини солнца Аматэрасу, а стало быть, отрекшийся он или не отрекшийся император — все равно божественной крови. Поэтому авторитет у императоров-монахов был в стране огромный. Вдобавок перемещаться по стране они могли свободно, могли беседовать, с кем захотят, жить, где захотят и сколько захотят. И что характерно, эти экс-императоры почему-то большей частью стали гостевать у представителей сильных, но отлученных от двора самурайских родов, за которыми стояли немалые дружины воинов, а также в буддийских храмах, владеющих большими земельными наделами и пользующихся влиянием в стране. Так, как говорится, слово за слово, да катаной по столу, вокруг экс-императоров стала складываться, говоря более привычным Артему языком, сильная вооруженная оппозиция. Но оппозиция не сидящему на троне императору (Упаси Будда и все боги синто! Императорская власть в Японии священна!), а оппозиция узурпировавшей власть придворной знати. (Кстати, Поводырь рассказывал, что однажды — правда, не на его памяти — их монастырь посетил принявший монашество экс-император Тоба.)
Ну, а когда в стране возникают два мощных воинственно настроенных полюса — жди войны. Война разразилась пятьдесят пять лет назад, то бишь в 1180-м от Рождества Христова.
Стараниями какого-то очередного экс-императора ключевые посты в столице занял дом Тайра. Отстраненный в результате этого дом Минамото не смирился с поражением, а начал против дома Тайра войну. Соперничество двух могущественных самурайских родов в результате захлестнуло всю страну. Ни одному из самурайских родов не удалось остаться в стороне. Выбор был прост, как в Гражданскую. Там — или ты, за белых, или ты за красных; здесь — или ты за Тайра, или за Минамото.
Война длилась без малого пять лет, пролились реки крови, народу истребили много, а завершилась война победой дома Минамото. (Между прочим, божий человек брат Поводырь вспоминал те кровавые события чуть ли не с придыханием. И говорил не о бедах, причиненных войной, а о том, сколько много подвигов и красивых смертей было что со стороны самураев Тайра, что со стороны самураев Минамото.)
Победивший в войне род возглавлял Минамото Ёримото. И надо сказать, умным мужиком оказался этот Ёримото. Он понял, что оставь после войны все, как есть, и эта бодяга с недовольными самурайскими родами непременно рано или поздно завяжется вновь. А как этого избежать? Да подчинить самурайские роды себе любимому!
И Минамото Ёримото, не мелочась, создал параллельную императорскому двору власть. Он учредил военное правительство — бакуфу, которое прописалось в селении Камакура, после чего оно за считанные годы из захудалой деревеньки превратилось в крупный город. Да что там просто город. Камакура фактически стал второй столицей Ямато, столицей сёгуната. А сегуном («военным правителем» в дословном переводе), то есть главой бакуфу, стал, разумеется, сам Минамото Ёримото.
Правительство состояло из Самурайского ведомства (самурайдокоро), Административного ведомства (кумондзе), Судебного ведомства (мон-тюдзё). Этим правительством во все провинции были назначены дзито и сюго, вотчинные администраторы и военные губернаторы.
И с этих пор стали жить-поживать две параллельные вертикали власти. На бумаге функции одной и другой властей вроде бы четко разграничены: одни отвечают за одно, другие за другое. Но идиллии не получилось. Подчиняющиеся императорскому двору губернаторы конфликтовали с военными губернаторами, а вотчинные администраторы конфликтовали с подчиняющимися императорскому двору чиновниками (Хидейоши был как раз из последних). Ну, а как могло быть иначе?
Допустим, возникает спор между одним деревенским феодалом и другим. А споры такие, ясное дело, возникали постоянно. И вот первый феодал бежит искать правды к военному губернатору, потому что за тем стоит реальная военная сила, а второй к гражданскому, так как привык всегда к нему обращаться с подобными делами. И губернаторы разрешают спор по-разному. А кто из губернаторов уступит, признает себя неправым, признает себя слабее, тем более когда один из них происходит из не слишком древнего, зато отличившегося в войне рода, а другой наоборот — принадлежит к весьма древнему и знатному самурайскому роду? Ну, и кто из них уступит? Вот то-то…
Обычно такие столкновения представителей двух властных вертикалей ограничивались отправлением жалоб друг на друга в столицы и поездками в эти столицы, чтобы лично очернить своих врагов. Но иногда доходило и до открытых вооруженных столкновений, и даже до мятежей.
Дзито и сюго сплошь и рядом происходили из самураев, награжденных землями и должностями сразу после войны Тайра—Минамото. Должности эти быстро превратились в наследственные (тот же Нобунага унаследовал должность военного губернатора от своего отца), точно так же, как превратился в наследственный и титул сегуна. Пускай каждого нового сегуна должен был утверждать император, но на деле это утверждение превратилось в чистой воды формальность. И новыми сегунами становились исключительно представители рода Минамото.
Вот эти самые потомки основателя сёгуната Минамото Ёримото все и испортили. В полном соответствии с поговоркой «природа отдыхает на детях». Потомки Минамото не сумели не то что упрочить власть, а даже ее удержать. Зато появился другой энергичный и умный деятель. Звали его Ходзё Еситоки. И он придумал хитрую штуку.
Он сообразил, что убери род Минамото от власти, и на тебя поднимутся верные этому дому самурайские роды. А зачем убирать, когда можно добиться желаемого бескровным путем? А именно: поставить во главе бакуфу малолетнего сегуна, организовать Совет регентов, возглавить этот Совет и править от имени императора. Как Ходзё Еситоки удалось эту штуку провернуть, неизвестно, но удалось. И Ходзё Еситоки стал править с титулом сиккэн («правитель» ).А малолетние сегуны, сменявшие один другого, превратились в очередную декорацию.
Шестнадцать лет назад (то есть, если подсчеты Артема верны, в 1221 году) верные императорскому двору дома попытались свергнуть род Ходзё. Но собранная Ходзё Еситоки двухсоттысячная армия разгромила армию сторонников двора, и после этого род Ходзё упрочил свои и без того прочные позиции. Титул сиккэна стал для этого рода наследственным. Сейчас же правил сиккэн Ходзё Ясутоки.
Конечно, многие самурайские дома были недовольны отстранением от власти рода Минамото. Но дальше недовольства дело не шло. Возможно, не хватало лидера, сильного человека, который сумел бы, как в свое время Минамото Ёримото, поднять роды на борьбу против дома Ходзё. И, судя по всему, таким лидером видел себя даймё Нобунага.