Оружейникъ

Станкостроитель победно посмотрел на князя Агренева, смутился и отвел взгляд.
– Ах да, я еще забыл рассказать про стоимость: первый вариант будет стоить порядка двадцати тысяч – ежели будете заказывать у нас на заводе, второй на шесть тысяч дешевле, ну и третий – семь тысяч рублей. Вот теперь точно все.
Александр захлопнул блокнот, в котором делал заметки, немного повертел в руках свой «паркер» с золотым пером (именной подарок от главы Parker Pen Company своему крупнейшему акционеру) и выдал неожиданное для Герта предложение:
– Почему бы вам не перейти на работу ко мне? Сами же и реализуете свои чертежи. Кстати, у меня для вас вскоре будет еще один интересный и достаточно крупный заказ. А еще у меня почти готов свой собственный станкостроительный завод, раза в два больше и гораздо современнее вашего – помните, я как-то упоминал о нем? Ну а как я отношусь к своим служащим, вы уж наверняка знаете.
– Ваше сиятельство, да я бы с радостью – тем более такие условия!..
– Так в чем же дело?
Конструктор (талантливейший инженер и конструктор!) помялся и почти стыдливо выдавил из себя:
– Больно велика неустойка в случае моего досрочного увольнения.
– Пфе! Я-то уж подумал – что-то серьезное. И сколько же?
– Пятнадцать тысяч, ваше сиятельство.
– Иммануил Викторович, да как я погляжу, вас тут и не ценят совсем?! Такую мелочь я беру на себя – считайте это премией за отличную работу. Более препятствий нет?
Собеседник князя вначале нерешительно, а потом и энергично помотал головой, наблюдая, как тот быстро заполняет листы своей чековой книжки.
– Ну и хорошо. Вот, прошу принять чек и мою благодарность – это ваше вознаграждение за труды. Вот ваша неустойка. А это подъемные – вам ведь придется немного потратиться на переезд? И вот еще что: если вы захотите уйти не один, и это будет ценный специалист, – я помогу с неустойкой и для него.
– А кто именно нужен?
– Это уж на ваше усмотрение, Иммануил Викторович. Хорошим мастерам у меня всегда работа найдется, как и достойное их трудов жалованье. Ну, надеюсь вскоре вас увидеть в Сестрорецке. Вот визитка моего юриста. Это на случай… На всякий случай, мало ли что решат владельцы завода? Всего хорошего.
Думм-думм-думм.
Кувырок на полном ходу, недолгий бег в рваном ритме, перекат за дощатый щит, изображающий надежное укрытие, – и короткая очередь выбила щепки из последней мишени. Последней в этом упражнении, но не последней на сегодня. Александр немного перевел дух и выпрямился во весь рост, потирая левое предплечье – во время последнего переката именно оно познакомилось с торчащей из земли каменюкой. Недолгий отдых – как раз подойти к столику с оружием и подготовиться к следующему этапу тренировки. Добавив на пояс второго «орла» и заменив стандартные магазины на удлиненные, стрелок подошел к ветеранам – «операторам» мишенного поля (и весьма своеобразных приспособлений для отработки разного рода задумок князя).
– Готовы?
– Так точно, вашбродь!
Для солдат из его взвода жизнь с увольнением со службы изменилась, и изменилась сильно: хотя обязанности остались почти теми же, прав и жалованья прибавилось. Причем прибавилось очень даже ощутимо. Попробуй они всего полгода назад без долгих разговоров двинуть в зубы какому штатскому – самое меньшее с недельку бы посидели в холодной, да и у самих бока болели бы. А теперь, ежели такое приключилось на территории фабрики и было обосновано (пьяный там или излишне любопытный), можно было и премию получить. Правда, кое-что менять они не захотели сами, в том числе и обращение к Александру, так и оставшемуся для них командиром и офицером. Видя в этом своеобразный отличительный знак. Точнее, один из многих. Мастеровые тоже не отставали, и теперь князь зачастую слышал от них короткое: «Хозяин», причем звучало это очень уважительно и без всяких там униженно-лакейских ноток.
– Тогда приступим.
Следующее упражнение начиналось с коридора, стенки которого были выложены из туго набитых глиноземом дерюжных мешков. В стенках были предусмотрены ниши наподобие длинных и узких бойниц – вот из них и выскакивали иногда мишени. А иногда и не выскакивали, это уж как ветеран, дергающий за веревки с безопасного места, решит. В любом случае лениться не приходилось. Пройдя по гравию, устилающему коридорчик, три десятка шагов и полторы дюжины мишеней, стрелок попадал в небольшой круг, в котором и начиналось главное веселье. Мало того что мишени появлялись без системы и со всех сторон, так среди них еще и «пустышки» попадались, изображавшие ребенка или собачку какую, и дырявить их было нельзя. Когда Александр только-только придумал этот, по выражению Григория, цирк, он был очень доволен именно повышенной сложностью его прохождения. И из принципа не пользовался в нем «холодом». Потому что давно уже вывел для себя интересную закономерность: чем лучше он стреляет в обычном состоянии, тем больше его возможности в состоянии транса. К примеру, освоившись с последней модификацией «орла», он смог довольно изящно изобразить неприличное (и довольно длинное) слово на ростовой мишени на расстоянии в десять саженей. Причем его «кисточка» рисовала исключительно трехпатронными очередями. Гриша, когда увидел такое произведение искусства, не поленился его осмотреть поближе… После чего унес мишень с собой, и весь следующий день охрана была подозрительно веселой.
Думм-думм-думм.
Появившийся вскоре Греве нашел своего шефа слегка злым (опять не получилось!) и занятым чисткой оружия. Тут же подошел Григорий, вместе с ним подтянулось еще несколько ветеранов из особо доверенных, и все они с ожиданием уставились на два кейса (в которых обычно переносились и хранились новые образцы «стрелковки»), появившихся на стрельбище вместе с оружейником.
– Александр Яковлевич, вам господин Грейн подарок прислал.
– Н-да?
Быстро прочитав сопроводительное письмо, князь удивленно хмыкнул и поглядел на кейсы:
– И где?
– Вот, прошу.
В руку Александра лег пистолет, а все присутствующие удивленно загомонили – это был ЧУЖОЙ пистолет. Непривычно длинный ствол, далеко выдвинутая вперед рукоятка и общая… Несуразность конструкции, что ли? Одним словом, конкурент всеобщей любви не получил.
– Опа! Командир, смотри, а патроны-то от «плетки»!
Валентин Иванович тут же довольно заметил:
– Что не может не радовать – значит, приняли как стандарт. Это у нас пистолет системы господина Борхарда. Господи, ну и убожест… гм, да-с.
Князь тем временем держал в руках другой пистолет и опознал его сам:
– Как я понимаю, это творение господина Браунинга? Занятно – калибр девять миллиметров. И тоже наш патрон. Интересно, как это Мозес умудрился обойти мои патенты?
Перечитав письмо еще раз, фабрикант вновь хмыкнул:
– Надо же, всего лишь опытные образцы. Ну-ну. Все равно надо бы разобрать и поковыряться. Ну что же, пожалуй, сейчас и опробуем подарки? Григорий, займись. А во втором что?
– Готовые варианты пистолета-карабина – кстати, вы так и не дали ему имени. А также ваш особый заказ.
– Ага!
Настроение Александра стремительно поползло вверх, а когда он увидел содержимое большого кейса, и вовсе остановилось на отметке – жизнь прекрасна.
– Это чего такое, командир?
Бывший унтер удивленно разглядывал нечто, похожее на слегка исхудавшую банку тушенки, в которую к тому же вбили короткую и нетолстую палку. А тот, кого он спрашивал, уже вытащил на свет очередное оружие.
– Это, Гриша, называется «толкушка». Правда похожа? Так!
Князь деловито откинул в боевое положение приклад, выщелкнул магазин, быстро набил его патронами и вернул на законное место, слегка подрегулировал прицел, передернул затвор и завертел головой, выбирая подходящую цель. За следующие десять минут, с краткими перерывами на перезарядку, Александр отперфорировал пяток мишеней и основательно обтесал пулями средней толщины столб. А в конце исполнил недолгий, но по-настоящему зажигательный танец, доставая из-за пазухи неудачно отлетевшую гильзу. Главный инспектор условий труда в это же время опробовал подарки от Вальтера Грейна, разочарованно покривил лицом (в очередной, сотый по счету раз убедившись, что его любимый «рокот» лучше всех) и опять стал кружить рядом с непонятными «толкушками». Греве делал то же самое, только вокруг начальства.