Магнатъ
– Довольно распространенный способ защиты инвестиций от недружественного интереса, не правда ли?
– Совершенно верно, Александр Яковлевич.
– Печально. За братьями Юнкер стоит клан Вогау, а ссориться с ними крайне нежелательно, ибо сулит большие потери… М-да.
Князь покатал подвернувшийся под руку карандаш по столу, затем отстраненно поинтересовался:
– Семья?
Горенин с готовностью ответил, причем без помощи блокнота или ежедневника:
– Вдовец. Сын-студент, которого он держит в строгости; других близких родственников не имеет.
Выждав паузу, добавил:
– Считаю самым разумным выждать некоторое время. Господин Лессинг, как я уже вам докладывал, помимо всех прочих дел возглавляет акционерное общество Выксунских горных заводов – по большей части это старые, полуразрушенные предприятия купцов Баташевых. Года полтора назад общество начало реконструкцию всех заводов – надо сказать, очень недешевое удовольствие, в которое Лессинг вкладывает и свои личные средства. Думаю, через некоторое время у него вполне возможен кризис наличности или даже оборотных средств. Вдобавок новому производителю всегда приходится прилагать немало усилий, чтобы отвоевать себе место на рынке металлопроката… Глядишь, и представится удобный случай, чтобы окончательно решить вопрос с акциями.
Хозяин кабинета пару минут покатал карандаш по столу, откинув его затем в сторону легким щелчком пальцев:
– Собственно, и я других вариантов не вижу. А значит, будем ждать и надеяться.
На этой оптимистической ноте доклад Аристарха Петровича и закончился – собрав блокнот и ежедневник в одну стопку и попрощавшись с начальством до следующего раза, он вышел. С тем, чтобы тут же уткнуться взглядом в довольное лицо Купельникова – тот, дожидаясь в приемной своей очереди, заинтересовался свежим (полдня как из Сытинской типографии) номером нового ежемесячного журнала «Охота и рыболовство». Собственно, даже и не самим журналом, а всего лишь его последними страничками, на коих располагались охотничьи байки и веселые истории. Обменявшись приветствиями и крепкими рукопожатиями, они разошлись: один на выход, уходя со слегка испорченным по неизвестной причине настроением, а другой прошел на доклад. И настрой его тоже изменился, с терпеливого ожидания на собранную деловитость – несмотря на свои молодые годы, начальство уже успело внушить отставному жандарму определенное уважение. И надо сказать, что оно лишь росло, причем с каждым днем. Потому что впервые за очень долгое время Иван Иванович мог признаться самому себе – в том, что чем дальше, тем больше ему нравится его новая служба. Само ощущение того, что он находится на СВОЕМ месте и занимается значимым в масштабах всей империи делом… Очень дорогое для любого профессионала ощущение! Настолько важное, что при его отсутствии жизнь теряет всякий смысл и превращается всего лишь в жалкое существование.
– Прошу, располагайтесь.
– Благодарю, Александр Яковлевич.
– Итак, чем порадуете?
На стол легла точная копия рабочего блокнота предыдущего докладчика – некоторые новинки Купельников подхватывал буквально на лету. Особенно если эти новинки (при необходимости) в считаные мгновения сгорают от самого слабого огонька и в конце каждой недели обязательно уничтожаются или сдаются в архив. Очень правильный подход к сохранению информации, очень.
– Стажировка специалистов компании у Вестингауза: первые две дюжины отобраны, получили все необходимые инструкции, ожидают отправки. По мукомольно-элеваторной части подготовлены полсотни кандидатов, проходят начальное обучение, через три месяца будут готовы к отправке. Все подписали «золотой» контракт, примерно половина – семейные, лояльность компании не вызывает никаких сомнений.
– Очень хорошо, ждем отмашки от Арчибальда Ильича… И позволю себе напомнить: эти специалисты очень важны в долгосрочной перспективе. Не для компании, хотя и для нее тоже, а для империи. Первые со временем будут строить гидроэлектростанции, а вторые – валковые мельницы и элеваторы. Любая ошибка или недосмотр в этом деле обойдутся слишком дорого, Иван Иванович. Прошу это помнить.
– Так точно.
В наступившей тишине тихо прошелестел страницами блокнот.
– Далее. Выявлен некий интерес Рогожской старообрядческой общины к вам лично. Учитывая тот факт, что компания сотрудничает с некоторыми купцами-староверами, проявленный интерес вполне объясним – такие личности стараются знать всю подноготную своих контрагентов.
– Вот как.
Глядя на князя, нельзя было сказать, что услышанное – для него новость.
– В свете вышеизложенного, вызывает некое сомнение прислуга вашего дома в Сестрорецке, а именно…
– Дарья. Очень набожная, а также скромная и исполнительная девушка. В свое время приложила немало сил, чтобы попасть в услужение именно ко мне. Сердечных привязанностей не имеет, ходит на исповеди раз в неделю. Ну и так далее.
– Вы знали?
Ответом было неопределенное пожатие плечами.
– Мне прекратить работу в этом направлении или?..
– Зачем же? Заодно появится повод хорошенько проверить прислугу и в других домах.
– Так точно.
Блокнот закрыли и убрали в папку, показывая, что тем для доклада больше нет. А если и будут какие-нибудь задания, Иван Иванович и так их запомнит – слава богу, поводов жаловаться на память у него доселе не было.
– Хорошо. Вы несомненно знаете, что Аристарх Петрович собирает материал на всех без исключения зерноторговцев центральных губерний империи…
Купельников не знал, поэтому принял прозвучавшие слова как скрытый упрек.
– По мере сил и возможностей окажите ему в этом деле всю посильную помощь. Торопиться не надо. Собственно, весь этот проект рассчитан на восемь – десять лет. Также у меня есть определенный интерес к злоупотреблениям в Морском и Военном ведомствах.
У отставного жандарма в глазах зажглись хищные огоньки.
– Последнее, в основном, по части Главного интендантского управления. Разумеется, и в этом случае спешка никак не допустима – лучше медленно и осторожно, но верно. Григорий Дмитрич, по своему возвращению из деловой поездки, передаст вам ряд интересных материалов и фамилий, так что работа пойдет не с пустого места.
Донн, донн!
Мельком глянув на напольные часы, только что отбившие два часа пополудни, князь закончил выдавать ценные указания сразу на десять лет вперед:
– Подробности обсудим в следующий раз. Вопросы?
– Есть, Александр Яковлевич, но покамест исключительно по моим официальным обязанностям.
– Н-да?..
– Никак не могу понять один момент…
Из папки на стол легла тоненькая укладка.
– Относительно недавно мастеровой Сестрорецкой фабрики Кузнецов был травмирован цеховым ременным приводом на станок. Была составлена комиссия, проведено расследование, оштрафованы начальник цеха, сменный мастер, артельный и старший слесарь цеха, мастеровому до его окончательного выздоровления назначены выплаты в размере полного месячного жалованья. Другой случай.
К первой укладке присоединилась вторая.
– Мастеровой Загосин. Рука попала под пресс, в результате чего ее пришлось отнимать почти до локтя. Расследование было, оштрафованы сменный мастер, начальник цеха и вся артель. А виновным признан сам мастеровой. Хотя он утверждает, что несчастный случай с ним подстроили мастеровые его собственной артели! Решение комиссии – травма по собственной неосторожности, уволить без пансиона. Почему… так?
Владелец компании небрежно полистал одну укладку, затем другую, после чего вернул их обратно на край стола.
– В первом случае слесаря после планового обслуживания привода плохо закрепили защитный кожух, отчего он и слетел в самый неподходящий момент. А второй случай – немного другой. Оштрафованная, причем уже во второй раз, артель изначально была наказана за то, что систематически покрывала грешки одного из своих членов. Может, его просто терпели, может, старались дать второй шанс… В любом случае у них была возможность обратиться к администрации, и Викентия Загосина тут же перевели бы на другое место работы. Они этой возможностью не воспользовались. После первого штрафа, как я предполагаю, их настроение кардинально изменилось, в самую что ни на есть отрицательную сторону. И вместо того чтобы опять-таки обратиться в администрацию, они наказали виновника сами.