Магнатъ
– Вина? Кофе или чаю? Быть может, сигару?
– Вынужден отказаться – я недавно отобедал. Да-с!
Пожилой промышленник и меценат легонько потер набалдашник массивной трости, собираясь с мыслями.
– Зная, как вы не любите долгих вступлений, Александр Яковлевич, сразу перейду к главному.
Оставив трость в покое, Петр Ионович мимоходом огладил свои ухоженные усы и бороду.
– Правление Волжско-Камского банка, чьи интересы в данный момент я представляю, предлагает князю Агреневу стать пайщиком банка на весьма выгодных условиях и на равных войти в правление.
Повисшая в кабинете тишина длилась до неприличия долго, а затем последовал вполне ожидаемый вопрос об условиях подобной благодати.
– Необходимое количество паев вам продадут по их номинальной стоимости – это примерно триста – четыреста тысяч на ассигнации. Взамен вы допускаете банк в ваши проекты.
Увидев, как недоуменно изогнулись брови аристократа-промышленника, его собеседник добродушно уточнил:
– Например, в ваши Оружейную, Аграрную и Торгово-промышленную компании.
– Лестное предложение. Даже – невероятно лестное. Но, увы, вынужден его отклонить.
– Почему же?
– Зная некоторых моих инвесторов…
Хозяин кабинета весьма выразительно поглядел вверх, отчетливо намекая на августейшую семью и некоторых великих князей.
– …вы должны понимать, что я связан определенными условиями и ограничениями. Впрочем…
Александр в неподдельной задумчивости потер подбородок.
– Скажите, а участие в ОТДЕЛЬНЫХ направлениях деятельности Аграрной компании, Торгово-промышленной и Лесоторговой не устроят ваших доверителей? Уверяю вас, на каждый вложенный рубль они получат самое малое два.
– А как же ваши дела на Дальнем Востоке?
– С превеликим нашим удовольствием!
– Кыштымский промышленный район и Ковров?
– Увы, тут я связан по рукам и ногам.
– «Кинема» и «Колизеумы»?
– Буду только рад.
Пожилой промышленник понимающе улыбнулся: собственно, он и не надеялся на то, что Агренев допустит кого-то к своим высокотехнологичным производствам. Но попытка не пытка, не правда ли?
– Что же, думаю, главное уже прозвучало. А мелкие подробности утрясут наши помощники – вы согласны?
– Более чем, Петр Ионович.
Проводив дорогого (в пределах двадцати миллионов рублей личного состояния) гостя и компаньона до нижней ступеньки конторского крыльца, Александр в самом превосходнейшем состоянии духа отправился было обратно, мурлыкая себе под нос что-то вроде:
– Дела идут, контора пашет…
Но на полпути резко остановился и развернулся на каблуках. Прислушался, затем привалился плечом к дверному косяку и замер в недолгом ожидании.
– Прямо и не спрятаться мне от тебя, не скрыться, Евграфий Иванович. Служба?
Дюжий фельдъегерь с роскошными усами, тронутыми легкой сединой, стряхнул с плеч последние следы снега и с почтительным поклоном пожал протянутую ему руку.
– Она самая, ваше сиятельство!
Протягивая отягощенный всего тремя сургучными печатями конверт, государственный курьер четко щелкнул каблуками и проинформировал аристократа:
– Приказано дождаться ответа.
Расписавшись на внешней оболочке и отдав ее старому знакомцу, князь с легким треском сломал маленькую капельку сургуча и вчитался.
– Хм, довольно неожиданно. Прошу за мной.
Добравшись наконец до своего кабинета, Александр быстро набросал пару строк в самой что ни на есть почтительной манере. Вложил листок в конверт веленевой бумаги, заклеил его, после чего положил на самый уголок стола и подошел к бару, лаконичными движениями наплескав курьеру польской зубровки, а себя удостоив тягучего испанского вина.
– Здоровье его императорского величества!..
Глава 12
За пять минут до полудня первого марта одна тысяча восемьсот девяносто третьего года к проходной Сестрорецкой оружейной фабрики подъехали разом два экипажа. Слишком близко подъехали, фактически перегородив весь проезд, поэтому возмущенные сторожа совсем было собирались высказать извозчикам и их пассажирам пару ласковых слов – но, увидев в руках одного из них «вездеход», а в нем – тройную сине-зелено-красную полосу и штрих-пунктир черной, сразу же поостыли. Освидетельствовав же удостоверение-пропуск поближе, охрана и вовсе утратила прежнее рвение. И то сказать – стоит ли высокому начальству и его охранителям пачкать свою обувь в весенней грязи, когда есть все возможности этого избежать?
– Ба, кого я вижу! Уж не Аркадий ли Никитич решил почтить нас своим присутствием?
– Иммануил Викторович!..
Двое добрых приятелей и некоторым образом даже соратников от всей души обнялись.
– Когда же мы в последний раз с вами виделись?
– Да уж не меньше чем с полгода тому назад.
– Изрядно!..
Внутри фабрики охрана членов директората особо не усердствовала, ограничиваясь ненавязчивым сопровождением на удалении, поэтому два маньяка от станкостроения без каких-либо помех разговаривали на общие для них темы, мимоходом родив пару довольно интересных идеек, – и продолжали бы говорить и дальше, если бы гостеприимный хозяин вовремя не спохватился. Не просто так ведь к нему пожаловал Лазорев? Его сиятельство нагружал своих директоров так, что времени на праздные поездки вообще не оставалось!..
– О, поводов хоть отбавляй, друг мой: во-первых, начальник Сестрорецкого казенного оружейного завода попросил укомплектовать свое инструментальное производство несколькими высокоточными станками. Во-вторых, я надеялся немного пограбить этого достойного господина на предмет одного-двух высококлассных мастеров…
– Опоздали.
– В смысле?
– Так я уже ограбил этот несчастный завод на всех более-менее приличных мастеровых – теперь вот в качестве компенсации приходится обучать для господина Мосина некоторое количество токарей и слесарей.
– М-да. А где берете учеников?
– Да где и обычно – разорившиеся или ищущие лучшей доли крестьяне и рабочая молодежь.
– Печально, очень печально.
– Вам ли жаловаться, Аркадий Никитич?
– Ну как сказать… Не так давно я, на свою голову, уговорил Александра Яковлевича заняться еще одним направлением – турбинами и двигательными установками на их основе. Вот только использовать иностранных рабочих и специалистов мне запрещено – а русские мастера сравнимой с ними квалификации все поголовно заняты на других проектах.
Откровенно намекающий взгляд и интонации скрытой надежды Герт самым наглым образом проигнорировал. Вот еще чего! Ему самому мастеровых пятого или шестого разряда не хватает!..
– Действительно, печально. А третья причина вашего появления?
– Небольшой заказ на ваше производство.
Приняв оформленную по всем правилам заявку и быстро пробежавшись по ней глазами, Иммануил Викторович на пару секунд задумался, после чего утвердительно кивнул:
– Через месяц начнем отгружать.
Довольный Лазорев (ну хоть что-то быстро уладилось!) хотел было уточнить мелкие детали заказа, как заметил вдалеке идущих быстрым шагом Луцкого и Бенца – причем эти во всех смыслах достойные господа едва ли не бежали, а вдобавок к этому еще и бурно жестикулировали. Стоило им скрыться за углом одного из цехов, как по их следу пробежала дюжина мастеровых, тащивших какие-то непонятные детали, затем в обратную сторону прошел-промчался явный гонец…
– Я смотрю, у вас тут оживленно?..
– Где? Ах это!..
Как-то неопределенно хмыкнув, Герт увлек своего гостя в другую сторону, подальше от явно чем-то взбудораженных директоров автомобильного и моторостроительного направлений.
– Это у них, как выражаются на флоте, настоящий аврал. Где-то с неделю назад стало известно, что его императорское величество изволил проявить интерес к некоторым техническим новинкам Русской оружейной компании – тем, которые сами передвигаются на колесах. Выставка-демонстрация состоится через две недели, вот Борис Григорьевич с Карлом Фридриховичем и готовятся изо всех сил. Да и мне от этого переполоха тоже досталось – все их заказы делаем в ущерб остальным, часть мастеровых пришлось отрядить им в помощь…