Две половинки (Просто о любви)

Она неожиданно решительно потребовала:
– Дайте ключи от машины!
Ни на какие дебаты у Степана не осталось сил. Он достал из кармана ключи и протянул ей.
Зажав ключи в маленьком кулачке, девушка встала со всей решительностью и приказала:
– Идемте!
Он посмотрел на нее почти жалобно – что она от него хочет? Чего пристала со своими дамскими штучками?
– Идемте! – повторила она. – Я вас отвезу. Давайте поднимайтесь!
Ишь какая решительная девчушка оказалась! Маленькая такая, а бойкая, приказывает! Впрочем, можно было сразу догадаться, что дамочка боевая, раз взялась через калитки лазить во спасение чужой жизни.
Он стал подниматься. Ведь знал, что лучше не пристраивать седалище поудобней! В три приема – упершись руками в подлокотники, наскреб силенок и решительности, подтянул ноги и вытащил себя из креслица, хлипкого для его телосложения.
Девушка помогала, стараясь, – ухватила его где-то в районе подмышки двумя руками и тащила вверх.
Надо возмутиться: не инвалид же он, в конце-то концов!
А-а! К черту!
– Садитесь на пассажирское! – вовсю разошлась командовать хрупкая барышня Станислава.
Стараясь потише кряхтеть, он как-то запихнул свое требующее отдыха и отказывающееся слушаться тело в машину, обнаружив, что девушка успела за это время и сесть на водительское сиденье, и мотор завести.
«В Текстили все-таки ближе», – решил Степан, припоминая точный адрес сестры.
Но у милой барышни имелся свой сценарий передвижений по городу.
– Я отвезу вас к себе. Здесь близко, я в центре живу. В таком состоянии вы никуда сами не доедете.
Он малехо встрепенулся от такого заявления, и намеком не напоминающего приглашение, и посмотрел на нее. Она честно ждала, что он решит, не трогаясь с места, но и на него не смотрела, уставилась в лобовое окно.
– Я могу уснуть прямо здесь – и тогда все! Вы меня не разбудите.
– Потерпите! – улыбнулась девушка и рванула машину вперед. – Я быстро-быстро! Вы говорите что-нибудь!
Степан закрыл глаза и откинул голову на подголовник сиденья.
– Нет, нет! Не засыпайте! Скажите, а какая у вас специализация? В том смысле, в какой области медицины вы доктор?
– МЧС. Медицина катастроф. Экстремальная реанимационная хирургия и травматология.
– Это в смысле всякие там землетрясения?
– И они тоже. Стихийные бедствия, техногенные катастрофы, теракты, – не меняя позы, ответил он.
– Ух ты!
Степан не соизволил открыть глаза или каким-либо движением обозначить отношение к восхищенному восклицанию.
– И не думайте даже! – охладил он Стаськины восторги. – Обычная тяжелая и очень грязная мужская работа.
– Да ладно вам! – не сдавалась Станислава. – Спасать терпящих бедствие! Страна любит своих героев!
– Да. Пока они геройствуют.
Стаська видела, что доктор борется со сном, и потащила его в скользкую тему, которую мужчины ой как не любят – расшевелить немного.
– А что, Степан Сергеевич, вы против равенства полов: «мужская работа – женская работа»?
– Бросьте. Вы симпатичная девушка, производите впечатление весьма умной барышни, оно вам таки надо – эта ерунда, как говорит мой коллега-одессит? – без эмоций отозвался Степан Сергеевич.
– Не надо, – била рекорды честности Стася. – Это я так, чтобы вы не спали.
– Я не сплю. Пока.
Странный диалог с засыпающим мужчиной, готовым отключиться в любое мгновение, о социальных дебатах между мужчинами и женщинами или того хуже: о героических буднях. А куда деваться? Если он заснет, Стася его из машины не вытащит. Это он правильно сказал. Факт!
«Вляпалась ты, Игнатова, с разгону и без предупреждения!» – бесшабашно и отчего-то радостно, подумалось Стаське.
– А эти трое суток без сна оттуда? С героических будней?
– Без пафоса, Станислава, остыньте. Оттуда. Землетрясение в Восточной Азии. Слышали?
– Слышала! Я новости смотрю иногда. И что, каждый раз вот так, по трое суток не спать?
– Да нет. У нас все очень грамотно организовано. Когда масштабная спасательная операция, как эта, работают несколько медицинских бригад, сменяя друг друга. В этот раз всего лишь не повезло, повторные толчки, на врача второй бригады упал кусок арматуры и сломал ногу. Врач на замену больше суток до нас добирался. Ну, вот и пришлось.
– А вы говорите, никаких подвигов! – попеняла за скромность мадам Игнатова.
– Отсутствуют. В наших больницах многие врачи так работают, только это проще не замечать. Сейчас все больше в моде медицину помоями поливать и разоблачительные репортажи делать.
– А как ваша фамилия?
Говорил он с трудом, медленно, вот точно заснет прямо сейчас, и Стаська спросила про фамилию, чтобы расшевелить его – такой ход – бац, и неожиданный вопрос, заставляющий встряхнуться спрашиваемого, она где-то о таком читала.
Он, может, и встрепенулся, но позы не поменял, движений не произвел и глаз не открыл.
– Больших, – ответил он, и все.
– Не спите, Степан Сергеевич! – попросила Стаська. – Мы уже приехали, честное слово!
Он поднял голову, сел ровно и снова с силой потер руками лицо, словно пытался стереть невидимую пленку, мешающую видеть реальность.
– Да. Не сплю.
В субботу вечером поставить машину возле дома – задача из серии трудновыполнимых или удающихся под девизом «повезло». Но место, на которое обычно Стася парковала свой автомобиль, было свободно – спасибо соседям. По давнему уговору все счастливые обладатели автотранспорта в их доме, не имевшие гаражей, распределили места под окнами и старались придерживаться договоренностей, но всякое бывало, особенно в выходные.
«Ровер» был погабаритней Стасиного «фордика», но она лихо втиснула его между двумя стоявшими авто с первого раза, обошлось без сложных выкручиваний колес.
– Идемте, Степан Сергеевич, совсем немного осталось!
Свое водворение в квартиру гостеприимной девушки Степан помнил смутно. Она засуетилась, развивая бурную деятельность. Выдвигала предложения одно за другим – ужин, ванна-душ, подождать, пока она перестелет белье на кровати. Он остановил поток активного гостеприимства:
– Станислава, ничего не надо! Просто спать. Прямо сейчас!
Он уснул, когда снимал джинсы. Стянуть с себя свитер и рубашку, расстегнуть и спустить штаны до колен ему сил хватило, а вот снять их до конца, оказалось, не судьба – уснул, как только сел на край кровати.
Упал на бок, головой на подушку, и все – как умер.
Станислава, тактично выйдя из спальни, когда он укладывался, вошла, переждав приличное время, проверить, как гость устроился. Она смотрела на него, спящего, с какой-то щемящей бабской жалостью и отругала себя, что взялась тут такт проявлять, ведь понятно, что мужик без сил, какой тут политес! Осталась бы, помогла, и плевать на щепетильность, до нее ли!
– Вот так вот, господин Больших, а говорите, что не герой! – вздохнула жалостливо Стаська.
Стянула с него до конца джинсы, носки, переложила ноги на кровать, укрыла Степана Сергеевича одеялом и тихо вышла, выключив свет.
Затем послонялась маетно по квартире, не в состоянии сосредоточиться и понять, что надо делать. Подсказал организм, заурчав голодным желудком.
– Есть! Надо есть! – обрадовалась Стася плановому мероприятию.
Станислава любила и, что самое главное, умела готовить, не признавая перекусов на ходу всякой ерундой – укоренившееся навсегда бабушкино воспитание. А потому холостяцкой вольнице одинокой дамочки не поддавалась, готовя для себя, любимой, обеды. Вчера, например, расстаралась, сварганила плов с курицей.
В предвкушении ожидающей ее вкусности Стаська поставила разогреваться порцию плова и быстренько резала салатик из овощей, когда позвонила тетушка.
Из глубин прихожей еле слышно разлились позывные сотового, мелодийкой из «Мужчины и женщины», настроенной на княгинюшкины телефоны.
– Ах ты ж, господи! – очнулась Стаська от ступора несообразительности. – Я ж ей не позвонила!