Стихи о любви

 
Анна Ахматова
Стихи о любви
 
Пятое время года
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Слава Анны Ахматовой в десятые годы после сборников «Вечер» и «Четки» была почти религиозной. Девушки стригли челки «под Ахматову» и писали подражательные вирши. Студенты всей России самозабвенно повторяли: «Задыхаясь, я крикнула: «Шутка/ Все, что было. Уйдешь, я умру»/ Улыбнулся спокойно и жутко/ И сказал мне: «Не стой на ветру»… Так пронзительно просто о любви до нее никто еще не писал.
При жизни Анна Ахматова пережила две славы. Раннюю, мгновенно поставившую ее в один ряд с Блоком, Брюсовым, Белым, и позднюю, незадолго до смерти, уже в телевизионную эпоху, уже после освободительного ХХ съезда, как бы в подтверждение строк: «Я была тогда с моим народом,/ Там где мой народ, к несчастью, был», ее поэзия вышла из-под запрета, а слава стала легальной.
Многие десятилетия ее стихи были в забвении. Иные считали, что она умерла молодой вместе с Блоком и Гумилевым.
Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король…
только и повторяли сентиментальные читатели, втайне тоскующие по «бывшим» временам, а лагерники переписывали ее стихи о любви в бараках.
Александр Вертинский, вернувшись из эмиграции, запел «Темнеет дорога приморского сада» от мужского имени. В 1946 году об Ахматовой напомнил читателям Жданов, назвав ее «взбесившейся барынькой, мечущейся между молельней и будуаром», своим постановлением он отнял у Анны Андреевны последнюю возможность зарабатывать литературным трудом.
Нищета, безбытность, бездомность. Так жила русская Сафо, богиня поэзии, о первых сборниках которой критика писала, – любовь, говорящая от лица женщины – открытие в нашей поэзии, сделанное Ахматовой. Ее лирическая душа – царственна, униженной быть не может. Она господствует, она ни в коем случае не угнетена.
Начиналось все на берегу Стрелецкой бухты под Севастополем недалеко от Херсонеса.
Там Анна Горенко писала «великое множество стихов». Днем она бегала на берег, где к ней «приплывала зеленая рыба, прилетала белая чайка», где девочка сушила соленую косу «на плоском камне» и беседовала с монахом у ворот Херсонеса.
Там она ощутила невозможность жить по предлагаемым бытовой жизнью правилам. Она открыла для себя, что у поэзии есть счастливая возможность возвышать человеческую природу. Отец запретил ей печататься под своей гордой фамилией – Горенко. «И не надо мне твоего имени!» – ответила она отцу.
«Я была овца без пастуха. Только шальная девчонка могла выбрать татарскую фамилию для русской поэтессы…»
В начале 10-х годов Ахматова вышла замуж за Гумилева и выпустила первую книгу «Вечер».
Гумилев пламенно влюбился в Аню Горенко, когда они были в возрасте Ромео и Джульетты. Ей – 14, ему – 17. Юная поэтесса была холодна и долго не отвечала взаимностью. Так или иначе, но 25 апреля 1910 года они обвенчались в Киеве. «Их отношения были скорее тайным единоборством», – писала Валерия Срезневская.
Не тайны и не печали,
Не мудрой воли судьбы
Эти встречи всегда оставляли
Впечатление борьбы…
«Путь конквистадора», «Романтические цветы», «Жемчуга» – опубликовал Гумилев ко времени женитьбы. Он уже был мэтром. У Ахматовой и Гумилева родился сын Лев (будущий великий ученый).
Семья все-таки не состоялась.
И когда друг друга проклинали
В страсти, раскаленной до бела,
Оба мы еще не понимали
Как земля для двух людей мала.
Тесно на земле любви, тесно любящей душе. Это всегда умирание и воскресение.
А в Библии красный кленовый лист
Заложен на Песне Песней.
В одиннадцатом году Анна Андреевна подружилась в Париж с нищим, никому неизвестным Модильяни.
«…все божественное в Амадео искрилось сквозь какой-то мрак», – написала Ахматова через полвека.
Молодой Модильяни рисовал молодую Ахматову…
Принято перечислять мужчин, что любили Ахматову. Исследователи спорят – композитору Лурье или ассирологу Шилейко посвящены строки —
Кое-как удалось разлучиться
И постылый огонь потушить…
Ахматова отнимает у литературоведов возможность копаться в биографии своей любовной лирики. Многие пытались разгадать тайну стихов, так просто написанных, без красивостей, изысканных эпитетов, кричащих новаторских находок. Сочетание несочетаемого. Сгорание, тектонические катастрофы и в то же время царственная библейская мудрость… Лирическая героиня и Автор – это далеко не всегда одно и тоже. Вас. Гиппиус пишет, что Ахматова в своем мастерстве достигла такого уровня, что может в одно стихотворение вместить целый роман.
Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся.
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся.
И загадочных древних ликов
На меня посмотрели очи.
Десять лет замираний и криков.
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его напрасно.
Отошел ты. И стало снова
На душе и просто и ясно.
Ахматовские стихи с первого «оконного луча» настолько совершенны, что кажется ее творчеству вовсе не свойственно то, что Блок называл «подземным ростом души». Ахматова часто говорит о смуглой Музе, которая ей диктует, что надо только успеть записать «без помарок». Быть может, обожаемый Пушкин диктовал царкосельской гимназистке, искавшей с ним встречи. Правда, то, что пришлось пережить Ахматовой потом в «календарном ХХ веке» и не снилось людям ХIХ века…
Расстрелян Гумилев, умер Блок. После сборника «Аппо Domini» 18 лет ни прежние, ни новые стихи не печатались. В 1938 уничтожили ее мужа Николая Пунина. Сын, Лев Гумилев, несколько раз сидел в коммунистических лагерях.
Муж – в могиле
Сын – в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
Но никогда у нее и мысли не было покинуть родину. B начале войны Ахматова с противогазом через плечо несла дежурство как рядовой боец противовоздушной обороны, шила мешки для песка, которыми обкладывали убежища в саду у Фонтанного дома, где она жила в крохотной комнатушке…
Одна из тайн ее любовной лирики – это звучание эпохи
Когда душа свободна и чужда
Медлительной истоме сладострастья.
Анна Андреевна упоминает, что только Н. Недоброво правильно понял ее творчество.
Рано умерший критик и поэт Недоброво писал, что «отличительной чертой личности поэтессы являются не слабость и надломленность, как это обычно считалось, а наоборот, исключительная сила воли». Он увидел «лирическую душу скорее жесткую, чем слишком мягкую, скорее жестокую, чем слезливую, и уже явно господствующую, а не угнетенную»