Медальон для невесты

Когда они забрались уже так высоко, что замок теперь виднелся где-то внизу, шедший впереди герцог повернулся к ней:
— Да, припекает! Но на вершине будет намного прохладней.
— Действительно, жарко! — призналась Тара, слегка распахивая плащ у горла. — Но если я и отстаю от вас, ваша светлость, то лишь потому, что все время останавливаюсь, чтобы полюбоваться на эту вот красоту. И только что я нашла веточку белого вереска!
— О, его тут сколько угодно, — со смешком отвечал герцог. — Но почему ты не снимешь плащ? Вон как раскраснелась!
— Думаете, я могу это сделать?
— Почему бы и нет? Возражать тут некому — разве что куропаткам. Но им, я думаю, все равно… А если не все равно, то переживут.
Тара робко рассмеялась и начала расстегивать плащ.
— Кстати говоря, я намерен последовать твоему примеру и снять куртку, — сообщил герцог. — Клетчатый плед я оставил дома.
Сбросив куртку, он остался в одной тонкой батистовой рубашке, которая составляла странный контраст с его килтом в крупную складку.
— Так-то лучше, — с облегчением выдохнул герцог. — Ну, а теперь продолжим подъем. Нам еще предстоит долгий путь. Зато спускаться потом будет гораздо легче.
Тара в этом не сомневалась. Впрочем, она еще даже не успела устать.
Все происходящее было для нее таким новым и таким заманчивым, что она чувствовала в себе совершенно небывалый прилив энергии.
Они поднимались все выше и выше, и очень скоро она увидела на вершине пирамиду камней. Еще до того, как выступить в путь, она узнала от герцога, что камни принесли сюда люди из клана Мак-Крейгов, которые почтили этой постройкой память его прапрадеда.
— Она выполняла функцию сторожевой башни. В прежние времена здесь всегда стоял человек, который высматривал, не покажется ли где неприятель.
— Но как он сообщал клану о приближении врагов? — спросила Тара.
— Он разжигал костер, — ответил герцог. — Днем с вершины поднимался дым, а по ночам было заметно яркое пламя.
— Бедняга, должно быть, сильно мерз зимой, когда холмы засыпало снегом…
— Мак-Крейги были покрепче в те дни, — с улыбкой ответил герцог. — Мы лишь недавно стали привыкать к комфорту, а он превращает нас в неженок.
Тара невольно подумала о том, что многие шотландцы и поныне ведут простую, непритязательную жизнь, лишенную даже намека на всякий комфорт. Однако она не стала говорить этого герцогу, поскольку хотела не спорить с ним, а у него учиться.
Она следовала по извилистой тропке за своим провожатым и размышляла о том, как много еще он мог бы ей рассказать. Множество вопросов вертелось у нее на языке.
«Вот только бы не надоесть ему расспросами», — уговаривала она себя не спешить.
И почти инстинктивно подошла к герцогу ближе.
— Ну вот, мы почти добрались, — бросил он через плечо. — Как и обещал, я прихватил с собой подзорную трубу. И сейчас ты увидишь отсюда столько, сколько не увидела за всю свою жизнь! Ты даже не представляешь, что ты сейчас почувствуешь!
И вот они уже в нескольких шагах от пирамиды — она оказалась намного больше, чем представлялось снизу.
Герцог потянулся к подзорной трубе, которая висела у него сбоку. Вперед он не смотрел, так что именно Тара заметила мужчину, внезапно показавшегося из-за каменного нагромождения в дальнем его конце.
С ужасом она осознала, что в руках тот держит ружье!
Незнакомец прицелился — Тара закричала.
Ее крик спас герцогу жизнь: он резко дернулся, и пуля угодила ему в мякоть предплечья. Не удержав равновесия, он упал и ударился головой о камень.
Тара обмерла и застыла. Теперь, когда герцог недвижно лежал на земле, она оказалась лицом к лицу с человеком, пытавшимся убить ее мужа.
Это был один из Килдоннонов, Тара опознала его — он был среди тех, кто присутствовал на ее бракосочетании в покоях вождя. Мужчина тоже взглянул ей в лицо. Но тут же отпрянул и бросился вниз по склону. Килт его на бегу развевался, являя желто-зеленую расцветку тартана.
Еще не успев понять, что она делает и что надо сделать прежде всего, Тара опустилась подле герцога на колени. Кровь из раны успела залить белую ткань рубашки. На лбу зиял глубокий разрез — результат удара о камень.
Другая на месте Тары могла бы и растеряться, но та успела привыкнуть в приюте к несчастным случаям. И все же сейчас она волновалась особенно.
Куртка герцога валялась на земле. Из ее кармана она быстро достала носовой платок и перетянула им руку над раной, чтобы остановить кровь. Затем достала из того же кармана нож и разрезала им рукав рубашки от запястья до локтя.
Пару секунд Тара в замешательстве просто смотрела на рану. Пуля застряла где-то глубоко в мышце, но струйка крови не позволяла ей разглядеть все отчетливо.
Затянув носовой платок еще крепче, она стала искать, из чего бы сделать повязку.
У герцога не было ничего подходящего, кроме носового платка, но его она уже употребила в дело. Что предпринять?
Повернувшись к раненому спиной, она приподняла подол платья и попыталась отрезать ножом кусок от своей нижней коленкоровой юбки.
Оказалось, что сделать это не так-то легко. Ткань не поддавалась. Сколько времени им предстоит тут пробыть? И как сообщить кому-нибудь о случившемся? И тут она вспомнила, что мистер Фолкерк видел, как они с герцогом покидали замок. Выходит, ему известно, куда они держат путь!
— Я хочу подняться с герцогиней на вершину Бен-Арка, — сказал ему герцог.
— Ее светлости будет полезно размяться после такого долгого путешествия в карете, — с одобрительной улыбкой кивнул ему мистер Фолкерк. — К концу нашего странствия и я, и она почти разучились ходить!
А потом он стоял и смотрел, как Тара с герцогом идут через сад, в сторону холма. Тара, ощутив на себе его взгляд, оглянулась: он стоял неподвижно, глядя им вслед… Как-то уж очень пристально смотрел он на них, отметила про себя Тара. Сейчас она опять вспомнила его взгляд, но тут же стряхнула с себя это мимолетное воспоминание и опять оглядела рану.
Если они не вернутся в положенный час, мистер Фолкерк наверняка пошлет кого-нибудь на их поиски! Но это значит, что герцог все то время, пока их не найдут, будет оставаться на ее попечении, без оказания настоящей помощи… Но как извлечь пулю? Это надо сделать возможно скорее! А пока хотя бы перевязать рану… Вот только чем? Юбка оказалась крепка. Надо еще попытаться…
По некотором размышлении она развязала нижнюю юбку, и та мгновенно упала на землю. Теперь рвать ткань было легче. Она подпорола ее ножом и оторвала от нее широкую полоску, которой можно было с успехом перевязать рану. Оставшийся кусок она приладила к длинной палке — герцог временами на нее опирался, пока они поднимались сюда. Да, мистер Фолкерк говорил ей, что каждый вождь носит с собой палку из орехового дерева, и палка символизирует собой пастуший посох.
«Вот и вождь, как пастырь, ведет и оберегает свой клан», — сказал ей тогда мистер Фолкерк.
Тара воткнула палку в мягкую землю у пирамиды. Как и предсказывал герцог, на вершине было свежо и прохладно, и юбка ее заметалась на ветру белым флагом.
Наверняка «флаг» увидит кто-нибудь из слуг или смотрителей, которые постоянно патрулируют пустошь.
Приготовившись ждать, она опустилась на колени, чтобы перевязать рану. Ах… прежде необходимо сделать небольшую прокладку, чтобы впитать кровь!
В приюте Таре не раз приходилось перевязывать мальчишкам их раны и глубокие ссадины, и по опыту она знала, что перевязки бесполезны, если не подложить вниз плотную прокладку.
Она стянула с головы обязательную приютскую шапочку и повертела в руках. Подходит!
Свернув шапочку в плотный комок, она прижала ее своим носовым платком. Отличная получилась прокладка! Теперь прибинтовать все к ране полоской от юбки — и повязка готова! Но надо еще не забыть развязать платок, которым она перетянула руку выше раны… Сколько прошло времени с момента ранения? Пожалуй, платок над раной развязывать пока рано… И еще рана на лбу… А герцог все еще без сознания. Возможно, у него сотрясение мозга… Мысли Тары лихорадочно заметались в голове, но она заставила себя думать спокойно. И просто ждать.