Попроси меня остаться

Джонас невозмутимо продолжил начатый за чашкой кофе разговор. Похоже, он рад, что может наконец-то выговориться. Да и неудивительно, он отлично без нее со всем справился, а теперь может удовлетворить свое эго и милостивым жестом помочь своей бывшей…
До боли сжав кулаки, Лори чуть не взвыла. Ну почему все сложилось именно так?
– К тому времени, как у отца случился второй сердечный приступ, я уже основательно расширил закусочную и наладил целую сеть сувенирных магазинов. Футболки, чашки и полотенца… С деловой точки зрения вполне разумно было перейти от простой закусочной к гостиничному делу.
Лори сосредоточилась на его словах. Да и в любом случае она никогда не любила себя жалеть, предпочитая более полезные занятия.
– Наверное, но, когда я захожу в любимое кафе, я не собираюсь там ночевать.
– Конечно, но это потому, что ты и так живешь рядом, а две трети наших посетителей – туристы. Разумеется, местные жители тоже часто у нас бывают, но приезжих все-таки значительно больше. Особенно летом. Поэтому даже те, кто приехал всего на день, случайно заглянув в наше кафе, иногда решают остаться на все выходные.
Лори удивленно уставилась на Джонаса. С каких это пор он стал так здраво мыслить? Можно подумать, она разговаривает с одним из своих клиентов…
– Я тогда как раз писал магистерскую диссертацию по деловому администрированию и смог сразу же применять теорию на практике. Это было потрясающе.
Магистр делового администрирования? Неплохо для парня, бросившего школу в шестнадцать. А она даже не думала, что Джонас добьется чего-то подобного… Ей вдруг стало очень стыдно. Так, может, он прав, и она действительно всегда его недооценивала?
Джонас тепло улыбнулся, и Лори сразу вспомнила эту одновременно ласковую и слегка самоуверенную улыбку, которую так часто видела во время долгих ночных разговоров, когда они делились мечтами и строили планы на будущее. А с Хьюго они хоть раз так разговаривали? При всем желании Лори не смогла вспомнить ничего подобного.
– К счастью, я с самого детства мечтал, как тут все устрою, если это место когда-нибудь станет моим. Роскошные номера в самой гостинице я оставил почти такими же, какими они были при родителях, но вот за прилегающую территорию я взялся основательно, и результаты не заставили себя ждать. – Поднявшись на невысокий холмик, Джонас остановился, давая ей время осмотреться.
– Что за… – удивленно выдохнула Лори.
Перед ними расстилался все тот же с детства знакомый лес, но теперь на обширной поляне красовалась восьмерка белых кругов, чем-то смахивающих на маленькие цирковые шатры.
– Глемпинг [2], – с самым серьезным видом пояснил Джонас, но стоило ему заметить озадаченное выражение ее лица, как в его глазах заплясали веселые искорки. – Да ладно тебе, ты ж теперь городская. Только не говори, что добропорядочные лондонские работяги не жалуют такой отдых.
– Ты поставил в лесу палатки? А твои родители в курсе? Что-то мне подсказывает, если бы все это увидел твой отец, не обошлось бы без третьего сердечного приступа.
– Ошибаешься. Это же не какие-то там простые палатки, а самые роскошные. К тому же мы предоставляем полный гостиничный сервис. Личная ванная, вкуснейшая кухня. Все весьма и весьма солидно, а вдобавок любители могут еще и насладиться барбекю. Каждая палатка укомплектована раскладушкой с ортопедическим матрасом, шкафчиком для одежды, креслами, коврами и обогревателем. Пусть сам я и предпочитаю немного другой отдых, наш лагерь пользуется огромной популярностью. Для тех же, кто по старинке приезжает со своими палатками, мы отвели ту территорию, где раньше было поле для гольфа, только теперь она еще оборудована биотуалетами и душевыми кабинками. Если верить некоторым сайтам, у нас теперь лучший кемпинг во всем Корнуолле.
– Удивительно! А больше ничего нет? Домика на дереве? Или юрты? Ну, или хотя бы пещерки с горячей и холодной водой и джакузи в придачу?
– Только несколько обычных фургончиков, разбросанных по всей нашей территории, – усмехнулся Джонас.
– Еще бы, – кивнула Лори. – Куда же без них?
– Они весьма востребованы среди новобрачных, – заметил Джонас, пристально разглядывая Лори. – Ты понимаешь, полное уединение и все такое.
– Да, только немного тесновато, – согласилась она, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.
– Те, кто привык к роскоши, всегда могут заказать уютные номера со свежими простынями и доставкой деликатесов.
– Я смотрю, у тебя все продумано.
Как же все это не похоже на их собственный медовый месяц. У них был всего лишь один спальник, пара одеял, бутылка шампанского и рокот прибоя в лунном свете. Но им было все равно, ведь они были вдвоем и ни на секунду не расставались. Переплетенные руки и ноги, ласки, поцелуи… Лори судорожно сглотнула. И почему эти похороненные в прошлом воспоминания просыпаются от одного звука его голоса?
– Все детство, наблюдая как родители принимают богатых идиотов, которым плевать на все вокруг, я много думал, – вновь посерьезнев, продолжил Джонас. – Здесь очень красиво, но раньше лишь горстка людей могла наслаждаться местными красотами. Да и они ничего не знали о том, что лежит за стенами этого поместья, а открыв кемпинг и глемпинг, мы сделали эти места доступными практически для любого кармана. И разумеется, мы всегда предоставляем любую нужную информацию, даем напрокат велосипеды, машины и лодки, а помимо всего прочего стараемся по возможности сотрудничать с местными производителями, закупая у них еду, материалы и все остальное.
– Поразительно. – От удивления Лори даже головой покачала и легонько сжала его руку, чувствуя под пальцами теплые твердые мышцы. – Просто не верится, что ты действительно настолько тут все изменил.
– Рад, что тебе понравилось. – Высвободившись, Джонас слегка отстранился. – Я хочу, чтобы ты понимала: гостиница – это не просто площадка для фестиваля, а его душа и сердце.
На обратном пути Лори невольно задумалась.
Возвращаясь в родной город, она свято верила, что все здесь осталось прежним. Отправляясь в тридцатый день рождения на набережную, она всерьез рассчитывала увидеть старенькую закусочную со слегка заматеревшим, но по-прежнему беззаботным и полностью сосредоточенным на волнах и аккордах Джонасом за стойкой. Тогда бы она смогла с облегчением выдохнуть, убедившись, что пусть сейчас у нее и не все гладко, но, во всяком случае, в прошлом она всегда поступала верно. Ведь когда-то ей казалось, что Джонас сковывает ее по рукам и ногам и не дает развиваться, а без него ее ждет светлое и прекрасное будущее, полное радужных перспектив и безграничных возможностей. Но оказалось, что за прошедшие годы он и сам успел неуловимо измениться и всерьез взялся за ум… Так и кто тогда кого сковывал и не давал развиваться?
Когда они вернулись в гостиницу, Лори объявила, то хочет сразу взяться за дела, и Джонас повел ее в свой кабинет.
– Сам я предпочитаю работать в закусочной, – пояснил он по дороге. – Наверное, потому, что тот кабинет я сам спроектировал, а может, потому, что именно там все и началось. В любом случае здесь я почти не бываю, так что смело располагайся и работай.
– Кстати, а ты же не живешь в родительском доме? – вдруг спросила Лори.
– Слава богу, нет, – удивленно ответил Джонас. – Чтобы там выжить, нужна целая армия управляющих и прислуги. Там сейчас обитает главный дворецкий с семьей, сам же я пару лет назад купил симпатичный домик на берегу моря. Тебе бы там понравилось.
А ведь когда-то Лори мечтала именно о таком каменном домике в гавани, и они гуляли при свете луны, держась за руки, смеясь и решая, как расставят мебель и в какой цвет выкрасят стены… И вот теперь Джонас именно там и живет. Без нее.
Проводив ее до кабинета, Джонас попрощался, а Лори снова задумалась.
Он организовал этот фестиваль, как раз когда она училась на первом курсе в Оксфорде, пригласив все местные рок– и фолк-группы бесплатно поиграть на пляже, чтобы собрать деньги на различные программы очистки моря и прибрежной полосы. Тогда все мероприятие проходило за день, а его участники спали прямо на пляже, разумеется, если вообще спали. Еду же предоставляла забегаловка Джонаса, и Лори как раз должна была вернуться в Корнуолл и во всем этом поучаствовать, но в последнюю минуту все же решила остаться в Лондоне на практику.