Игра без правил

– Привет, ребята, – хрипло произнес Брейн, стараясь не показывать, что его мучит боль от тугих наручников. Накануне их на нем застегнули потуже.
– Выходи.
– Куда? – спросил Брейн, пытаясь по глазам тюремщиков определить, что его ожидает. Однако те были непроницаемы, словно каменные изваяния. Никакого хамства, ухмылок, переглядок.
Брейн поднялся и вышел в коридор, где остановился, дожидаясь команды, и ему сказали:
– Вперед.
Его повели по прежнему маршруту, довольно запутанному, но он его помнил.
Пока шли, конвоиры не проронили ни слова, а когда дошли до двери допросной, Брейн повернулся к одному из них и сказал:
– У меня наручники перетянуты, нельзя ли чуть ослабить?
Конвоир взглянул на его запястья, вставил ключ и ослабил зажим на пару зубцов.
– Вот спасибо, – поблагодарил Брей и вздохнул. Дверь открылась, и его завели в знакомое помещение.
Никаких следов от крови Лили здесь, разумеется, уже не было. Она стерла их сама, едва его увели.
Брейна посадили на знакомый стул, и он подумал, что часть его плана сработала – его решили допросить дополнительно, вместо того чтобы закопать. У него сложилось впечатление, что военная разведка очень спешила и торопилась избавиться от арестованных, пока они не превратились в свидетелей. Эта порочная практика применялась только в диких местах колониальных планет, вроде Галилео. Для торжества беззакония здесь был идеальный правовой климат.
Во-первых, компания, она здесь диктовала и порядок, и право, и суд. А уж когда поверх этого накладывались действия спецслужб, порядки любого феодального правления казались вершиной правовой защищенности.
Пока Брейн размышлял о правах человека в обстановке тотального господства добывающих компаний, к воротам сортировочного хаба речного порта подъехали три черных внедорожника с затемненными стеклами.
Из них никто не выходил, и часовые были вынуждены доложить начальству. Тогда к непрошеным гостям прибыла дюжина бойцов в тяжелой броне, и к ним вышел человек из первого внедорожника. Он показал какие-то документы, и часовые снова стали связываться с начальством, а начальство, решив перестраховаться, связалось с еще более высоким начальством.
Тянуть время дольше было неприлично, и ворота открылись. Внедорожники заехали на территорию хаба, который являлся тайной базой военной разведки. О чем, разумеется, было известно всем заинтересованным сторонам.
Из среднего автомобиля вышел человек в гражданском и в сопровождении местного офицера зашел в здание администрации. Остальные остались ждать в машинах.
  
47
 
Офицер сопроводил гостя на второй этаж к двери без таблички и, остановившись у стены, сказал:
– Вам сюда, сэр.
– Благодарю, капитан, – сказал гость и вошел внутрь, где был встречен секретаршей гренадерского роста в плиссированной юбке, не стеснявшей движений.
– Добрый день, мистер…
– Мартин Вильямс, – подсказал гость.
– Да, именно так. Прошу вас, мистер Вильямс, директор примет вас.
– Благодарю вас, мисс, – учтиво произнес гость и вошел в следующую дверь, где его дожидались сумрачный господин и его помощник с кислой физиономией.
– Вы Вильямс?
– А вы Торнтон?
– Присаживайтесь, – сказал Торнтон, не отвечая на вопрос и указывая на один из стульев.
Вильямс сел.
– Может быть, вы хотите, чтобы я предъявил принесенные документы? – спросил он.
– Э-э… Нет, – отмахнулся хозяин кабинета. – Мы уже связались со штабом, оттуда связались с вашим штабом, и все утрясли.
– Это упрощает дело, я прав?
– И прав, и не прав, – вздохнул хозяин кабинета и коротко взглянул на своего помощника.
– Мистер Торнтон, я бы хотел, чтобы, пока мы тут разговариваем, этих арестованных там не потеряли, хорошо?
Торнтон посопел и с неохотой согласился.
– Да, я уже дал такое распоряжение. Мы остановили все процедуры расследования.
«Процедуры расследования», – мысленно повторил Вильямс и кивнул.
– Тут вот какое дело, они нам еще нужны. Мы не закончили свое дело, поэтому…
– Мистер Торнтон, мы уже знаем, что у вас соскочила секретная программа, и со своей стороны выражаем готовность поделиться информацией, а также вернуть вам арестованных, если потребуются дополнительные допросы.
– Ну а вам-то они на кой хрен, Вильямс? – спросил Торнтон, склоняя голову набок.
– Ну вы же слышали про «Элевару», я полагаю.
– Мы слышали, – кивнул Торнтон, и на его лице расплылась злорадная улыбка. – Не одни мы в дерьмо попадаем.
– Вот о чем я и говорю. Так давайте поможем друг другу оттуда выбраться.
– Хорошо, убедили. Кто вам нужен конкретно?
– Вот список.
Вильямс выложил на стол кусочек белого картона чуть побольше визитки.
– Ну, эти солдатики – понятно, экипаж, водитель, штурман. Они очевидные свидетели. Но зачем вам этот полковник тыловой службы и майор из службы безопасности компании?
– Но вы-то их зачем-то арестовали?
– Арестовали, – кивнул Торнтон. – На всякий случай.
– Вот и мы их заберем на всякий случай, перебдеть тут будет нелишним. «Элевара» все-таки.
– «Элевара» – это да.
– Значит, могу забрать прямо сейчас?
– А транспорт?
– Уже во дворе.
– Выводить в наручниках?
– Разумеется. По всем правилам.
– Ну тогда, Коллинз, передавайте людишек, – обратился Торнтон к своему помощнику.
– Да, сэр, займусь этим лично.
  
48
 
С реки нагнало облаков, и над просторным двором хаба было пасмурно, однако Брейну было светло, он вдыхал чистейший воздух и от избытка чувств прикрывал веки. Внутренне он ликовал, но снаружи старался выглядеть ровно, не хуже и не лучше других.
Харви за полтора суток заметно осунулся, Мози был желт лицом и криво улыбался. У Леона было опухшее лицо – досталось почкам, Ляминен и Ольсен выглядели бледно и покачивались, как будто находились в предобморочном состоянии.
Хуже всех смотрелся полковник тыловой службы – дядя Харви. Его молотили не разбираясь, и теперь его синее лицо было украшено свеженаклеенным пластырем, а из носа торчали ватные тампоны.
Непонятно, видел ли он что-то через опухшие глаза и слышал ли что-то. Огромная, с чужого плеча, роба делала его похожим на сильно битую алкоголичку.
Майор службы безопасности, который лично сдал тыловика, внешне остался невредим, однако не переставая шептал одну и ту же фразу:
– Здесь нужно разобраться… Извините… Здесь нужно разобраться…
– Рассаживаемся! – объявил один из людей в штатском, и арестантов стали разводить по автомобилям.
– Этого сюда, – негромко сказал Вильямс, и Брейна посадили в его машину – единственного из арестантов. Дверцы захлопнулись, завелись моторы, внедорожники развернулись и поехали к воротам.
Брейн бросил взгляд на здание администрации хаба и в окне второго этажа заметил Лили, она подсматривала из-за казенной занавески.
– Ну что, Томас, как тебя «сельские» принимали? – спросил Вильямс. Он сидел в среднем ряду, а Брейн на последнем – третьем.
– Приняли как положено. Если бы не ты, все провели бы по высшему разряду.
– Рон, сними с него наручники и дай мазь.
Сидевший рядом с Брейном сотрудник освободил его и подал тюбик, который арестант принял с благодарностью и принялся натирать воспалившиеся запястья.
– Я выдернул вас под тем соусом, что вы свидетели падения «Элевары», – сообщил Вильямс. – На это мне сразу дали санкцию. Поэтому из здешнего обезьянника твои друзья сразу отправятся в наш. Но, разумеется, условия там будут лучше.
– А меня куда?
– Ты проходишь как сотрудник. Бывший и давнишний. Это не всем наверху понравится, но пока разберутся, у нас будет толстая папка разных показаний, которую положат на полку. Может, даже польза какая-то будет. Ты будешь жить в гостинице и даже гулять по городу. Разумеется, под присмотром.
– Там даже город есть?