Ветер с востока

– Очень хорошо, – сказал Верховный Главнокомандующий, – только не спускайте глаз с этого мерзавца. Ну, и с некоторых наших товарищей, которые так любят помахать шашками. На сегодня все, все свободны. До свиданья.
3 марта 1942 года, поздний вечер. Дорога Псков – Луга
Генерал-майор осназа Вячеслав Николаевич Бережной
Мы снова на марше. На разбитой фронтовой дороге покачивается штабной кунг, а за окнами воет мартовская метель. Погода та самая, наша, когда немцы носа не высунут из своих гарнизонов. А мы, неугомонные, идем вперед, оставляя позади километр за километром. Впереди, скорее всего, новые бои. То, что нам с малыми потерями удалось взять Псков, удивило даже меня. Расслабились немцы, расслабились. Теперь, наверное, больше так уже не будет. Хотя кто его знает.
Мы оставили Псков на кавалеристов Исы Плиева и стрелковых бригад, прибывающих из резерва Ставки. И, воспользовавшись паузой для технического осмотра и дозаправки техники, поздно вечером 3 марта, по приказу Верховного выступили в направлении Луги. Попавшего в капкан зверя надо добить. Где-то далеко впереди глухо ворчала канонада, шли бои. Там сражались и умирали советские воины.
Именно там решалась судьба сражения, карта которого лежала сейчас передо мной. Гвардейский кавкорпус генерала Белова, взяв Шимск, обошел с юга озеро Ильмень и начал охват с фланга и тыла позиций 38-го АК вермахта. Входящий в состав 2-й Ударной армии 13-й кавкорпус генерал-майора Гусева ударил не от Любани на Тосно, как предполагало немецкое командование, а двинулся от станции Сустье Полянка к узловой станции Еглино. Там он сегодня в полдень и перешел к обороне основной своей частью, разбросав по округе конные разъезды. С этого момента немецкие части в районе Новгорода оказались в так называемом техническом окружении… То есть сплошного кольца вокруг них еще не было, но все основные транспортные магистрали оказались надежно перехваченными.
Командующий корпусом генерал пехоты Фридрих Вильгельм фон Хаппиус, попробовал развернуть 58-ю пехотную дивизию фронтом на северо-запад и выбить из Еглино советских кавалеристов. Но несколько поспешных атак окончились неудачей. Последние десять дней эта дивизия провела в таких же изнуряющих атаках на советские позиции под Сустьем и Спасской Полистью и теперь была укомплектована личным составом от силы на треть от своей штатной численности. К тому же 158-й артполк, входящий в ее состав, не смог оказать атакующим огневую поддержку, поскольку в ходе ряда безуспешных попыток ликвидировать Любаньский выступ были истрачены практически все боеприпасы.
Нынешнее положение немцев можно было сравнить с произошедшей в прошлом варианте истории Харьковской катастрофой Красной армии в начале лета 1942 года. И результат, скорее всего, будет тот же – техническое окружение и последующая попытка вывести из котла хотя бы часть личного состава при полной утрате материальной части. И не факт, что немцам удастся это, ибо их бредущая по лесным тропам пехота сильно уступает в маневренности нашей кавалерии.
Но хуже всего было положение другой дивизии корпуса, занимавшей позиции в районе Новгорода – 250-й пехотной, она же – «Голубая дивизия» испанских добровольцев. Оказавшиеся в мешке испанцы потеряли последний шанс снова увидеть родину В Россию их никто не звал, и пощады франкистам ждать не приходилось. Тем более что передовые разъезды двух советских кавкорпусов уже должны были встретиться и, оседлав проселочные дороги, сформировать фронт окружения. А вслед за кавалерией вскоре должна подтянуться и пехота.
Прямо перед нами обстановка не менялась уже больше суток – с того момента, как была прорвана блокада и части Ленинградского фронта соединились с войсками, находящимися на Ораниенбаумском плацдарме. На левом от нас фланге, в междуречье Луги и Нарвы, периодически продолжались попытки немецкого 50-го армейского корпуса пробить коридор в Прибалтику через боевые порядки танковой бригады Катукова. Не имея возможности держать сплошной фронт, Михаил Ефимович одним батальоном занял Кингисепп, блокировав тем самым железнодорожный узел, а остальными частями начал маневренную войну по своим правилам с превосходящим его по численности противником. Целью этой игры в кошки-мышки был не захват и удержание какой-либо территории, а нанесение противнику максимального ущерба в живой силе и технике, выход из-под ответного удара и последующая атака в другом месте.
Подобным же образом в октябре бригада Катукова остановила и заставила попятиться танкистов Быстроходного Гейнца под Мценском. Сейчас же надежды немцев вырваться из мешка под Ленинградом тают с каждым часом, но при этом потери бригада Катукова несет тяжелые, по большей части из-за недостаточного количества пехоты и отсутствия в составе бригады самоходной артиллерии. Как говорится, товарищи генералы, делайте выводы. Для глубоких прорывов и рейдов пригодны только механизированные части, где органически сочетаются танки, мобильная пехота, самоходная артиллерия и такое же ПВО, а также мощный автопарк, способный снабдить все это хозяйство топливом и боеприпасами.
Позади нас, в пятнадцати – двадцати километрах южнее линии Псков – Дно – Старая Русса – Холм развертывается Северо-Западный фронт под командованием генерала Горбатова. Насколько мне понятно из сводок, кавалеристы Исы Плиева выдвинуты в качестве боевого заслона к Острову на юге и к Печорам – на самой границе с Эстонией – на западе. Если немцы начнут наступление большими силами, то Плиев должен будет, не ввязываясь в затяжные бои, определить направление главного удара, а затем отступить за линию обороны Северо-Западного фронта. В настоящий момент он у Горбатова занимается что-то вроде силовой мобильной разведки.
Сегодня днем перед нашим выходом из Пскова мы с товарищами немного поговорили… Ну, в общем, провели обмен опытом. Просто удивительно, год вроде еще не сорок четвертый и не сорок пятый, а командиры уже вполне компетентны и все понимают. Скажу честно, это в основном их и только их победа, а мы тут сработали только как детонатор, инициировавший процесс.
Еще когда мы стояли под Москвой, Александр Михайлович Василевский шепотом и по секрету поделился словами Сталина, сказанными в тот момент, когда вождь прочел положенный ему на стол список возможных «гинденбургов» проходящих сейчас службу в РККА на разных должностях. Потому и Горбатов оказался на Северо-Западном фронте вместо Курочкина, и Черняховский на 2-й Ударной вместо Власова, и Говоров попал на Ленинградский фронт на полгода раньше. Кстати, Горбатов в наше время выше командарма так и не поднялся – слишком уж он был самостоятелен и резок на язык. Но тут он вместе с Говоровым – победоносные командующие фронтами, решившие главную задачу операции. А Сталин, что бы о нем ни говорили, уважает как раз именно тех, кто умеет добиваться реального результата.
Кстати, как говорит армейское «шу-шу-шу» про самого Александра Михайловича, маршал Шапошников уже после того, как выйдет из нашего госпиталя в Евпатории, станет начальником Академии Генштаба, а исполняющий его обязанности генерал-лейтенант Василевский будет окончательно утвержден в должности начальника ГШ. Скорее всего, это правильно. Теория – это его призвание.
Есть у Бориса Михайловича при всех его достоинствах один маленький недостаток, полностью отсутствующий у Василевского. Нельзя при планировании операции не учитывать наличие транспортных коммуникаций и личности исполнителей. Такие ошибки дорогого стоят. Война-то не на картах идет, а на местности, а местность – штука суровая, ошибок не прощает.
Загнали тогда 2-ю Ударную по уши в болота, где вместо путей снабжения – две тропки. Вот и получили в итоге Мясной бор и тысячи трупов. А тут еще Власов, не к ночи будь помянут.
А сейчас сменили Власова на Черняховского, сдвинули полосу наступления на двадцать километров к северу, оседлав железную дорогу, и вместо трагедии 2-й Ударной получили вполне успешное наступление.