Вихри Валгаллы

 
ГЛАВА 1
 
…Новиков неожиданно долго выплывал из беспамятства. Обычно процесс пробуждения занимал у него доли секунды, а сейчас уже начавшая осознавать себя личность пребывала в состоянии словно бы наркотического полусна. Еще не понимая, где он находится, Андрей вспомнил, как Сильвия протянула к нему руку, как его ослепила бело-фиолетовая вспышка, и догадался, что, наверное, после этого произошел очередной внепространственный переход.
Ему уже доводилось перемещаться во времени и пространстве, и он снова удивился, насколько отличаются, в зависимости от используемой техники, физиологические реакции организма. Кустарный аппарат Левашова вызывал головокружение, дурноту и потерю пространственной ориентации, но всего лишь на доли секунды. Совершенная форзелианская техника Антона позволяла преодолевать годы и парсеки так же легко и непринужденно, как порог между комнатами обыкновенной квартиры. А вот сейчас с ним случилось нечто ранее не испытанное…
Да нет, как же неиспытанное? А тогда, на Валгалле?.. Новиков со странным в его состоянии удовлетворением подумал (или ощутил?), что память у него восстанавливается даже быстрее, чем ожидалось.
Действительно, они сидели с Берестиным после танкового сражения в тени разбитых тяжелыми снарядами «Леопарда» аггрианских бронеходов, курили, рассуждали о возможностях человеческого разума в постижении особенностей инопланетной инженерной мысли.
Алексей, помнится, посетовал на собственную тупость и ограниченность, а Новиков не согласился и привел в пример такого признанного титана мысли, как Михайло Васильевич Ломоносов. Во всех науках изощренного, а иные и самостоятельно придумавшего. Но много ли он сумел бы понять, рассматривая обломки истребителя «F-16», сбитого зенитной ракетой?
Так что не стоило Берестину слишком самоуничижаться.
– Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, а потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий… – успел еще процитировать Андрей Козьму Пруткова, и тут-то с ними все и произошло.
То есть аггриане захватили их в плен какой-то гравитационной ловушкой и перебросили в мгновение ока с горного перевала в недра своей удаленной на тысячи километров базы. Разложив попутно на атомы и проанализировав психические структуры личностей.
Без всякой преамбулы Новиков перестал тогда осознавать себя частью окружающего мира. Только что они с Алексеем радовались, что остались живы, дышали удивительно свежим и вкусным после заполненного пороховыми газами боевого отделения танка воздухом, щурились на выглянувшее в просвет между тучами местное солнце. И сразу все это исчезло. Будто в темном кинозале оборвалась пленка и погас дымный луч света проектора. Но даже в наступившем беспамятстве ему было очень и очень плохо. Как если бы… ну, скажем, броситься с гранатой под гусеницы танка, успеть догадаться, что граната не взрывается, и пережить долгий и мучительный процесс перемешивания собственного организма с не слишком твердым грунтом.
Тот раз ему показалось, что длилось все это целую вечность, то есть до самых дальних границ сознания не воспринималось и не вспоминалось ничего, кроме боли и отчаяния.
Сейчас, правда, боли не было. Но состояние напоминало тяжелое похмелье после неумеренного употребления какой-нибудь гадости вроде самогона из гнилой картошки.
Однако завершился мучительный процесс перехода к обретению себя скачкообразным восстановлением интеллектуальных и физиологических функций, настолько полным, что уже и не верилось, вправду ли было ему только что так плохо или пригрезилось в одном из кошмарных видений.
Открыв глаза, Андрей увидел себя внутри белого шарового объема, заполненного как бы упругим непроглядным туманом. И хотя здесь не было и не могло быть никаких ориентиров, он догадался, что попал в то же самое место, что и прошлый раз. В камеру нулевого времени, своего рода переходный шлюз между Землей и Валгаллой. Конечно, он не мог быть в этом уверен полностью, аналогичное устройство, логически рассуждая, должно функционировать в любой точке сопряжения «нормальной» Вселенной с аггрианской, существующей по совсем другим законам. Однако интуиция подсказывала, что место – именно то…
Решив пока исходить из этого предположения, Андрей использовал тактику, прошлый раз принесшую ему успех. Сосредоточился, мысленно обращаясь к Сильвии и ее здешним соратникам, потребовал создать в «предбаннике» (или чистилище?) обстановку, соответствующую человеческим вкусам и привычкам.
Получилось. На долю секунды свет померк, как на театральной сцене при смене картин, и Новиков увидел, что в неудобной позе теперь полулежит на диване в холле большого гостиничного номера. Весьма похожего на тот, куда их с Алексеем заточили аггры годом раньше. Только мебель, ковры и портьеры тогда были выдержаны в шоколадных тонах, а сейчас – в золотисто-лимонных.
Стараясь быть несуетливым, не проявляя ненужного любопытства, все равно ведь не увидишь здесь ничего, что не было бы предусмотрено хозяевами, Андрей встал с дивана. Ноги его держали прочно, голова не кружилась.
Застекленный бар напротив был, как и в прошлый раз и как вообще положено в отелях такого класса, полон. Он взял с витрины пачку «Кэмела» и банку пива. Выглянул в окно и ничего там не увидел, кроме привычного молочного тумана. Как и ожидалось. Удивляясь собственному безразличию и спокойствию, Новиков опустился в кресло и начал ждать, рассматривая прилипшую к подошвам сапог кирпичную крошку с дорожек британского поместья Сильвии.
Похоже, как ни странно, его сюда перенесли вполне материальным образом. Или?..
Только сейчас, оказавшись в сравнительно нормальной обстановке, он начал восстанавливать то, что сохранилось в памяти от очередного выхода в галактическую Гиперсеть. Дважды он уже попадал в нее с помощью Антона и дважды же по инициативе кого-то из Держателей. Очевидно, из клана тех, чьим инструментом был Антон вместе со всей его Конфедерацией Ста миров.
А сам он произвольно делать этого по-прежнему не мог. Хотя вся заварушка из-за того и завязалась, что некто великий и могучий до полусмерти перепугался потенциальной способности земного разума включиться в игры титанов. Аггры и форзейли по определению на такой подвиг способны не были, да и вообще существовали (по некоторым данным) всего лишь в качестве внешних эффекторов нематериальных сверхсуществ. Впечатляет – цивилизации, включающие в себя более сотни звездных систем, освоившие тысячи кубических парсеков пространства, на века опередившие земную, – на самом деле не что иное, как элементы механизма дистанционного управления.
Они – инструмент, а мы, едва успевшие слезть с деревьев земляне, – субъект истории Вселенной. Как тут не загордиться, не восхититься самонадеянной гордыне предков-антропоцентристов. А также авторов Библии: человек, мол, создан по образу и подобию, а потому богоравен…
Странно только, что, обладая такими сверхъестественными способностями, он продолжает ощущать себя обычным человеком. В отличие, скажем, от персонажей последнего прочитанного в нормальной жизни романа Стругацких – люденов. Те, получив кое-какие особые дарования, однозначно и очень быстро теряли всякую духовную связь с нормальным человечеством. Или дело в том, что его способности пока все-таки лишь потенциальны? А в повседневности он, за исключением умения в не очень значительных пределах изменять статистическую вероятность осуществления не противоречащих законам природы событий да еще обостренной интуиции, ничем от других людей не отличается.
В случае чего «не поднимет простое пятивершковое бревно, тем более – дом пятиэтажный».
А как понимать то, что он пережил в какие-то доли секунды, пока Сильвия переносила его (или его квантовую матрицу) с Земли на Валгаллу?
Он последовательно попадал в сугубо чуждые параллельные реальности, гораздо более далекие от тех, что ему уже доводилось видеть. Не зря Антон его предупреждал: смотри, мол, брат, не заблудись. Выйдешь на веселенькую изумрудную лужайку, а под ней – бездонная трясина хлюпающей сероводородной грязи.