Вся власть советам!

— Добрый день, Мехмед Ибрагимович, — вежливо поздоровался со мной генерал Потапов, — прошу познакомиться, — тут он показал рукой в сторону своего коллеги, — генерал-майор Игнатьев. А вы, Алексей Алексеевич, познакомьтесь, — генерал Потапов кивнул в мою сторону, — наш коллега из будущего, майор Главного разведывательного управления Генштаба Османов Мехмед Ибрагимович.
Генерал Игнатьев с легким любопытством посмотрел на меня. Похоже, что генерал Потапов уже поведал ему о том, кто мы такие и откуда взялись. Ну и пусть, мы как-то раз уже обсуждали с ним список лиц, допущенных к СГТВ — «самой главной тайне века». И «красный граф» тоже был в этом списке. Причем тайна-то была секретом Полишинеля — невозможно долго скрывать появление из ниоткуда целой эскадры, с авиагруппой и батальоном механизированного десанта на борту. Не поймут-с предки, обязательно докопаются до истины!
— Мехмед Ибрагимович, — сказал мне генерал Потапов, — хочу предложить вам поучаствовать в одном предприятии. Скажу сразу, оно небезопасно. Но ваше участие в нем было бы крайне желательно.
Я, что называется, с ходу навострил уши. Похоже, что русская военная разведка хочет предложить мне некий зарубежный вояж. А что, неплохо было бы куда-нибудь прокатиться, а то я что-то засиделся в тылу. Хочется настоящей работы! Ладно, послушаем, что скажет генерал Потапов…
— Задание будет заключаться в следующем, — начал Николай Михайлович, — Алексей Алексеевич завтра отправляется в Стокгольм, где встретится со своими старыми знакомыми — высшим командованием шведских вооруженных сил. По нашим — да и по вашим, кстати, тоже — сведениям, Швеция оказывает главам финских националистов большую помощь, вплоть до формирования отрядов так называемых «добровольцев», чтобы вооруженным путем оторвать Финляндию от Советской России. В вашей истории это им удалось сделать, развязав в стране гражданскую войну. На помощь финским сепаратистам тогда пришли немцы и шведы. С немцами, после подписания мирного договора с Германией, все ясно. Помощи от них уже не будет. А вот шведы…
— Все понятно, Николай Михайлович, — сказал я. — Надо отправиться в Швецию вместе с Алексеем Алексеевичем и провести там соответствующую работу, чтобы шведские власти прекратили помощь финским сепаратистам. Без иностранной поддержки финские красногвардейцы при содействии матросов из Гельсингфорса легко покончат с этими, как их у нас называли, белофиннами.
— Именно так, — сказал мне генерал Потапов. — Алексей Алексеевич имеет хорошие связи в Стокгольме. В частности, он лично знаком с начальником Генерального штаба Швеции, а также другими высокими чинами королевской армии. Если вы помните, он перед войной в течение четырех с лишним лет был русским военным агентом в скандинавских странах.
— Все ясно, — сказал я, — Алексей Алексеевич едет туда, так сказать, официально, как военный представитель нового советского правительства. А в качестве кого туда еду я? По всей видимости, для меня будет придумана соответствующая легенда?
Генералы переглянулись, а потом Николай Михайлович сказал:
— Именно так, Мехмед Ибрагимович. С учетом вашей характерной внешности, — тут генерал Потапов усмехнулся, — мы хотим предложить вам следующую легенду. Вы будете выдавать себя за торговца оливковым маслом из Бейрута. Сейчас через Швецию сплошным потоком идет военная контрабанда. Скандинавы покупают в нейтральных или воюющих странах продовольствие и тут же перепродают его Германии, которая до заключения мира с нами находилась в жесткой блокаде. Вот вы и будете одним из таких торговцев, которые сейчас хлынули в нейтральные страны, чтобы зарабатывать на этой самой военной контрабанде большие деньги. Соответствующие документы мы вам сделаем… Надеюсь, Мехмед Ибрагимович, вы еще не забыли арабский язык? Я слышал, что вы владеете им в совершенстве?
Я улыбнулся в ответ:
— Нет, не забыл, Николай Михайлович. Я говорю свободно по-арабски, так же как по-турецки, по-немецки и по-французски. Немного знаю английский и фарси. А так же афгани.
— Эх, Мехмед Ибрагимович, — вздохнул генерал Потапов, — вы настоящая находка для русской военной разведки. Жаль, что я не смогу уговорить адмирала Ларионова откомандировать вас в мое распоряжение. На какое имя сделать вам документы?
— Чтобы особо не ломать голову, — ответил я, — пусть документы будут выписаны на уважаемого Мехмеда-Хаджи из Бейрута, восточного негоцианта.
Следующий день у меня был полон хлопот. Я запасался необходимыми для моего ремесла девайсами, получил подробнейший инструктаж у Александра Васильевича Тамбовцева, переговорил с главой нашей дипломатии Георгием Васильевичем Чичериным. Напоследок получил добро у товарища Сталина. Кроме того, я почитал кое-что из наших материалов о работе русской разведки в Швеции и других скандинавских странах.
Перебросили же нас в Стокгольм уже протоптанным Ниной Викторовной путем. Вертолетом до «Кузнецова», оттуда до Хандена, где нас уже ждал кузен старого знакомого Нины Викторовны Магнуса Свенсона. До Стокгольма мы добирались с Алексеем Алексеевичем врозь, но встретились в «Гранд-отеле», где на имя каждого из нас был уже снят номер.
Генерал Игнатьев сразу же отправился договариваться о встрече со своими старыми знакомыми, а я решил принять с дороги ванну. Но не успел я раздеться и залезть в воду, как в ванную комнату вошла молодая и красивая — про таких говорят «кровь с молоком» — горничная. Она вежливо поздоровалась со мной, взяла мочалку, намылила ее и стала меня намывать, словно я был беспомощным младенцем. Тут я вспомнил, что в те времена в Швеции так было принято, и банщиками в королевстве были исключительно женщины.
Помывшись, я привел себя в порядок и стал готовиться к выходу в город. Строгий черный костюм, накрахмаленная манишка — ужасная гадость! — до блеска начищенные штиблеты. Пальто с белым шарфом и красная феска на голову: назвался Мехмед-Хаджи — будь любезен, носи.
Я спешил на важную встречу — на площади у Королевского оперного театра, того самого, в котором в 1792 году заговорщики пристрелили шведского короля Густава III. Там меня ждал господин Магнус Свенсон.
Дело в том, что мы с генералом Игнатьевым решили двигаться сразу по двум направлениям. Он будет обрабатывать шведских военных и придворных, я — промышленников и политиков. И с последними меня должен был свести господин Свенсон.
Ага, а вот и он сам. Я узнал его по фотографии, которую незаметно для коммерсанта сделала в свое время Нина Викторовна. Меня он тоже сразу опознал — красная феска — вещь весьма приметная, и ошибиться было просто невозможно.
— Добрый день, господин Свенсон.
Коммерсант подошел ко мне, узнав по описанию.
— Добрый день, господин Мехмед-Хаджи, — Свенсон вежливо приподнял свой котелок. — Если вы не против, то давайте проедем туда, где сможем поговорить о том деликатном деле, с которым вы приехали в наше королевство.
— Не против, — лаконично ответил я, — надеюсь, что лица, которым будет интересно меня выслушать, тоже будут там присутствовать?
— Да, они уже там, — сказал Свенсон. Он повернулся и махнул рукой. На площадь с одной из улочек вывернул автомобиль с никелированными спицами и кожаным складным верхом. Он остановился рядом с нами, и шофер в куртке с двумя рядами блестящих пуговиц, выйдя из машины, предупредительно открыл нам дверь.
— Садитесь, — пригласил Свенсон. Мы вольготно устроились на мягких кожаных сиденьях. Автомобиль тронулся с места.
14 (1) ноября 1917 года. Поздний вечер.
Швеция. Стокгольм.
Майор Османов Мехмед Ибрагимович.
На авто, за рулем которого сидел неразговорчивый водитель, мы долго плутали по улочкам шведской столицы. Наконец машина остановилась у ворот большого особняка, окруженного высоким забором. Водитель посигналил. Ворота открылись, и мы въехали на просторную площадку, где уже стояло несколько таких же роскошных легковых автомобилей. Похоже, мне предстоит встреча с истеблишментом.