Вся власть советам!
Наступило гробовое молчание. Потом контр-адмирал Ларионов посмотрел на Фрунзе:
— Что-то подобное, Михаил Васильевич, я от англичан и ожидал. Не могут англосаксы усидеть спокойно и не устроить нам какой-либо пакости. Как офицер, половину жизни прослуживший как раз в тех краях, к словам Николая Михайловича могу добавить, что Мурманск — это не только ценный мех, то есть важный транспортный порт, но и непаханая нива для организации промышленного рыболовства. Вы все знаете, что над страной нависла угроза самого обыкновенного голода, так что имейте это в виду.
— Михаил Коронатович, — обратился он к адмиралу Бахиреву, — вы как специалист скажите, какова может быть средняя скорость у этой эскадры?
— Средняя скорость? — задумчиво промолвил Бахирев. — Если верить донесению людей Николая Михайловича, это не боевая эскадра, а самый настоящий цыганский табор с медведями и оркестром. Возможную скорость этого балагана на переходе можно оценить узлов в пять, максимум восемь, что даст нам от восьми до тринадцати дней перехода до Мурманска. Ну, по крайней мере, если их транспорты будут того же возраста, что и военные корабли. Я так думаю.
Фрунзе ненадолго задумался, а потом спросил:
— Михаил Коронатович, как вы думаете, наши корабли в Мурманске смогут оказать сопротивление британской эскадре? Кстати, что у нас там?
— Сопротивление они несомненно окажут, — немного обиженно сказал Бахирев, — только вот отбиться от противника шансов у них практически нет. У нас там старый, 1900 года постройки броненосец «Чесма» — в девичестве «Полтава», и такой же устаревший крейсер «Аскольд». Крейсер «Варяг», причисленный к флотилии Северного Ледовитого океана, в данный момент находится на ремонте в Англии, и скорее всего, британцы его захватят. Один упомянутый в донесении британский линейный корабль «Дредноут» вдвое превосходит по боевой мощи все наши тамошние корабли, вместе взятые. Так что сопротивление англичанам может быть оказано чисто символическое, после чего, как ни прискорбно, корабли погибнут. Насколько я понимаю, никакой возможности оказать помощь нашей флотилии на Севере сейчас не имеется…
— Товарищ Ларионов, а что вы скажете на этот счет? — с надеждой обратился к командующему эскадры из будущего наркомвоенмор. — Сможем ли мы отсюда, из Петрограда, оказать помощь нашим товарищам в Мурманске? Что мне доложить товарищу Сталину?
— Доложите товарищу Сталину, что вверенное мне соединение способно обнаружить и полностью уничтожить британскую эскадру в любой точке маршрута, — ответил контр-адмирал Ларионов. — Необходимо только принять чисто политическое решение: пропадут ли британские корабли в Норвежском или Баренцевом море бесследно, или им будет позволено уцелеть, дойти до Мурманска, вступить с нашими кораблями в бой, и уже после этого быть уничтоженными, что причинит советско-британским отношениям такой ущерб, после которого нам не останется ничего другого, как снова вступить в мировую войну, на этот раз уже на стороне кайзеровской Германии…
— Гм, Виктор Сергеевич, аэропланы? — чуть наклонив голову, спросил вице-адмирал Бахирев.
— Они самые, Михаил Коронатович, — подтвердил контр-адмирал Ларионов, — с боевым радиусом действия в шестьсот пятьдесят миль. То есть, как я уже говорил, мы можем достать британцев в любой точке маршрута. На британских крейсерах, если я не ошибаюсь, бронепалуба толщиной в два дюйма, а у «Дредноута» — в три. Для наших бронебойных бомб это препятствие не страшнее листа бумаги. Кроме того, британскую эскадру на переходе сможет нагнать наша подводная лодка «Северодвинск», легко делающая в подводном положении двадцать восемь узлов. Мы как раз собирались перебросить ее тем маршрутом для усиления наших сил на Дальнем Востоке. В любом случае мы можем усилить флотилию Ледовитого океана одним или несколькими нашими кораблями, находившимися в нашем времени в составе Северного флота. С их приходом можно будет попробовать или мягко вытолкать, или интернировать британские корабли. Рано или поздно порядок там навести придется, и лучше рано, чем поздно.
— Эх, — сказал адмирал Бахирев, со вздохом пожав плечами и неизвестно к кому обращаясь, — бедолаги! — и посмотрел на наркомвоенмора: — А вы что скажете, Михаил Васильевич?
— Если дело обстоит именно так, как сказал товарищ Ларионов, — недолго подумав, ответил Фрунзе, — то вопрос с британской эскадрой тогда действительно сугубо политический и находится в ведении Председателя Совнаркома. Не нам с вами решать — быть ли между Британской империей и Советской Россией худому миру или доброй ссоре. Сам факт посылки такой эскадры говорит о том, что нормальных отношений с Британией у нас в ближайшее время не будет. Что не исключает для нас необходимость наведения твердого революционного порядка в наших северных портах и кадрового подкрепления флотилии Ледовитого океана. Ведь большие дела здесь, на Балтике, уже закончились, а там они, судя по всему, тоже начинаются. Об этом мы с вами, товарищи, поговорим чуть попозже… Вам, Михаил Коронатович, совместно Виктором Сергеевичем, задание — подобрать кандидатуры для замещения возможных вакансий с учетом возможности интернирования британских кораблей.
— Именно так, товарищ Фрунзе, — серьезно сказал Ларионов, — поставьте в известность его и товарища Дзержинского. Кроме попыток прямой военной интервенции, возможны всякого рода диверсии и провокации, а также расхищение народного имущества в особо крупных размерах. А это как раз по линии его наркомата. Да и оружие из Мурманска и Архангельска надо вывозить побыстрее, а то и в самом деле генерал Миллер там объявится. Он, правда, сейчас в Италии, но чем черт не шутит, пока бог спит… Да-да, товарищи, ничего еще не решено. И неизвестно, как все обернется, если мы проявим мягкотелость и разгильдяйство. Не морщитесь, Михаил Коронатович, не все русские генералы и адмиралы патриоты и готовы не за страх, а за совесть служить новой России. Ведь отречение из государя револьверами выбивали не уличные налетчики и профессиональные революционеры, а генералы и министры с депутатами Госдумы в придачу. По английской, между прочим, наводке. И бог весть чего они хотели в тот момент — пользы для Родины или власти, пусть над маленьким кусочком нашей страны, но ничем и никем не ограниченной.
— Кстати, — добавил адмирал Ларионов, — для доукомплектования кораблей флотилии Ледовитого океана необходимы не только командиры кораблей и офицеры, готовые сражаться с британцами, но также и матросы с кондукторами… По имеющимся у нас данным, команда «Чесмы» полностью разложена. «Аскольд» с половинной командой боеспособен условно. На эсминцах анархия, команды самовольно выходят из боя при малейшей угрозе…
— Мы вас поняли, товарищ Ларионов, — кивнул нахмурившийся Фрунзе, — и, зная вашу осведомленность, постараемся воспользоваться добрыми советами. А сейчас, товарищи генералы и адмиралы, всем спасибо, и прошу держать наш сегодняшний разговор в тайне. До свидания.
12 ноября (30 октября) 1917 года. Полдень.
Таврический дворец. Совместное заседание Политбюро ЦК РСДРП(б) и Президиума Совнаркома.
Присутствуют: председатель Совнаркома И. В. Сталин, председатель ВЦИК В. И. Ленин, нарком внутренних дел Ф. Э. Дзержинский, глава НКИД Г. В. Чичерин, наркомвоенмор М. В. Фрунзе, нарком промышленности и торговли Л. Б. Красин. Члены ЦК: Тамбовцев Александр Васильевич, Ларионов Виктор Сергеевич, Муранов Матвей Константинович, Стасова Елена Дмитриевна, Калинин Михаил Иванович.
— Итак, товарищи, свершилось, большевики взяли власть в свои руки! — сказал Ленин, открывая совместное заседание Политбюро ЦК РСДРП(б) и Президиума Совнаркома. — Но в современных условиях этого совершенно недостаточно. Мало просто взять власть, надо еще суметь ее удержать, направив Россию по пути строительства нового общества. Но это архитрудная работа. Вот вы, товарищ Тамбовцев, скажите, какая самая большая проблема ожидает нас на этом пути?