Корона и Венец (СИ)

По крайней мере он сменит унылую сырую квартиру в старом еще екатерининском доме на что то более пристойное, и сможет не думая о куске хлеба закончить роман, что даст ему известность и успех.
  
Глава 7
 
26 февраля. Коломна
Я ведь помню как его величество принимал николаевскую дорогу — тогда еще конечно Московскую… — высокий крупный седой уже мужчина с бритым подбородком и густым бакенбардами вещал глубоким проникновенным голосом — так читают лекции маститые, любимые студентами профессора.
Мы с отцом были на станции когда подошел поезд, в котором прибыли Императорская чета и прочие члены фамилии… Я помню еще великого князя Константина…
Царский вагон меня — шестнадцатилетнего юнкера — просто восхитил — это же был настоящий дом на колесах — длиною с дюжину сажен…. Когда Император Николай Павлович и свита вышли на платформу, толпа грянула «ура!» — так что в ушах зазвенело… Подойдя к локомотиву, Царь улыбнулся так и сказал — Вот какую я себе нажил лошадку!.
Тогда то я и решил что буду заниматься железными дорогам и больше ничем!
Аманд Егорович Струве — директор и совладелец Коломенского паровозостроительного ностальгически вздохнул. В такт ему вздохнул немолодой лакей державший генеральскую шинель.
А Георгий почему то вспомнил историю как именно в то время во время следования царского состава на одном из участков пути неожиданно забуксовал паровоз. Выяснилось, что дорожный мастер в порыве излишнего усердия выкрасил рельсы белой краской, которая к моменту прохождения поезда не успела высохнуть. Краску сняли, и состав продолжил путь. Этот случай даже запечатлен на одном из барельефов пьедестала памятника Николаю I на Исаакиевской площади.
Георгий внимательно и доброжелательно смотрел на Аманда Егоровича.
«Анна. Дал бы Станислава I… Нет все таки Анна. А Лопушанскому? Владимир IV-й? Пожалуй»…
Поездка эта была внезапной.
Изучая очередную порцию документов из Совета Министров он наткнулся на записку Бунге. Касалась она решения Государственного совета от 6 июня 1887 года относительно необходимости сооружения железной дороги в Сибири — от Урала до Тихого океана. Бунге по обыкновению жаловался на Вышнеградского — мол тот хочет заморозить проект из за недостатка денег. Заодно приводил мнение хабаровского генерал-губернатора что идея построить дорогу смешанной, водно-железнодорожной — с паромами на Енисее и Байкале сомнительна — ну и вообще Николай Христофорович отмечал что некоторые важные вопросы сооружения Сибирской магистрали не решены. В связи с чем и предлагал созвать совещание заинтересованных министров с участием Витте и желательно в присутствии императора.
Георгий решил обсудить дело приватно с Сергеем Юльевичем — и тот попросил отсрочки в несколько дней — он намерен посетить Коломенский паровозостроительный завод где состоится выпуск на линию совершенно нового паровоза — который дескать откроет совсем особую страницу в истории российских железных дорог.
И тогда Георгий вдруг сказал.
— Прекрасно — я тоже намерен поехать с вами… Никогда не видел как делаются паровозы.
И вот снова дорога. А за окном — бесконечное мелькание заснеженных полей, лесов, урочищ, покосившихся избенок и новеньких вокзалов. Двадцать часов пути, короткие стоянки, важный обер-кондуктор, привычно услужливый лакей приносивший чай, Кауфман привычно принимающий рапорта от подчиненных; Витте, наводящий столбняк на начальников станций и инженеров тяги… Свистки и рывки локомотива, полустанки и вокзалы… Проплывшая в окнах громадой Москва.
И вот Коломна.
На вокзале императорский поезд встречали все местные начальники во главе с генерал-губернатором Долгоруким и почетный караул из спешно присланных из Москвы гренадеров Московского полка. Но слишком морозить публику Георгий не стал — принял хлеб — соль и уехал вместе с господином Струве на завод.
Из окошка кареты он не без любопытства оглядывал город.
Из предоставленной справки Георгий знал что сия уездная столица впервые упоминается в 1177 году в Лаврентьевской летописи как пограничный пост Рязанского княжества.
В 1301 году Коломну захватил московский князь Даниил Александрович, В середине XIV века была учреждена коломенская епархия; коломенские епископы пользовались расположением московских князей.
А в 1380 году Дмитрий Донской собирал здесь войско перед Куликовской битвой. Через сотню лет Коломнастала второй столицей Московского княжества — самым богатым после Москвы городом княжества. «Сей город сделался истиной столицей великого княжения и многолюдной и шумной» — описывает историк Карамзин Коломну 1433 года. И из Коломны пыталась править вздыбленной Смутой Русью Марина Мнишек и именно тут в 1611 году она была заточена в одной из башен коломенского кремля, где и скончалась. Мнишек.
«Однако… Ее ведь тоже короновали как царицу. Как бы полячку не вспомнили в связи с Еленой… Тут надо что-то придумать… Вернусь — поговорю с Воронцовым-Дашковым…»
Потом Коломна стала обычным уездным городом…
А потом тут обосновался молодой тогда еще Аманд Егорович Струве. Вместе с братом — ныне покойным Густавом Егоровичем он взял подряд на постройку железнодорожного моста на Рязанской железной дороге — через Оку — и организовал мастерские где конструкции моста собирали и чинили нехитрые механизмы. А в 1863 году братья Струве решили организовать выпуск паровозов — дело для России новое.
Закупили станки в Швеции и Пруссии, построили новые цехи, из Европы пригласили мастеров и инженеров и среди них — Карл Бой, управлявший много лет паровозостроительным заводом Берлине. Карл Карлович стал воистину счастливой находкой братьев.
Ныне дело впечатляло — разросся завод что и говорить.
Почти восемь тысяч человек рабочих. Ежегодно выпускается не меньше сотни с лишним паровозов, полтораста пассажирских вагонов, около двух тысяч товарных а с недавних пор еще и особые вагоны — цистерны. А еще производят конструкции мостов, пароходы, землечерпательные суда, локомобили, торфяные прессы и еще огромное количество продукции. С 1873 года был приобретен Кулебакский сталеплавильный завод близ Мурома — завозного металла перестало хватать. Для доставки металла Струве построил в 1878 году мелкосидящий пароход «Кулебаки» особой конструкции. И неожиданно угадали. Заказы на суда подобного типа, посыпавшиеся на завод, побудили правление основать судостроительное производство, за время которого было построено уже полсотни пароходов.
Уже семь лет как прояснил Струве идет выпуск сельскохозяйственных машин и орудий и паровых и конных. Молотилки, сеялки, соломорезки, сноповязалки, жатки. Перед ним было предприятие воистину колоссальных масштабов. Первое место в России по постройке железных мостов, третий по объему вагоностроительный завод, и само собой крупнейший отечественный производитель паровозов…
У входа их встретила депутация конторских и рабочих — все в чистом и трезвые. Опять поднесли хлеб-соль — Георгий в ответ сказал что-то на тему — рад видеть тружеников на коих Русь стоит. Как сообщил директор завода — сегодня в ожидании визита рабочих распустили по домам — чтобы монарх мог осмотреть завод без препятствий.
Георгий лишь покачал головой — а и в копеечку влетел визит!
Затем Аманд Егорович представил гостям высокого молодого еще человека с аккуратными маленькими усиками — Лопушинского Вацлава Ивановича — создателя паровоза «О» — и они двинулись обходить цеха.
Само собой осмотреть все было невозможно. Царь посетил деревянную мастерскую где вкусно пахло смолой и лежали горы подпорок и опалубки.
Посмотрел электростанцию — обеспечивающую электричеством не только завод но и освещавшую площадь в Коломне. Показали августейшему гостю приводимую в действие паром из паропровода модель в одну пятую натуральной величины паровоза. Также продемонстрировали новые вагоны — весьма изящно и богато отделанный пассажирский первого класса с водяным отоплением, и крытый товарный вагон в котором можно перевозить также людей и лошадей.