Поколение победителей
– А сейчас тысяча девятьсот шестьдесят пятый год. – И гордо добавила: – Живу в СССР.
Не знаю, как должна называться такая немая сцена, но мне стало резко не до театральных эффектов. Я молча повернулся и пошлепал на водительское место прямо через грязь. Влез в знакомый и внезапно ставший очень родным салон, одним глотком высадил отвергнутую дамой банку «Редбула». В голове пролетали мысли – о родителях, которые едва ли дождутся от меня телефонного звонка. Да и вообще, не дождутся сына. О младшей сестренке, которая не сильно-то меня жаловала последнее время, но реально переживать будет не меньше матери. Об Интернете, которого еще нет, и непонятно, когда будет. О советских компьютерах, самых больших в мире. О подруге, впрочем, вот уж кто не пропадет без меня… Все это смешалось в коктейль и давило на мозг не хуже литра водки. Хотелось выть, ругаться матом, плакать, кататься по земле, драть ногтями обшивку салона и еще сделать кучу подобных вещей. Причем одновременно.
Не помню точно, сколько я пробыл в таком состоянии. Клацнул замок, и на краешек соседнего кресла примостилась Катерина. Дверь она предусмотрительно оставила чуть приоткрытой. Но теперь на лице девушки читался не страх, а… Вот как она выглядит, женская жалость. Даже глаза, прежде темные и тусклые, вдруг засветились изнутри темно-зеленым огнем. И стали от этого еще красивее!
Удивительная скотина человек. Только что был готов чуть ли не вешаться от досады и тоски из-за оставшихся в непонятной дали близких. Когда читал о трагедиях, мне всегда было жалко родственников погибших. Ведь пострадавшим уже все равно… И вот в голову полезли совсем иные мысли. Впрочем, рано рефлексировать. Родители живы и здоровы, у меня тоже руки-ноги и голова на месте. Жалко, не знаю, как устроены пространственно-временные континуумы и есть ли возможность передать родственникам письмо, типа как в кино «Назад в будущее». Но модель с «растворением» Марти Макфлая из-за изменений в прошлом мне всегда казалась бредовой. Самое вероятное – распараллеливание миров при таких коллизиях… Короче, с этим мне все равно не разобраться.
Поток мечущихся мыслей остановила Екатерина. Как-то по-домашнему вздохнув, она поставила узлы на пол между своих кирзачей, развязала один и достала оттуда литровую банку молока. Чуть покопалась еще, и на свет появились полбатона с парой вареных яиц, завернутых в газетный обрывок.
Ели мы, не сговариваясь, молча, откусывая хлеб от одного куска и передавая молоко друг другу. Женская интуиция творит натуральные чудеса, не знаю, есть ли вообще способ более быстрого возвращения в реальность.
Глава 1
Быт советского Урала
Стоп! Если девушка из тысяча девятьсот шестьдесят пятого года, это не значит, что мы с ней именно в том времени. И не надо тупить, в машине есть радио! Привычный FM «порадовал» полной тишиной. На AM не лучше. Потыкал кнопки – в SW-диапазоне нашлась музыка! Вполне себе советское ретро, и слова несложно разобрать: «Заправлены в планшеты космические карты…» М-да… Что еще можно поймать в эфире через пятилетку после полета Гагарина? Прозвучали позывные радио «Маяк», блок новостей, говорили про конфликт Китая и Тайваня – это точно моя реальность?
Быстро проверил с Катей все исторические события, которые сохранила память. Особенно последние – Великая Отечественная, смерть Сталина, ХХ съезд, отставка Хрущева. Фактология и даты совпали практически один в один. Сомнения ушли – я не переместился в пространстве, а вместе с куском дороги провалился в прошлое.
Заметив, что новый знакомый снова начинает сползать в депрессию, попутчица опять полезла в котомку. На тусклый свет появился небольшой кусок медовых сот. Белый от сахара и жесткий, как карамель, явно прошлогодний. Она без колебаний протянула его мне. Это было так искренне и трогательно, что… От такого нельзя отказываться, можно только разломить пополам и постараться отдать большую часть девушке. Маятник моих чувств качнулся в обратную сторону. Остро захотелось не просто жить, а делать это с комфортом и удовольствием, чтобы к старости не было обидно за прожитые годы. Прошлое отошло на задний план, осталось лишь сакраментальное: «Я подумаю об этом завтра» [1].
В освободившийся таймслот мозга немедленно ворвался ветер рационализма. Тут «холодная война» в самом разгаре! Посмотри на себя, с десяти шагов видно: шпион зарубежный, заброшен в глубину страны победившего пролетариата явно для того, чтобы выведать самую важную тайну производства… А чего, кстати? Литья чугуна по демидовским рецептам и пилки бревен по гулаговским нормам? Да все равно, товарищ старший сержант закроет сразу и надолго. Машину и прочие артефакты медленно потащат по инстанциям, пока кто-нить поумнее не догадается об истинном масштабе события. Хотя могут и похоронить все барахло в каком-нить районном спецхране, идиотов в отечестве всегда было с избытком.
Что делать? Машину – в озеро, артефакты – в землю, мобилу – в карман? Самому – в лес, и пешком три тысячи километров до финской границы? А там дотянуть до времен NASDAQ и потихоньку играть на бирже. Какой-то десяток лет… Вот только шансы покинуть пределы СССР в моем положении выражаются скорее мнимым числом. Да и не думаю, что горячие финские парни сразу увидят во мне гордого борца с тоталитаризмом. Выпотрошат почище потомков Дзержинского, а дальше… Будущее окажется непредсказуемым, но явно не слишком радужным.
Купить советские документы, натурализоваться и спокойно жить до старости? Куда более реально, но ведь так скучно! Тем более что (не сомневаюсь!) подобные действия скорее всего обречены на провал. Не двадцатые годы, тут паспорта, прописки, бдительные участковые и старушки на лавочках. Следов перемещения уже изрядно, странный круг асфальта обязательно будут исследовать спецы, и копать при этом глубоко, качественно, результативно. Да и Катя не станет со стойкостью партизанки скрывать подробности ночного свидания. Скорее наоборот, расскажет и покажет в лицах. И правильно сделает, в шестьдесят пятом патриотизм – совсем не пустой звук, вон с какой гордостью она про СССР сказала. Даже завидно. Куда только исчезли такие девушки в нулевых?
Впрочем, зачем искать червоточину в других, когда в себе изъянов навалом? На фоне более чем привлекательной по советским меркам материальной стороны (мои иллюзии о процветании общества развитого социализма родители развеивали регулярно и с удовольствием) в плане общественно-нравственных устоев в обществе царил полный бардак. Начиная с плохо оформившихся мыслей об эмиграции и заканчивая привычной терпимостью к бытовой коррупции, без которой немыслимо руководство фирмой в России нулевых. Это на фоне привычного, комфортного скатывания страны в «третий мир» на роль сырьевого придатка мировой экономики.
А ведь какие перспективы были у СССР, если вспомнить историю шестидесятых? Блеск! Раны войны затянулись. В космосе – первые, это дорогого стоит! В ядерном оружии – паритет. Да и обычная армия раскатает любого противника в тонкий блин. Не смешно выглядел Никита Сергеевич с ботинком на трибуне ООН, а страшно. Для реальной политики это куда лучше, чем «искренние» заверения в дружбе и уважении [2].
В стране активное строительство жилья, хрущевки спасли людей от коммуналок, и, пусть кривятся снобы, эти маленькие квартирки оказались едва ли не самым удачным проектом шестидесятых. Наука и промышленность на подъеме. Отставание от Запада есть, но оно, пожалуй, минимальное за последние двести – триста лет отечественной истории. С продуктами питания и ширпотребом похуже, но впереди фонтан Самотлора, открытие и разработка сибирских месторождений, которые буквально зальют СССР нефтедолларами на два десятилетия.
Наконец, у власти молодой и энергичный Брежнев. Среди партийцев-чиновников всех уровней большинство начинали карьеру с рабочих (и уж точно были выходцами из рабочих семей), чуть не каждый второй воевал – и победил. Тлен тотальной коррупции еще не охватил номенклатуру, в ней хватает людей, искренне верящих в идеалы коммунизма-социализма, готовых добиваться их воплощения в реальную жизнь.