Чистое пламя любви

Элейн Барбьери

Чистое пламя любви

ISBN 5-17-011390-0

Глава 1

1775 год

Безжалостный ледяной ветер бушевал над Чарлстонской гаванью, набрасываясь на стоящие у причала корабли. С легкостью, внушавшей благоговейный ужас, он перекатывал в холодных ладонях огромные морские валы, увенчанные клочками седой пены. На низко нависшем мрачном небосводе клубились темные штормовые тучи, давно поглотившие последние лучи неяркого февральского солнца. Грубая перекличка портовых рабочих, загружавших один из кораблей, стала еще более громкой и нервной при виде надвигавшейся непогоды. От их учащенного дыхания в морозном зимнем воздухе повисали облачка густого пара. Все старались как можно скорее покончить с погрузкой, пока не начался настоящий шторм. Хриплые голоса грузчиков сливались с назойливыми воплями уличных торговцев, нахваливавших свой товар, фырканьем испуганных лошадей да визгливыми выкриками привычных ко всему портовых шлюх, деловито прощавшихся со своими ветреными ухажерами и тут же начинавших высматривать им замену.

Среди всей этой толкотни едва не затерялась небольшая группа бедно одетых людей, собственноручно тащивших свои нехитрые пожитки по направлению к «Салли». Корабль должен был вот-вот отдать швартовы, но они двигались очень медленно, так как вынуждены были то и дело уступать дорогу каретам с более удачливыми пассажирами или переполненным повозкам, доставлявшим в порт самые разнообразные грузы. Их лица раскраснелись от жестокого ветра, а в глазах ясно читалась тревога.

С неба упала одна капля, затем другая… Суета на берегу на миг замерла, чтобы возобновиться с утроенной силой под ударами ледяного ливня, обрушившегося на гавань. Все стремились укрыться от непогоды: расстававшиеся любовники едва успевали обменяться прощальным поцелуем, торговля на лотках замерла, поскольку и продавцы, и покупатели предпочли позабыть о выгоде и искать себе временное убежище, а экипажи, доставившие в порт своих богатых пассажиров, спешно разворачивались и возвращались в город. Через каких-то пять минут ливень стал единовластным хозяином всего причала и набережной. Земля под ногами раскисла, и холодные потоки воды стали серьезным препятствием на пути несчастной кучки беспомощных пассажиров.

То и дело оступаясь и обходя зловеще пузырившиеся ледяные лужи, они едва тащились по направлению к сходням, но в последний момент группе удалось сделать значительный рывок благодаря тому, что толпа на пристани поредела; при этом они оставили позади хрупкую молодую женщину с маленькой девочкой, не выпускавшей материнской руки. Насквозь промокшее платье облепило им ноги и мешало каждому шагу, хлопая под порывами ветра. Содрогаясь от холода, едва дыша под напором стихии, полуослепшая от дождя молодая женщина уже почти не различала своих товарищей, подходивших к кораблю. Она из последних сил стиснула в руке окоченевшие, скрюченные пальцы своей дочки и выкрикнула:

— Скорее, Аметист! Они сейчас отчалят! Бегом, милая, бегом!

Девочка проследила за взглядом матери и увидела, как последние пассажиры торопливо взбегают по сходням на корабль, пришвартованный к самому дальнему причалу. Зачарованная этой картиной, она совершенно не ожидала отчаянного рывка за руку и оттого, неловко споткнувшись, упала на четвереньки и сильно ушибла колени о мерзлую землю. Не обращая внимания на боль, малышка упрямо закусила губу, мигом вскочила на ноги и снова поймала материнскую руку. Обе из последних сил помчались к кораблю.

Мокрый от дождя высокий борт уже качался у нее над самой головой, как вдруг Аметист почувствовала, что мать вырвала у нее свою руку. Обмирая от ужаса, не в силах пошевелиться, девочка словно во сне следила за тем, как мать кубарем катится по земле, дергаясь в каких-то странных конвульсиях, словно тряпичная кукла. Еще миг — и женщина затихла беспомощной кучей грязного платья возле самых сходней.

Не помня себя от страха, не сознавая, что это ее собственный оглушительный визг так режет уши, Аметист ринулась на помощь к матери, но не успела она прикоснуться к бледному безжизненному лицу, как чьи-то грубые руки отодвинули ее в сторону, и перед ней возник незнакомый человек в морском бушлате. Возмущенная его непрошеным вмешательством, девочка фурией налетела на моряка, безуспешно пытаясь сдвинуть с места этого великана и пронзительно выкрикивая:

— Пошел прочь от моей мамы! Я сама ей помогу! Пошел прочь, я сказала!

Мужчина оглянулся и сердито взглянул на нее.

— Замолчи, малявка, пока не получила хорошего шлепка! Дурочка, ты разве не видишь, что я хочу ей помочь?

Моряк отвернулся, мгновенно оценил состояние лежавшей перед ним бесчувственной женщины и легко подхватил ее на руки. Не обращая внимания на Аметист, он решительно направился к сходням, но все-таки задержался на миг, раздраженно глянул через плечо на застывшую на пирсе сиротливую фигурку и грубо рявкнул:

— Ты что, так и будешь тут торчать под дождем до вечера? А ну хватай свои пожитки и живо на корабль, идиотка чертова! Да пошевеливайся, если не хочешь остаться!

Затаившись в самом темном углу тесной каюты, так и не сменив холодное мокрое платье, Аметист следила за тем, как незнакомец хлопочет над бесчувственным телом матери. Он и глазом не моргнул, когда стащил с несчастной влажное пальто и башмаки. Мало того, ему хватило нахальства залезть матери под юбку, чтобы снять изодранные и измазанные кровью чулки!

Всякий раз, стоило Аметист взглянуть на отекшее, покрытое ссадинами лицо матери, ее охватывал приступ жуткого животного страха, от которого мутилось в глазах и хотелось бежать на край света. Собрав всю свою волю, она едва успела преодолеть новый приступ дурноты, когда дверь с шумом распахнулась, и в каюте показалось знакомое лицо.

— Капитан Стрейт, как там наша Мэриан? Ох, я никогда себе не прощу, что оставила ее одну в этот ужасный ливень! Мне следовало задержаться и дождаться ее… Я же знаю, насколько она слаба и немощна!

— Сейчас не время бить себя кулаками в грудь, мисс Хэллем! — самым грубым образом прервал эту прочувствованную тираду капитан Стрейт. Он говорил таким безапелляционным тоном, что сразу разозлил Аметист. — Она перенесла тяжелый приступ и сильно расшиблась, но кости вроде бы целы. Ее сердце бьется достаточно сильно, а дыхание ровное и глубокое. Я уже послал за врачом, но сейчас гораздо важнее переодеть ее в сухое и согреть, пока не началось воспаление легких.

Нэнси Хэллем готова была провалиться сквозь землю от стыда при мысли о своей беспечности, едва не стоившей жизни ее подруге.

— Я сейчас же этим займусь, капитан Стрейт, — смущенно прошептала она. — Спасибо вам большое! Маргарет! Маргарет! — крикнула она кому-то, выглянув в коридор. — Иди скорее сюда и помоги мне!

Справедливо полагая, что он сделал для пострадавшей все возможное, капитан с облегчением выпрямился и пошел к двери, как вдруг его внимание привлекло какое-то движение в дальнем углу. Приглядевшись, он заметил скорченную детскую фигурку. Аметист тряслась от озноба в своем жалком промокшем пальтишке, однако гордо отвернулась и забилась еще глубже в темный угол в надежде скрыться от этого жуткого типа.

— Ты совсем рехнулась, глупая девчонка? — рявкнул моряк, не в силах обуздать вспышку совершенно необъяснимой ярости. — Почему до сих пор не переоделась в сухое? Или тебе нужна нянька? Вот подхватишь сейчас простуду, вместо того чтобы заботиться о матери…

Капитан развернулся и в два стремительных шага оказался возле внезапно покачнувшейся от слабости Аметист. Он едва успел подхватить девочку на руки и тут же почувствовал, какая она худая и легкая — легче перышка — и как ее трясет от озноба. Она даже не могла говорить.

— Не старайся мне ответить! — грубовато приказал моряк. — Лучше помоги избавить тебя от этого мокрого тряпья!

Перейти к странице:

Следующая страница