Морской Волк ч (1-4)
Наконец стало ясно, что конвой, так как акустика выделила больше трех десятков надводных целей. Корабельные группы такими не бывают. Разве что штатовцы решили перебросить в Англию пару линкоров и авианосец со всем подобающим эскортом. Но нет – винты явно гражданских судов.
– Вправо, курс восемьдесят пять!
Идем параллельно конвою. Нас не обнаружить – слишком далеко. Хотя слышим работу как минимум одного гидролокатора. Сан Саныч по пеленгу определяет цели. Примерная дистанция, курс, скорость – картина ложится на планшет.
– Акустик, «портреты» пишешь? – спрашиваю я.
– Так точно, тащ капитан первого ранга! Только определить бы подробнее, что есть что!
У каждого типа корабля или судна есть свой уникальный акустический «портрет», позволяющий опознать под водой, с кем имеем дело. Но если по кораблям начала двадцать первого века у нас было полное собрание – и наших, и штатовских, и прочих стран (а вы думаете, зачем наши за ними слежение ведут в мирное время? и за этим тоже!), то вот сейчас возник громадный пробел.
Решаемся всплыть под перископ, надеясь на его противорадарное покрытие. Впрочем, в сорок втором радары на каждом корабле союзников – это из области фантастики.
Я ожидаю увидеть силу, вспоминая плакат времен училища – тридцать судов шестью кильватерными колоннами идут параллельно друг другу, такой вот огромной «коробочкой». При них должны быть: эскортный авианосец или на худой конец МАС-шип, торговое судно, оборудованное полетной палубой, ангаром и катапультой для трех-пяти самолетов; не менее десятка кораблей эскорта – эсминцев, фрегатов; и поодаль – соединение поддержки, не связанное общим строем, крейсер и три-четыре эсминца, а то и линкор вместо крейсера.
Вижу: впереди коробочки, зарываясь в волны, отчаянно дымят четырьмя трубами два кораблика, очень похожих на наши древние эсминцы-«Новики» времен еще Первой мировой. По флангам, чуть впереди, один слева, другой справа, идут два… траулера? Очень похожи, но в силуэте есть черты и военного корабля, этакая «заостренность», не говоря уже о пушке на полубаке – явно не «сорокапукалка», не меньше чем сотка или даже пятидюймовка, как на эсминце. И наконец, замыкает строй пара уже явных траулеров, но тоже со стволами малого калибра.
И никого больше нет – в радиусе полусотни миль. Уж крейсер бы акустики услышали!
– Саныч, глянь, – уступаю место штурману.
– Акустик, пиши! – Штурман собран и деловит. – Цель номер два и три – эсминцы типа «Таун». Они же «гладкопалубники», постройки шестнадцатого года – из той полусотни, что штатовцы уступили англам за базы в их полушарии. Цель один и четыре – корветы, тип «Флауэр». Спасители Британии в битве за Атлантику, построено аж двести штук – несут одну «сотку» и пару «хенджехогов». Не РБУ-6000, конечно, но близко к ним подлодке лучше не подходить. Купцов три десятка, тоннажем от трех до десяти тысяч. Цели тридцать четыре и тридцать пять – вооруженные траулеры… нет, похоже, один – большой морской буксир-спасатель. У меня все – можно нырять.
Уходим на глубину. Курс и скорость прежние – параллельно конвою.
– Все это позже будет! – отвечает Саныч на мой вопрос. – Ну, а пока… Самый первый британский эскортник-авианосец «Одесити, в строй вошел в июне сорок первого, потоплен в декабре. После него в первой половине сорок второго у бриттов прибавилось лишь четыре, тип «Арчер», от штатовцев. Притом, что сами юсы имели – имеют на сегодня! – лишь один типа «Лонг-Айленд», постройки сорок первого, и пятый «Арчер», что оставили себе от бритского заказа. К сорок третьему развернутся – и будут те же эскортники сотнями штамповать. Некто Кайзер, владелец верфи в Ванкувере, брался сто штук построить за год, с нуля, но заказ получил на полсотни и лепил тип «Касабланка», одиннадцать тысяч тонн, двадцать семь самолетов – за сто двенадцать дней от закладки до принятия флотом. Про прочую мелочь ваще молчу, эсминцы, фрегаты, корветы – по-нашему МПК, малые противолодочные – сотнями и тысячами! Одних лишь эсминцев типа «Флетчер» сто семьдесят пять штук за три года, за ними «Самнеры», «Гиринги» – но это все будет. Перелом в битве за Атлантику наступит в апреле-мае сорок третьего. Сейчас положение только начинает меняться – и уже не все коту масленица, – но вот кораблей союзникам отчаянно не хватает, и тактика еще не отработана. Можно сказать, что в Атлантике сейчас неустойчивое равновесие, даже, пожалуй, еще чуть-чуть в пользу немцев. Англичане очень удачно решили с этими «цветами» [6] – корпус и паровые машины гражданского судна очень дешевы в постройке и просты для вчерашних рыбаков, но достаточно серьезный враг для тех подлодок. Имеют по сути такую же противолодочную «огневую мощь», что и настоящие эсминцы, не говоря уже об этих, бывших американских переделках. У тех, пожалуй, один лишь плюс – гидроакустика: англы сразу их перестраивали, только получив. Снимали половину или все торпедные аппараты, заменяли одно из «родных» орудий еще Первой мировой на современную «универсалку» и ставили сонар. Вообще-то типовой охраной атлантического конвоя, утвержденной в марте сорок второго, были два эсминца и четыре корвета – но после беспредела, учиненного немецкими подводниками в американских водах, союзникам потребовалось там много кораблей – и вот, видим: эсминцы старые, а вместо двух корветов бог знает что!
– А северные конвои? – спрашиваю я с недоверием. – Семнадцатый, он ведь два линкора имел в эскадре поддержки – а раз линкоры, то эсминцев сколько?
– Семнадцатый и был по тому времени уникальным, – отвечает Саныч. – Потому и обидно было, что его про…ли! Но на Севере все ж охрана вынужденно была посильнее – там к немецким базам ближе. В реале PQ-12 на шестнадцать транспортов имел крейсер и четыре эсминца. Следующий, тринадцатый – на девятнадцать купцов, крейсер «Тринидад» и три эсминца. PQ-15, двадцать три судна, два крейсера, один крейсер ПВО, девять эсминцев и три траулера. Ну, а моща, когда на каждый транспорт по одному, а то и два корабля охранения – это уже сорок третий год. Кстати, к концу войны, когда лучших немецких подводников выбили, а опыт у союзников накопился, охрана конвоев снова стала меньше.
На военно-исторические темы Сан Саныч может говорить часами. Если его не остановить.
– Саныч, а вот скажи, – прерываю его, – какая вероятность, что вот этот конвой в ближайшее время встретит немецкую лодку?
– Довольно большая. Тактика у немцев к сорок второму была уже отлажена, да и конвои шли одним и тем же путем; это позже появилось – смена маршрутов и патрулирование всей зоны поисковыми группами с авианосцами в составе. Еще в сорок первом немцы активно применяли «Кондоры» – разведчики с французских баз в связке с подлодками, в сорок втором это как-то сошло на нет, но если сейчас июль, то эпизодически еще было. Хочешь помочь союзникам, командир?
– Нет.
Саныч смотрит недоуменно, но быстро догадывается:
– Акустика?
– Да. Хрен с грузами – англичане с американцами не обеднеют. Но вот нам получить «портрет» немецкой лодки будет очень желательно. Не дай бог на севере свою «Щуку» утопим! Ну а чем искать немецкие лодки в океане – лучше ждать там, куда они сами придут.
– Разумно, командир!
Идем на правом траверзе конвоя – на безопасном расстоянии. Вахта обычная, боевая готовность понижена – нет нужды изнурять людей. Пришлось лишь ради тишины отменить очередной киносеанс, пообещав показать завтра. А так – идиллия.
Так проходят почти сутки. Впрочем, нам почти по пути. С небольшим отклонением к востоку. Еще часов двенадцать – и мы продолжим путь: значит, не судьба.
И вдруг.
– Шум винтов, подводная лодка, двадцать справа, дистанция три тысячи. Скорость четыре, идет на пересечение курса с конвоем.
Так. Сбылось все же. Акустикам напоминать не надо – уже «пишут».
– Боевая тревога! Сережа, что у нас в аппаратах? Две УГСТ? Отлично!
– Атакуем, командир?
– Ждем пока. Но вот если нас обнаружат…