Встречный катаклизм
– Так получилось.
– И что же?
– У меня есть на примете один достойный энэлошник.
– Да?
– Леонард Мейти.
– Подайте его сюда!
– Придется ввести его в курс дела.
– Но ведь вы за него ручаетесь, я так понял?
– Да, господин президент.
18
Свидетель
«Нет, никаких сигналов оповещения не было. Ни сирены, ничего. Правда, погода действительно была мерзкая. Какой-то туман, как молоко. Видимость очень плохая. Я, конечно, не знаю, – может, какие-нибудь операторы где-то на пультах что-то и обнаружили. Тогда была не моя смена, вообще выходной. Внезапно раздались взрывы, целая серия. А рев вертолетов уже после. Честное слово, я и подумать не мог, что это вражеские. Сколько их было? Понятия не имею, но, наверное, очень много. Но ведь вокруг сплошное пламя. Я едва из дома выбежал – посмотреть, что случилось, – тут он и завалился. Нет, не сам – шарахнуло так, что в ушах зазвенело. Тогда я помчался на командный пункт. Да, как был, в домашнем халате. Не добежал. Где-то по дороге меня накрыло. Нет, не ранило. Наверное, контузило. Очнулся, лицо в крови, оказалось, не моей – рядом кого-то разорвало в клочки. А вокруг все взрывалось и взрывалось – похоже, били орудия. Да, вот так и стоял на одном месте, вжавшись в какую-то стену. Ребята, которые допрашивали меня перед вами, предупредили – ничего не скрывать, вот я и стараюсь. Так и стоял, не знаю сколько. Может, час, может, два. Да нет, не может быть, что минут десять. Нет, не верю, хоть режьте. Вот именно, покуда эти молодцы с обмазанными краской лицами не подскочили. „Руки за голову! – командуют и: – Шагом марш!“ И ствол прямо в нос. Куда тут спорить. Да, на нашем, английском. Нет, акцент был. Потом в вертолет пинками, щеками к полу вибрирующему – ничего не видать. На палубу тоже – прикладом по хребту. И в трюм какой-то. Там уже были другие – человек десять. На допросы водили позже. Нет, мне повезло, не успели. А других возвращали – солидно потрепанных. Да, русские это были, гарантирую. Нет, я их языка не знаю, но другие утверждали. И морды белые – славянские. Нет, раньше, конечно, не видел. Нет, у тех, что краской намазаны, разобрать нельзя. Какое судно? Большое, наверное, ведь вертолет сел, да и не один к тому же. Может, и правда, типа большого десантного. Честно, ничего разобрать не успел – куда там – „Руки за голову!“ и „Шагом марш!“.
Как потом оказался в воде? Не понял, хоть убейте. Задремал, похоже, еще бы, после такого денька. Так вздрагивал, когда кого-нибудь очередного возвращали с «собеседования» или, наоборот, – уводили.
Очнулся уже в океане. Да, не один – нас много было. Темно ведь, ночь – как посчитать? Несколько десятков точно. Как случилось? Я думаю, они пустили в трюм какой-нибудь газ, усыпили, а потом побросали за борт. Нет, я не видел, так, предполагаю. Не мое дело предполагать? Ну, вам виднее. Пожалуйста, пусть спецы голову ломают. Да, я говорю как есть. Дальше? Ну, вот. Представьте, только что – в дерьме; конечно, нет, – я условно выразился, – но все же в сухоньком помещении, и вдруг – мама моя родная – в воде по уши. И волны. И темно совсем. Да, ну как можно было не проснуться. Ну, может, кто и захлебнулся от неожиданности.
Да, начали тонуть. Одурели люди вконец – друг на друга лезут. Ухватиться совсем не за что. Вижу, дело дрянь – ни огонька на горизонте, ни шума прибоя. Понял я тут, что, если от этой толпы подальше не удалюсь, – недолго мне крейсировать. Я и махнул куда глаза глядят. Кое-кто за мной увязался. Да, и этот парень – Алойс, с которым меня одновременно подобрали, в том числе. Куда делись остальные? Ну, вы даете».
Стенограмма с диктофонной записью беседы с гражданским служащим станции наблюдения над космосом военной базы Форт-Кук Ридсом Хайманом, подобранным новозеландским траулером в море Фиджи.
19
НЛО
– Господин президент, – сказал Леонард Мейти. – Я хотел бы вас чем-нибудь обрадовать, однако рассматриваемый вопрос абсолютно не имеет отношения к проблеме уфологии или к чему-то с ней связанному. Вы же наверняка в курсе, что более тридцати лет назад правительство официально свернуло программу изучения неопознанных летающих объектов, и свернуло не просто так, а в связи с ее полной бесперспективностью и ненаучностью. Все эти бесчисленные случаи наблюдения инопланетян, даже их классификации по типам и росту, оказались пшиком. Да, существуют несколько десятков не объясненных до сей поры случаев, когда какие-то объекты фиксировались не только людьми, а еще и аппаратурой, в том числе радиолокационной, но что с того? Эти факты абсолютно не похожи на то, что произошло сейчас. Мы имеем дело с явно враждебным действием, с применением вполне реального оружия. Необъяснимо, кто это делает и куда он пропадает после, так?
– Конечно, так, господин Мейти, – подтвердил президент США. – Вот мы и хотим услышать ваше мнение.
– Хорошо. Но, возможно, прежде чем изложить мою версию, стоит коротко затронуть объяснения, до сей поры применяемые к проблеме аномальных явлений, с моими личными комментариями, как вы думаете? – Леонард Мейти посмотрел на президента.
– Да, будет не лишним, – кивнул ему глава Белого дома.
– Прекрасно. Господин президент, первое объяснение, известное всем, заключается в инопланетных пришельцах. После того как до большинства людей до-шло, что в Солнечной системе жизни, кроме как на Земле, нет, а до звезд чрезвычайно далеко и даже скорость света для масштабов Вселенной гораздо медлительней черепахи, используются всяческие псевдонаучные выверты. Например, пронизывание измерений. Кроме того, существует версия, охотно муссируемая фантастами, о том, что нас создала и продолжает за нами наблюдать некая сверхцивилизация или группа таковых. Есть еще одно хитрое предположение, что за нами присматривают наши отдаленные потомки, прибывающие туристами из далекого будущего. Что можно возразить против таких гипотез? Собственно говоря, мы не знаем устройства времени, не знаем пределов развития цивилизаций и, даже по данным современной науки, вполне допускаем существование других измерений. Учеными практически доказано существование «черных дыр» и почти доказано наличие «белых». Конечно, мы можем принять за исходное объяснение любую из гипотез. Вопрос в том, что нам это даст в практическом плане. В рамки гипотезы добрых пришельцев и гуманных внучат боевые действия в Тихом океане, с информацией о которых я ознакомился, никак не лезут. Что же нужно допустить, оставаясь в изгороди тех же предпосылок? Неужели сверхцивилизация будет воевать с нами сходным оружием? Неужто переразвитые потомки будут стрелять в нас примитивными ракетами или снарядами? Абсолютно нелепо, если подумать. Перенос во времени или через метагалактические дали, как бы он ни совершался, несопоставим с нашим уровнем техники.
– Так что же это? – не выдержал президент.
– Я продолжу еще чуть-чуть? – попросил Леонард Мейти и, когда ему кивнули, довершил: – Может, стоит объяснить происходящее исходя из религиозных соображений? Но даже там мы не находим чего-нибудь похожего, если, конечно, не притягивать доказательства за уши, как это постоянно делают пророки, предсказывающие конец света. Никакие ведьмы, призраки и «Летучие голландцы» ничем нам, в нашем конкретном случае не помогают. Чисто материальные объяснения здесь тоже не подходят. Еще имеется такая область – психические явления. Ими можно объяснить многое, но ведь существуют фотографии, записи индикаторов радиолокационных станций и так далее. Индикаторы не подвержены галлюцинациям, хотя, может случиться, я ошибаюсь. Суть не в деталях, весь комплекс явлений в целом – вот что важно. Происходящее слишком многопланово. Итог плачевен: мы не имеем покуда вообще никакого объяснения. Конечно, если бы это случилось однократно, можно было бы закрыть глаза и отодвинуть проблему в сторону – наука не приветствует однократные чудеса. Однако, поскольку эффект продолжается, им надо заниматься. Для этого и существует она – наука. Поскольку явление повторимо – оно исследуемо, по крайней мере в принципе. Как всегда, вначале идет статистика, затем гипотезы, потом теории-объяснения. Конечно, теории не отображают реальность как таковую, они просто делают ее привычной, а значит, менее пугающей.