Возвращение (СИ)

'Не бережёт себя Коба, - подумал Берия, открывая лежавшую перед ним отделанную тонкой светло-коричневой кожей папку. - Сколько уже врачи ему говорили, чтобы отказался от курения - а воз и ныне там. Да ещё и война не прошла бесследно, немало сил отняла... Впрочем, для своих лет Сосо пока выглядит неплохо, похоже, и роковой 53-й переживёт'.
Отец народов в это же время с прищуром поглядывал на сидевшего в глубоком кресле сбоку от его рабочего стола министра внутренних дел. Его глаза за круглыми стёклами пенсне казались непроницаемыми. Такими же они были, когда в рамках послевоенной реформы органов власти Сталин, только что выбранный Первым секретарём ЦК КПСС, объявил, что назначает Председателем Совета Министров СССР товарища Косыгина. Молодого, 45-летнего политика, о котором, в общем-то, положительно отзывался в своих показаниях Ефим Сорокин. Поэтому Коба и пригляделся к Алексею Николаевичу повнимательнее, и понял, что человек действительно толковый. Впрочем, бестолковый вряд ли получил бы пост послевоенного министра финансов, из кресла которого Косыгин и пересел руководить Советом Министров.
Может быть, Лаврентий и не рвался особо в верха, памятуя о поговорке: 'Чем выше летаешь - тем больнее падать', и в приватном разговоре, когда Сталин обсуждал с ним кандидатуру Косыгина, ничем не выдал своих вероятных эмоций. Однако Иосиф Виссарионович как никто другой знал, насколько затягивает чувство власти над другими, и если с ним что случится, именно Косыгин станет первым кандидатом на пост Первого секретаря, а не министр внутренних дел.
- По линии министерства кое-какие проблемы ещё остаются, но мы их решаем, - заявил Берия, поднимая глаза на шефа. - В первую очередь это касается связанного с послевоенной разрухой разгула преступности...
- Страшно подумать, какой был бы разгул, затянись война ещё на год, как в реальности товарища Сорокина, - пробурчал Сталин, выбивая из трубки табак в хрустальную пепельницу. - А это, считай, мы обошлись малой кровью.
- Верно, товарищ Сталин, помог нам агент Сорока. Хорошо помог, и не только словом, но и делом.
- А почему же мы ему не помогаем?
Берия уловил изменение интонации Кобы, обычно не сулившее ничего хорошего, и внутренне напрягся. Но внешне оставался таким же спокойным.
- А что, он разве нуждается в помощи? По-моему, у него там всё совершенно неплохо. Жена и дочка рядом, денег навалом, свои газеты, радио, телевидение... Я слышал, он ещё и кинокомпанию открыл недавно.
- А то, что у него жену с дочерью выкрали и едва самого не убили, не слышал?
- Откуда такая информация, товарищ Сталин?
- Фитин вчера заходил, рассказывал. Каялся, что его резидентура плохо сработала, пропустила этот вопиющий случай. Хорошо, что всё обошлось. А вот то, что ты, Лаврентий, возглавив МВД, забыл о нашем агенте - это плохо! Понимаю, не твоё ведомство, но должен помнить о человеке, который и для страны немало сделал, и для тебя лично.
- Виноват, - изобразил покаяние бывший нарком, а ныне министр. - А что там всё-таки случилось?
- Вроде как с банальной драки в каком-то баре Лос-Анджелеса началось. Наш Сорокин, как водится, надавал хулиганам по шее, тех за решетку, а один из оболтусов оказался родственником какого-то мексиканского наркобарона. Племянником, кажется. Этот наркобарон обиделся, что его племянника в тюрьму сажают, хотел, чтобы наш Сорокин в суде изменил показания. Сначала было покушение, а затем, когда суд всё-таки вынес приговор, выкрали его жену и дочь.
- Варвару Мокроусову, а дочь у них, кажется, Софья, - напомнил Берия.
- Ну, тебе виднее... В общем, потребовали выкуп 5 миллионов долларов. Сорокин деньги собрал, но решил отомстить. Вроде как итальянская мафия ему бойцов дала, так они в Мексике навели шороху. Кого-то на тот свет отправили, а самого главного Сорокин в Америку привез и сдал людям из ФБР.
- Гувер, наверное, был очень рад, - хмыкнул соратник.
- Ничего весёлого тут нет, - нахмурился Сталин, и Берия ещё больше втянул голову в плечи, хотя и без того от природы походил на филина, а пенсне только добавляло сходства. - Печально то, что у нас не налажен контакт с объектом. Мы должны держать руку на пульсе, даже если наш человек является... Как ты мне говорил?
- 'Спящим' агентом.
- Вот-вот, 'спящим'. Недоработка, о чём я и сказал Фитину.
- А не может это быть преднамеренной недоработкой? - вкрадчиво, словно бы про себя, поинтересовался собеседник.
- Хочешь сказать, его могли в Америке перевербовать?
Берия пожал плечами. Мол, доказательств нет, но если надо - найдём.
- Не впадай в ежовщину, Лаврентий, - буркнул Отец народов. - Но к Фитину присмотрись, ненавязчиво так, чтобы ничего не заподозрил.
- У меня есть свой человек в его окружении, ему и поручу.
Иосиф Виссарионович разломил очередную папиросу из пачки с надписью 'Герцеговина Флор' и принялся неторопливо набивать трубку. Берия молчал, ожидая, что ещё скажет руководитель партии и государства. За годы работы под Сталиным он привык к подобному ожиданию. И даже табачный дым его не мог вывести из равновесия, хотя некурящий министр обороны к любителям подымить относился без особой симпатии. В его кабинете курить запрещалось, а если собирались всем руководством - приходилось терпеть. Не сделаешь же замечание, пусть даже этот некто стоит в иерархии намного ниже тебя, если тут же дымит и сам Вождь.
- Я вот что думаю, - наконец заговорил товарищ Сталин. - Наш Сорокин достиг в Соединённых Штатах высокого положения как бизнесмен, не пора ли ему попытаться войти во власть?
- Иностранцу? Объект говорил, что Гувер знает кое-что о его прошлом, в частности, о его побеге из лагеря в Коми, но держит эту информацию при себе. Со слов Сорокина, Гувер и в легенду его жены не поверил, пришлось ему придумывать, что он якобы помог совей невесте бежать из СССР. Боюсь, если Ефим Николаевич рискнёт сунуться в политику, преследуя наши интересы - если вы это имеете в виду - то шеф ФБР может использовать эти данные против него.
- Снова Гувер... Я всё-таки склоняюсь к мнению, что его нужно убирать. Только так, чтобы это не бросило тень подозрений на товарища Сорокина. Как считаешь, можно это доверить Фитину?
- Конечно, можно было бы посмотреть, насколько он предан делу партии. Если бы справился - то смыл бы с себя все подозрения. Однако боюсь... Боюсь, что Гувер мог подстраховаться на случай своей смерти.
- Но мы же не знаем этого наверняка?
- Не знаем. Однако исключать такую возможность нельзя. Тем самым можем спровоцировать цепную реакцию, и наш 'спящий' агент может оказаться уснувшим навсегда. В лучшем случае получить пожизненное.
- Думаешь, они там знают, что Сорокин работает на нас?
- В любом случае мало хорошего в том, если вдруг выяснится, что известный на все Штаты магнат и меценат Фил Бёрд на самом деле не тот, за кого себя выдаёт. Многие деловые партнёры откажутся с ним работать. А уж подозревать в нём коммуниста станут в любом случае, даже несмотря на то, что он, рискуя жизнью, сбежал из исправительного учреждения.
- Мда, хотя система реформирована сразу после Победы, а несправедливо осужденных мы стали выпускать ещё до войны, ГУЛАГом на Западе обывателей пугают до сих пор, - задумчиво протянул Сталин, пыхнув трубкой. - Так что ты предлагаешь, Лаврентий?
- Пусть Фитин прозондирует почву. Я слышал, у него в ФБР свой человек есть. Правда, на маленькой должности, но может он сумеет всё же хоть что-то выяснить.
Сталин, не ответив, снова принялся расхаживать по кабинету, попыхивая трубкой, и поворачивающий за ним голову Берия еще больше стал похож на ночного пернатого охотника.
- Хорошо, - спустя минуту сказал наконец Вождь. - Я сам озадачу товарища Фитина. Посмотрим, какой он коммунист, как умеет справляться со сложными заданиями. А нам с тобой, Лаврентий, нужно ещё кое-что обсудить. Помнишь, этот Сорокин нам рассказывал про атомные электростанции? Доставлять ядерные боеголовки на другие континенты мы уже научились, а теперь, как куратор атомного проекта, расскажи мне, что у нас происходит с мирным атомом?