Еще один человек
Но вот стрельба… Даже пиротехники она боялась до истерики (однажды ей чуть не стало плохо с сердцем на шикарном, надо признать, новогоднем салюте в Сертолове, традиционно устраиваемом военными).
Но сейчас шок был куда как серьезнее – она крутила в руках простреленную сумку, понимая, что, если бы пуля прошла немного ближе, она бы сейчас уже умерла. И наверное, уже бы и оживала.
Дальнейшее она помнила плохо, как сквозь пелену, на автомате идя за всеми, даже раз упокоив одного упыря. Немного стала приходить в себя только ближе к набережной, когда Большой Дом, в котором вдруг вспыхнула стрельба где-то внутри, остался позади.
Они проходили мимо какого-то то ли магазинчика, то ли салона красоты, устроившегося в цоколе здания. Шли уже грамотно, прикрывая друг друга, – к тому же к ним присоединились несколько человек: женщины с подростками, пара работяг-дворников с ломом и лопатой. Здоровяк в кожанке, азартно лупивший упырей прямыми и боковыми в голову, кулаками, обмотанными цепями, похоже от парковочных столбиков оторванными. Двое пожилых крепкого вида мужчин с ружьями: один из них поздоровался со старшим – наверное, узнал. Женщины и дети шли в середине, здоровяк пер в голове, сверкая бритой головошеей, рассыпая жизнерадостные матюги. Стрелки шли по бокам. Даша и работяги прикрывали тыл. Они уже прошли симпатично оформленный портал заведения, двигаясь дальше, как вдруг Даше почудилось быстрое движение внутри.
– Стойте! Там есть что-то…
– Что? – Пара стволов взяли на контроль дверь.
– Не знаю, не упырь, похоже.
– Ну и хрен с ним, – простодушно заключил бородатый работяга, отворачиваясь, – не наши дела.
– Нет, надо проверить, – вмешался старшой, – нехрен за спиной оставлять непонятки.
Даша шагнула к двери, держа топор наотмах, присматриваясь, чуть присела… Нет, внутри вроде никого. Похоже, салон красоты. Только все перевернуто. Осторожно приблизившись, стоя сбоку от директрис стрелков, аккуратно потянула ручку стеклянной двери. Ничего. Заперто. Подергала уже смелее – точно, заперто. Ну и отлично. Легонько стукнула топором по толстому стеклу – ага, хорошее: такое и топором не просто так расколешь. Нормально, тут никто так не выберется.
– Порядок, заперто, – сказала Даша и шагнула к остальным.
Она лишь успела увидеть боковым зрением стремительное движение внутри, отскочить, разворачиваясь и приседая. Стекло украсилось белым пятном трещин, но выдержало, раздался вскрик – и тут же два выстрела разнесли стеклянную дверь вдребезги. Что-то в осколках толстого стекла вылетело изнутри, сбило с ног, прижало выставленную вперед руку с топором к груди. Перед лицом оказалась крокодило-обезьянье-волчье-непоймичьеобразная пасть, воняющая ацетоном.
Пасть раскрылась, когтистая лапа отбила лезвие топора… и тварь слетела с Даши, сметенная сразу несколькими выстрелами. Но не издохла, а, зафыркав, словно оглушенный бульдог, стала, встряхиваясь, подниматься, наклонив голову. Слаженный залп прикончил ее, буквально разнеся череп. Подскочивший бородач с хеканьем принялся отоваривать тушу ломом, второй помог подняться Даше.
– Блин, да что это за неведомая долбаная фигня?.. – учтиво осведомилась Дарья и грязно выругалась.
– Да в общем-то… – Тут последовало не менее деликатное научное объяснение, причем в нем участвовали практически все. Даже, похоже, дети. Пришли к трудноопровержимому выводу, что это «хрен его знает что за напасть». Спорить было глупо: конечно, именно «это» и есть. Даша почувствовала, как дрожат ноги, отошла и села у стенки прямо на асфальт. Что-то многовато за сегодня.
Привязалась нервная икота, частая, громкая и неудержимая. Причем со стороны это было очень смешно. Сначала дети, несмотря на обстановку, стали давиться от смеха, потом начали корчить серьезные непроницаемые рожи и остальные, старательно сдерживая смех. В итоге все кинулись ржать, попутно снимая стресс, – и вскоре Даша смеялась между иканиями вместе со всеми, отчего общий ржач только усиливался. Насилу отсмеявшись, до слез, унялись. Даша стала нашаривать бутылек с коньяком – одну бутылку она перелила в пластик, для себя. Глоток конины помог унять икоту и немного привел в себя. Пока возилась, остальные обследовали помещения. Встала, подошла к глазевшим на чудо-юдо. Судя по одежде, это была девушка или молодая женщина. Но это только по одежде и было понятно – тело буграми мышц прорвало по швам ткань, комплекции позавидовал бы и Валуев. А вот физиономия Валуева в сравнении с этой – была бы ангельским ликом. Вдобавок к здоровенным зубам – имелись когти, маникюр которым пришлось бы делать «болгаркой». М-да, супермодель. Давно известно, что в салонах красоты можно нарваться на непрофессионалов, но чтоб так… Не-э-эт, в этот – ни ногой!
– У-у-у, фашист! – сказал пожилой дядька-охотник.
– Почему?
– А на старые плакаты похоже – так же фрицев рисовали, я мальчишкой запомнил – очень похоже. – Он указал стволами ружья на остатки морды.
– И точно, похож, – подтвердил второй.
Подошли осматривавшие помещение. Обсудили ситуацию: выходило, что внутри что-то произошло, – и вот эта «красавица» отъелась на двух трупах, причем трупы были сожраны практически полностью – только разбросанные кости остались. Выходило, что если упыри отжирались не на трупах себе подобных, как тот санитар, или на ином каком мясе, как Петрович, а на человечинке, то становились не просто шустрыми, а очень опасными, быстрыми и сильными. Осмотрев тушу «фашиста», пришли к неутешительным выводам – такого без оружия не завалить. Да и не всякое оружие возьмет: залп из нескольких стволов лишь оглушил тварь, а лобная кость, пожалуй, выдержит и картечь. Старшой тут же перевооружил одного парня эскаэсом и остальным приказал держать на подхвате патрон с пулей. Впрочем, посовещавшись, решили, что таких «фашистов» вряд ли может быть много. Но оптимизма это слабо добавляло.
Вышли на забитую машинами набережную, пробираясь к мосту. Тут-то Даша и разжилась оружием. И сразу стало на пару порядков уютнее и спокойнее. К ним тут присоединились двое милиционеров, растрепанных, с пустыми пистолетами. Рассказали, что они из Смольного. Что там тоже не все было благолепно, начались ЧП, валом, с утра. Собралось все «руководство», долго что-то решали, а потом приняли самое верное решение – взять вертолеты и эвакуировать себя, драгоценных.
Только забыли, что не всегда сходит с рук такая грамотная политика. Командир охраны, прикрывавшей посадку, судя по всему, успел донести до бойцов обстановку и решения родной власти – и как только вертушки начали взлет, по команде их изрешетили из всех стволов. Дым от них Даша и видела, похоже. Охрана собралась и ушла, предупредив милиционеров, чтобы не вздумали мешать. Они и не мешали – а потом отовсюду стали понемногу прибывать упыри, и все стали разбегаться и спасаться, кто как может.
Гуманнейший и милосердный русский народ в числе наличествующих представителей выразил глубокую скорбь. Главным образом – что все так быстро и поучаствовать не удалось. И также – полную солидарность с охранниками.
Старшой же задумался – и после минуты раздумий вручил под подписку работягам по ружью. Милиционеры стали настаивать, что и им тоже, но, когда старшой сказал, что тогда потребует подчинения, подумав, отказались. Амбалу тоже дали «помпу», такую же почти, как и была теперь у Даши, только длинную. Впрочем, совсем ненадолго.
У МР-133 есть такая особенность – ее невозможно просто так перезарядить, если курок взведен. Это сделано, наверное, чтобы при переноске за цевье не выбросить патрон. Ну и как указатель, что оружие заряжено. Для перезарядки надо нажать на расположенный перед спусковым крючком язычок задержки.
Но вот только если нет опыта – а у амбала его, похоже, не было, – то при попытке перезарядить без выстрела, чисто интуитивно, многие устраняют причину нажимом на спуск – раз взведенное не перезарядить, надо снять со взвода. Только из-за высокого роста амбала его выстрел из лежавшего на сгибе локтя ружья не снес голову одной из женщин.