По ту сторону от тебя

Поживем – увидим?
– Мария Красавина, вы кажется перепутали заведение. Это не конкурс на звание самый спящий студент года, – доносится до меня заносчивый голос с бархатистыми нотками. Хмм чувственно…. Я понимаю, что не справилась с усталостью и только что позорно задремала. Открывая глаза, пытаюсь проморгаться и сквозь полусонный туман рассмотреть лицо обращающегося ко мне Солнцева. Поганец чертовски хорош. Я бледнею и краснею, пытаясь найти остроумный ответ, но мозг все еще отключен. Откуда он знает мое имя? Ах, точно таблички на груди… Он, что пялился на мою грудь?
– Вы считаете, что только что удачно пошутили? – с вызовом спрашиваю я, поправляя растрепавшиеся волосы. Мне тут же хочется проглотить свой язык. Не знаю, что за черт в меня вселился. Аудитория, только что заискивающе хихикающая вместе с Солнцевым, замолкает. Я продолжаю моргать, испуганно глядя на удивленного, и даже заинтересованного преуспевающего адвоката. Его выразительные, умные, бесконечно грешные стальные глаза медленно скользят по моему лицу и ниже, я больше не верю, что его интересует табличка. Он нагло таращится на мою грудь.
– А вы считаете меня не остроумным? – с легкой хрипотцой в голосе спрашивает он, делая шаг ближе. Я могу разглядеть его чувственные губы и длинные ресницы. Он же должен быть занудой и ботаником! Это нечестно, что умный парень обладает еще и сексуальной внешностью. И он молодой. Не больше тридцати. Высокий, стройный, стильный. Шикарный. Стоп! Я, что, пялюсь на него? Боже, он мне нравится. Реально нравится. Уписаться можно.
– Нет, Дмитрий Евгеньевич. Все смеются, потому что вы богатый, известный и успешный. Но вы могли бы сделать вид, что не заметили, что одна смертельно-уставшая девушка задремала во время исключительно интересной лекции о «Правовом споре и гражданском судопроизводстве», – выдаю я все с той же заносчивой интонацией, нагло улыбаясь и глядя в самые восхитительно-красивые глаза.
– Мария, вы запомнили название темы. Это прогресс!
– Не льстите себе. Я прочитала на доске за вашей спиной, – ухмыляюсь я.
Он перестает улыбаться, потому что моя наглость уже перестала быть милой шалостью. Взгляд серых глаз темнеет, когда, сдвинув темные брови, он с раздражением смотрит на меня долю секунды, после чего твердым и беспрекословным тоном заявляет:
– Прошу вас покинуть аудиторию, юная леди.
Вздёрнув нос, встаю, закинув сумку на плечо. Аудитория в тихом ступоре, как и я сама, но храбрюсь из последних сил. Какая идиотка, но меня уже понесло.
– А кто сказал вам, что я леди? – фыркнула я. Прохожу мимо блестящего адвоката, одетого в исключительно стильный и строгий костюм, без единой складочки. Совсем как супергерой. Меня накрывает волной взбесившегося адреналина. Виляю задницей, обтянутой простыми поношенными голубыми джинсами. Сверху невнятный серый свитер, который в простонародье называется «лапша», на ногах спортивные несексуальные черно-белые кроссы. Я уже у двери, когда до меня доносится его ехидное и многообещающее:
– А это запомню, Красавина, – а следующие слова произнесены ледяным тоном. – И прошу вычеркнуть данный курс из мероприятий, которые вы запланировали. Надеюсь, мне не придется повторять дважды. Можете спать на других лекциях. Мы друг друга поняли?
Оборачиваясь, замечаю, как его взгляд быстро отрывается от моей пятой точки и скользит по груди и выше, пока не встречается с моим взглядом. Боже, меня пронзает эклектический разряд невероятной мощи. Даже коленки слабеют. Я чувствую, как между ног становится горячо. Я хочу этого засранца. Боюсь, что голос выдаст мое состояние, поэтому просто киваю и выскакиваю в коридор, захлопывая за собой дверь. Прислоняюсь спиной к закрытой двери, переводя дыхание. Черт побери! Что это сейчас было?
Дмитрий
– Александр Федорович, можно вопрос личного характера, – глядя в окно, выходящее на крыльцо университета, спрашиваю я у декана данного образовательного учреждения. Лысоватый и слеповатый Александр Федорович Пронин, поправив очки, важно и понимающе кивает, проследив за моим взглядом. Теперь мы оба смотрим на длинноногую блондинку, которая сидит на лавке, держа в руках огромный стакан кофе.
– Хороша, понимаю. Я тоже не смог устоять, когда на вступительных она несла околесицу. Красивая, но знаниями не блещет, к сожалению, – Пронин вздохнул. Я нахмурился, изучающе разглядывая Красавину Марию. Маша, значит. Откинув назад светлую копну идеально прямых волос, она подставила лицо солнечным весенним лучам, блаженно улыбаясь. Я вспомнил, как она смотрела на меня сегодня. Глаза синие, васильковые, мятежные. Мне она понравилась еще на первой лекции. Невероятная красавица, а ничего из себя не строит. И тело какое! Три часа прошло с нашей стычки, а у меня до сих пор эрекция. Вот черт, угораздило же. Приехал на пару недель и подсел на молоденькую студентку.
– Мне так не показалось. Вроде не дура, – произношу, не сводя с нее глаз. Она пьет свой кофе, смахивая с лица прядь волос. Никогда не торчал, сорри за жаргон, от блондинок, если честно. И, вообще, мимолётные романы – не мой удел. Я человек серьезный, не мальчик, чтобы по чужим постелям прыгать, да и постоянная девушка у меня есть. О свадьбе не думали, но все к тому идет. А тут, ухх, как накатило. Прямо чуть с ног не сбило. Причем, она и не старалась даже. Уснула , пока я из кожи вон лез, чтобы привлечь ее внимание. Все девчонки с курса наперебой задницами передо мной вертят, да, и вообще, в моей профессии я часто сталкиваюсь с красивыми, обеспеченными, ухоженными женщинами, которые жаждут моего внимания, но держу себя в руках, хотя иногда бывают небольшие исключения из правил. Я не святой, и не ханжа.
Но почему мне понравилась эта Красавина, да и понравилась ли? Это, конечно, вопрос спорный, но то, что у меня на нее нереальный стояк – это железный аргумент.
– Дорогой мой, Дмитрий Евгеньевич, никто и не говорил, что прекрасная девушка, которая так вам приглянулась, дура. Увольте. Она – милейшее создание, просто юриста из нее не получится, не тот склад ума. Мария танцами бредит одними. В балетной школе по вечерам работает. По ночам в клубах выступает, но там уже совсем другая хореография, – Пронин смущенно кашляет. – Вы только не подумайте, что я сплетни собираю. Просто город у нас маленький. Семья у нее непростая. У всех на виду.
– А что не так с семьей? – озадаченно спрашиваю я, еще не переварив информацию с танцами. Поворачиваю голову, чтобы взглянуть на декана.
– С семьей-то… – он как-то нервно пожимает плечами. – Семья хорошая. Показательная, можно сказать. Родители воспитали пятнадцать детей. Приемных. Путёвку в жизнь дали. Все на подбор медалисты, таланты, спортсмены. Куча наград всяких, свое хозяйство. И ни единого нарекания. Как бы сказать поконкретнее…. На фоне других детей, Маша Красавина не самая успешная. Я ее пожалел, если честно. Она же в Москву поступала несколько раз и в школу танцев ее тоже не взяли. Вернулась ни с чем. Когда к нам пришла, мне уже внучка про нее все рассказала. Кстати, Ира Самойлова, моя внучка. Она тоже на ваш курс ходит. Тёмненькая такая с родинкой на щеке.
– Да я помню. Умная девушка, – киваю я, не кривя душой. Мне не раз приходилось читать курс лекций по бракоразводному праву в самых разных университетах страны, и талантливых и смышленых студентов я вижу сразу.
– Вы знаете, Дмитрий Евгеньевич, она в конце курса хочет попробовать подать заявку на перевод в МГУ на аналогичный факультет. Я знаю, что вы там учились, многих знаете. Не могли бы посодействовать.
– Конечно, я подумаю, – автоматический киваю. – Так в каком, вы говорите, клубе работает Красавина?
– В «Лагуне», но я не говорил, – Пронин хитро улыбается.
Я отхожу от окна, бросаю взгляд на часы. У меня через пять минут выступление перед педагогическим составом. Просвещать приходится не только студентов. Но у меня сейчас есть несколько свободных недель на «благотворительность». Так я называю свои преподавательские подвиги, за которые мне, кстати, платят, но в разы меньше, чем за работу в суде. После последнего громкого нашумевшего дела с разводом двух поп-звезд, я решил взять паузу на пару месяцев. Необходимо отойти от потока грязи и пристального, неутихающего интереса к моей персоне. Все эти набившие оскомину бессмысленные ток-шоу и новые ненужные знакомства, которыми я не горжусь, но и отказать не могу. Слишком велики гонорары, которые я получаю, чтобы быть излишне щепетильным.