Люди и ящеры

— Да нет в этом ничего страшного, о Хзюка.
— Как это нет? Великий Мосос! А рожать кто будет?!
И он еще долго бормотал себе под нос доводы против женского пола.
Они сменили шуссов, прибавили ходу. Часа через два Хзюка решил переправиться через Хач вплавь.
— Эй, эй! — встревожился Мартин. — А заглотай?
— Вода холодная, с гор течет.
— Ну и что?
— О Мосос! Заглотай не любят холодной воды!
— М-да, — огорчился Мартин. — И как я мог такое не знать.
Вода и в самом деле оказалась сильно прохладной. Мартин посинел, а Хзюка одеревенел. Тем не менее они переправлялись через реку еще пять раз, неизменно возвращаясь на восточный берег. Но в шестой Хзюка приказал оставаться на западном.
— Пора стелать прифал, — просипел он. — Саотно посмотрим этих токоняльсиков.
— А сможем потом убеж-жать? — трясясь, спросил Мартин. — Когда увидим токоняльсиков?
— Хачичеи толжны устать. Фряд ли спали ночью. Уп... упешим.
Спрятав шуссов подальше от берега, они залегли среди густых стеблей травовидного мха и принялись есть. Хзюка серьезно решил не оставлять Мартина без присмотра.
— А то мне ни одного сотника не достанется, — проворчал он.
Давал понять, что не сомневается в доблести мягкотелого. Мартин усмехнулся и хлопнул себя по колену
Хачичеи появились ближе к вечеру. Их было семнадцать.
— Плохо, — прошептал Хзюка. — Одного отправили за подмогой. Завтра сразу по обоим берегам пойдут.
Враги долго топтались у воды. Им явно не хотелось в очередной раз без толку переплывать холодную реку. Потеряв полчаса, они в конце концов отправились дальше, решив поискать следы на своей, восточной стороне, поскольку все пять предыдущих переправ заканчивались именно на этом берегу.
— Очень хорошо, — сказал Хзюка. — Отползаем.
— А если бы они переправились?
— Ну, подстрелили бы двоих-троих.
— А потом?
— Потом бы убежали. Быстро-быстро.
— М-да, — сказал Мартин. — Могли и не убежать. Шуссы у нас тоже устали.
— Это верно, — сказал Хзюка, думая о своем. — Устали. Особенно вон те, четверо. Давай-ка их свяжем одним поводом.
— Зачем?
— Сейчас увидишь.
Связав животных, Хзюка изо всех сил принялся хлестать их плетью и хлестал до тех пор, пока шуссы не вырвались. Обезумев от боли, они напролом понеслись через папоротники. След оставили такой, что только слепой не заметит.
— Думаешь, хачичеи пойдут за ними? — спросил Мартин. Хзюка тщательно замел свои собственные следы.
— Хо! А что же им еще делать останется? Ты меня удивляешь, Мартин. Иногда ты очень умный... — тут он замялся, — а иногда просто храбрый.
Мартина эта фраза весьма позабавила. Столь учтивых речей от Хзюки ему еще не перепадало. Сближаемся, брат рептилий, сближаемся, подумал он. Деликатность появляется. Нет, от гуманизму не уйдешь, Dino ты мой sapiens. Отставать лишь от тебя не надо, только и всего. Ты из меня едва схая не сделал. А я из тебя, глядишь, мягкотелого сделаю. Начнешь еще просвещать сородичей, мил-человек! С двумя оставшимися шуссами они вновь перебрались на восточную сторону реки, но на берег выходить не стали. Вместо этого по отмели поднялись шагов на триста вверх по течению Хача и спрятались на лесистом островке.
— Слушай, Мартин. У нас есть лишь два шусса. Но остался всего один переход до гор. Пока хачичеи бегают, мы немного отдохнем. Только после остановок не будет. Понял?
— Не со всех сторон. В горах шуссы тоже нужны.
— Только до льдов. Дальше нужны свои ноги.
— Хог. Теперь понял.
— Тогда спи.
— А ты?
— Потом.
Мартин знал, что с Хзюкой по выносливости тягаться бесполезно, поэтому спорить не стал. Ничего, подумал он, засыпая, мое все впереди. Придет конец и Схайссам. Хорошо, если раньше, чем нам...
Хачичеи вернулись после заката. Они вконец устали, ехали едва-едва, но по обоим берегам одновременно — девять по правому, восемь по левому. С большим сожалением Мартин разбудил Хзюку, которому удалось поспать от силы часа полтора. Если тот вообще спал, а не просто лежал с закрытыми глазами.
Хзюка плеснул в лицо горсть воды и молча принялся наблюдать.
В это время отряд, ехавший по западному берегу, остановился.
— Так, — кивнул Хзюка. — Нашли следы.
Среди хачичеев возник короткий спор. О чем они говорили, услышать было нельзя, но жесты выдавали крайнюю досаду.
Хзюка приглушенно квакнул.
— Их командиру теперь здорово влетит, — сообщил он. Отряд с восточного берега быстро переправился через Хач.
Но не весь. Четверо воинов остались стеречь переправу и ждать подмоги, которая, вероятно, должна была появиться вот-вот. Остальные быстрым шагом удалились по следу шуссов, которых прогнал Хзюка. Тот довольно квакнул:
— Спеси-то поубавилось! Четверых против нас оставили. В два раза чтобы больше было. Хе-хе. Ну, пусть трясутся.
Они отвязали своих шуссов, прошли островок до его северной оконечности. Там, под прикрытием лесистого мыса, спокойно переправились на восточный берег. По многочисленным хачичеевским следам поехали в сторону гор.
— Можно пока не торопиться, — сказал Хзюка. — Полночи у нас в запасе, побережем шуссов.
Опасаясь хищников, он выбрал путь несколько в стороне от реки, берега которой обильно поросли лесами сигиллярий, древовидных папоротников, хвощей. Мартин тоже знал, что именно в таких зарослях поблизости от воды любят отдыхать ррогу.
Потом пришлось уклониться еще больше к востоку, в объезд небольшого стойбища хачичеев. Дальше они так и держались на порядочном расстоянии от реки. И все же неприятной встречи избежать не удалось.
В середине ночи, чтобы сократить дорогу, Хзюка решил напрямик пересечь рощу сигиллярий. Вот там и спал средних размеров ррогу. Он очень разозлился, когда его потревожили. Пришлось удирать. К счастью, у зверя не было большого аппетита и довольно скоро он повернул восвояси.
— Очень хорошо, — отдышавшись, сказал Хзюка.
— Ох! Что хорошего? Хзюка квакнул.
— Представляешь, как этот ррогу встретит хачичеев? Они же пойдут по нашим следам!
Несмотря на усталость, Мартин рассмеялся. Потом спросил:
— А когда нас догонят?
— Утром.
— Кажется, все неприятности в Схайссах случаются именно по утрам
— Хе-хе. Неужели тебе у нас не нравится, воин Мартин? Хзюка сделал широкий жест:
— Красота ведь. И не соскучишься. Чего еще надо для офса?
— Да много чего. Баня, например. Но больше всего мне нравится быть живым, о Хзюка.
— Ну и будешь. Почему сомневаешься?
— Да как же не сомневаться. Утром хачичеи нас догонят. А что потом?
— Потом самое опасное время. Только мы будем уже перед самыми горами, а хачичеи умучаются.
— Я — тоже, — вяло сказал Мартин. Хзюка опять квакнул.
— Терпи, мягкотелый. А то принсесса ваша огорчится. Нет, ну учудили! Хотел бы я с ней поговорить. Неужели умная?
Под утро пошел дождь. Свежий, прохладный ливень, с громом и молниями, а не тот теплый душик, который схаи привыкли считать дождем, который даже порядочную лужу на горячей земле оставить не может. Мартин с наслаждением подставлял лицо струям и ловил небесную влагу ртом.
Утомленные шуссы брели медленно. Горы скрывались в низких тучах, но местность становилась все более холмистой. Между холмами извивались многочисленные ручьи с берегами, густо поросшими лесом. Тут было недолго напороться либо на ррогу, либо на охотничий отряд хачичеев, поэтому Хзюка озабоченно вертелся в седле. Наконец знаком показал на ближайший холм, предлагая подняться.
С вершины видимость оказалось не слишком дальней, мешал все тот же дождь. Впереди вроде никого не было. А вот позади...
— Догоняют, — сказал более зоркий Мартин.
— Уже? Кажется, у них появился толковый командир. Сколько?
— Ох, много. Десятков пять или шесть
— Ага, подмога пришла. Давай есть.
— Есть? -Еэ.
— Но мы же потеряем время.
— Э, Мартин! На войне побеждает тот, кто находит время поесть и поспать. Скоро нам потребуются все силы. Да и шуссы пусть хоть немного передохнут.