Большой погром (СИ)

– Слышу и клянусь, что спасу ваших детей в обмен на секреты и древнее наследие.
– На реке Питеэльв наше поселение есть… Оно одно такое… В верховьях… Там брат мой Гест… Покажи ему мой амулет… Скажи, что от Олафа… Последний привет… Он поймёт и проводит тебя…
– И что дальше?
Шаман не ответил, а отвернулся к стене и понёс бред:
– Ничего не изменить… Всё кончено… Чёрный мор… Зараза… Это кара богов… Она настигла нас…
Потом он захрипел, несколько раз сильно дёрнулся и замер. Навсегда. Я осмотрел его и в руке обнаружил амулет.
Шаман был осколком прежней эпохи, которая уходила. Этот венд ель общался с духами и видел то, что не мог разглядеть обычный человек, и в современном мире ему места нет. Он это понимал, и перед смертью шаман, который изначально был нашим врагом, попытался что-то изменить. Вендель, который носил скандинавское имя Олаф, верил, что его народ умирает. Сколько там венделей осталось среди лапонов Норланда? Сотен пять вместе с женщинами и детьми. Это на пике. Да и те сильно ассимилировались с местными племенами. Так что если и есть у них дети, то немного. Помочь венд елям придётся, но пока не знаю как. Одно можно сказать сразу: мне нужно отправиться в Норланд на реку Питеэльв, чтобы отыскать Геста и древние артефакты. Разумеется, если старик не придумал их перед смертью. Но это вряд ли, потому что говорил он искренне.
В тот момент мне было жаль шамана, поскольку всё меньше на земле мистиков подобного уровня. В былые времена один из сотни общался с духами. Сейчас – один из тысячи. А через пару сотен лет с ними будет говорить один на десять тысяч. Плохо это или хорошо? Трудно сказать. Однако мне повезло. Я – человек двух эпох, видел ракеты, самолёты и автомобили, а также волхвов, шаманов и колдунов. То есть могу сравнивать и проводить анализ различий между миром технологическим и миром мистическим. Можно даже трактат на эту тему написать. Вот только времени на это, как обычно, нет и в ближайшие лет пятьдесят точно не будет. Больно много забот…
Подумав об этом, я усмехнулся. Оставил амулет, пусть висит на гвоздике, и задумался. Когда лучше всего отправиться в Норланд? Пожалуй, через пару недель вместе с князем Иваном. Он от владений в Норланде отказываться не собирается, и правильно делает. Сам богатые северные земли освоить не сможет, надорвётся, а вот дети его точно станут богатыми наследниками и настоящими князьями, которые, естественно, будут подчиняться мне как вассалы. А иначе помогать им ни к чему.
Кстати, за эти две недели необходимо многое успеть. Отправить Андроника Врана и первых колонистов в Винланд, дабы они застолбили кусок земли и основали поселение. Обсудить с кузнецами Рарога вопрос вступления в Венедскую гильдию оружейников с сохранением моих секретов, в первую очередь пороха и пушек, которые есть только в набросках, чертежах и схемах. Ещё раз поговорить с послами вождя Сомерледа и отправить в Ла-Манш очередную пиратскую флотилию под командованием Ранко Саморода. Посетить Волегощ и обговорить с князьями насущные проблемы Венедского союза. А затем пообщаться с алхимиками, которые по моему совету начали проводить опыты (пока неудачные) с соляной кислотой, смешивая её с диоксидом марганца и перманганатом калия и получая токсичный хлор в виде газа.
Однако это всё потом, а сейчас – завтрак и обход владений…
Только я об этом подумал, как появился слуга. Наверняка его послала Нерейд, чтобы позвать меня в трапезную, и он уже хотел открыть рот, но я его опередил:
– Скажи Нерейд, что сейчас приду.
Слуга, средних лет мужичок, беглый из племени моричан, смутился, нескладно пожал плечами и указал в сторону лестницы:
– Там воин… Говорит, что гость прибыл…
Странно, я никого не ждал и, отпустив слугу, спустился в гостиную. Здесь увидел посыльного и узнал, что в порт вошла старая лодья с двумя десятками варягов, которыми командует Яромир сын Тетыслава, и он просит принять его.
Вот кого точно не ожидал увидеть в своём логове, так это Яромира. В моей родной реальности князь племени ранов Тетыслав (Чеслав или Тешислав) предал веру предков и жрецов Святовида, присягнул на верность католикам и надел на шею крестик. А когда Тетыслав умер, его сменил близкий родственник, кажется брат, Яромир, который вошёл в историю под именем Яромара Первого. Однако, провалившись в прошлое, я узнал, что у Тетыслава, оказавшегося реальной исторической личностью, нет брата с именем Яромир. Зато так зовут его старшего сына, который, как и другие знатные представители племени венедов, обучался при храме и был любимцем верховного жреца Векомира.
Помню, как впервые встретился с Яромиром. Я изложил Векомиру свою версию истории, и жрец сказал, что нет предопределения, а потом подозвал мальчишку, который крутился неподалёку и поддерживал сигнальный огонь на скале. Паренёк был самым обычным, чистым и непорочным сорванцом, и звали его Яромир сын Тетыслава.
Потом я видел Яромира несколько раз, и его жизнь, после того как отец мальчишки был убит за измену, меня не интересовала. Большинство венедов считали, что князь сражался с пиратами и они его убили, то есть Тетыслав пал в бою с врагами, как и положено воину. Ну и конечно же Яромир думал точно так же и гордился своим отцом. Но кто его знает, возможно, он узнал правду. И что тогда, благородный юноша потребует поединка или правды? Возможно. Но в таком случае его придётся убить. Хотя почему я сразу решил, что он дознался о том, как пал князь Тетыслав? Надо встретить гостя, поговорить с юношей и узнать о цели его визита. А только затем принимать какое-то решение.
Обычно я завтракал с близкими, с женой и детьми, то есть в узком семейном кругу. Однако гость не из простых. Он небогат, ибо у Тетыслава были дети помимо Яромира. Поэтому юноше досталась только старая лодья с небольшим экипажем из преданных его семье воинов. Но он потомок Вислава и сын князя. Следовательно, встречать его нужно с уважением, так заведено, и я велел пригласить его за мой стол.
Яромиру уже восемнадцать лет. По местным меркам, взрослый человек. И после взаимных приветствий, когда он сел за стол по правую руку от меня, я присмотрелся к нему внимательнее. Прощупал его чувства и пришёл к выводу, что он явился не со злом. В его душе было волнение, словно он надеялся на удачу и хотел что-то получить от меня. Но зла или затаённой обиды я не ощутил. Просто хороший воин. Смелый и сильный. Умный и хваткий. Настоящий варяг, с которым можно иметь дело.
Завтрак прошёл быстро, и после него вместе с гостем я поднялся в кабинет, где он на некоторое время замер. Понимаю его. Непривычно. Ведь что находится в покоях вождя варягов, воина и морехода? Оружие и трофеи, драгоценности и сундуки с хабаром, если он есть, броня и ложе в виде широкой лавки, которая накрыта шкурами. Вот и всё. А у меня в кабинете удобный стол и стулья вместо лавки, книги и карты, а также стопка бумаг, чернильница и кучка гусиных перьев… да широкое окно, из которого открывается вид на море. Впрочем, оружие и броня тоже имелись – парочка арбалетов, метательные клинки, меч, кольчуга, щит и шлем. Ну и, само собой, в углу стоял сундук, в котором было спрятано серебро.
– Итак, – обратился я к гостю, – что привело тебя ко мне, Яромир?
Тот помедлил и тяжело вздохнул:
– Когда умирал Векомир, я навещал его, и он сказал, что моя судьба в твоих руках.
– И это всё? – немного удивился я.
– Да.
– И как ты к этому отнёсся?
Яромир пожал плечами:
– Никак. Вскоре позабыл о словах волхва и попробовал отыскать свой путь в жизни. Пытался примкнуть со своим отрядом к войску Доброги, которое направлялось освобождать Бранибор, но не вышло. Доброта отказал, хотя он мне родич. Потом к Никлоту собирался пойти, и снова отказ. Почему так, не могу понять. Воины везде нужны. Но со мной никто не хочет иметь дело. Одни говорят, что молод. Другие, что отряд у меня небольшой. Третьи, что корабль старый, и потому в дальний морской поход не берут. Вот тогда я и вспомнил слова Векомира и подумал, что он прав. Вот и прибыл к тебе.