Жаркая зима для двоих

– Отличная еда. – Гейб кивнул, досадуя на то, что пришел на кухню и не нашел женщину, которую хотел найти.
– Ты заказывал лобстер?
– Конечно.
– Это твое любимое блюдо, – усмехнулся Реми.
Гейб кивнул, и тут дверь подсобки открылась, и появилась женщина. Она шла, опустив голову, но он узнал бы ее тело в любом месте, в любое время и в любой одежде.
Правда, в ту ночь, когда они встретились, она носила одежду от-кутюр. Сейчас на ней были простые джинсы, черная футболка и черно-белый фартук, повязанный на тонкой талии. Ее волосы были затянуты в тугой пучок, а на лице не было макияжа.
Гейб почувствовал страстное желание.
Она была его в постели. Не только из-за «Калипсо». Она хотела его. Она отдала ему свою девственность, и он воспринял это как подарок. Он никогда не был первым ни у одной женщины.
Поставив контейнеры на скамейку, Эбигейл подняла глаза и посмотрела на часы над дверями. Она не видела Гейба, и он обрадовался этому. У него появилась возможность понаблюдать за ней и вспомнить все причины, по которым он ненавидел эту женщину, а потом восстановить самообладание.
Выгнав ее из своего римского офиса, он сказал себе, что так будет лучше. Он не желал видеть ее снова, и ничто не могло изменить его решения. Но здесь, на кухне шикарного ресторана Манхэттена, Гейб понял, что он лгал себе.
Он хотел видеться с ней снова и снова. Он жадно разглядывал ее, зная, что поддался минутной слабости.
«Брайт спарк инкорпорейтид» была для него не просто компанией. Это была его жизнь и жизнь Ноя. Она спасла их обоих, когда им требовалось начать жизнь заново.
А Эбигейл хотела уничтожить их бизнес. Она пришла к Гейбу намеренно, чтобы украсть секреты «Калипсо». Это было преступление, за которое ей нет прощения.
– Реми? – медленно и достаточно громко произнес Гейб, чтобы его услышала Эбигейл. Она резко повернула голову, и в ее зеленых глазах отразился шок. Она уперлась руками в стол. – Среди вас работает предатель.
Реми нахмурился, следя за взглядом Гейба.
– Предатель?
– Да. – Гейб подошел ближе к Эбигейл. Она слегка дрожала и выглядела явно напуганной. Выражение лица Гейба оставалось прохладным и пренебрежительным и даже отчужденным. Никто бы не догадался, какие страсти бушуют у него в душе.
– О чем ты говоришь?
– Эта женщина, – тихо сказал Гейб, – не та, за которую себя выдает. – Он перевел взгляд с ее головы на живот; она стояла за большой скамьей. – Она лгунья и обманщица. Она, без сомнения, работает здесь, чтобы выведать секреты твоих клиентов. Если тебе дорога твоя репутация, ты ее уволишь.
Реми встал рядом с Гейбом, смотря на него в замешательстве.
– Эбби проработала здесь больше месяца.
– Эбби… – Гейб насмешливо поднял бровь. Ему она тоже назвалась этим именем. Оно было гораздо милее имени Эбигейл Ховард – наследницы миллиардов. – По-моему, Эбби тебя использует.
Она сглотнула, и Гейб усмехнулся.
– Это неправда, клянусь, – сказала она и поднесла к виску дрожащие пальцы.
Гейб прищурился. Она выглядела уставшей.
– О, ты клянешься? – протянул он, кладя ладони на скамью. – Неужели ты умеешь говорить правду?
Его слова сочились сарказмом.
– Пожалуйста, не надо, – произнесла она с таким отчаянием, что Гейб едва ей не поверил.
– Ты в курсе, что эта женщина миллиардерша, Реми? И она работает у тебя на кухне.
Реми не скрывал удивления.
– Я думаю, ты ошибся насчет Эбби, – сказал он, качая головой, и поправил шариковую ручку за ухом.
Гейб отрывисто хохотнул:
– Я лучше остальных знаю, на что она способна. И я уверяю тебя, ты не захочешь, чтобы она крутилась около твоих клиентов.
– Эбби? – Реми широко развел руками. – Что происходит?
Она открыла рот, потом быстро сомкнула губы.
– Ты знакома с мистером Арантини? – спросил Реми.
Она посмотрела на Гейба, и он тут же вспомнил, как она сидела на нем верхом и пялилась на него; желание охватило его, как лесной пожар. Он не хотел думать о том, какой она была в его постели. Ему следует помнить только о том, как все закончилось, когда она фотографировала совершенно секретные разработки «Калипсо», думая, что Гейб принимает душ.
Стиснув зубы, он наклонился в ее сторону.
– Расскажи ему, как мы познакомились, Эбигейл, – холодно улыбаясь, предложил он.
Она моргнула и закрыла глаза.
– Это не имеет значения, – пробормотала она себе под нос. – Это старая история.
– Как бы не так, – тихо произнес Гейб. – Сейчас ты на кухне моего друга, и, зная тебя, я уверен, что ты здесь неспроста.
– Мне нужна работа, – сказала она, качая головой. – Это все.
– Ага. – Гейб резко и безрадостно рассмеялся. – Стало трудно управлять трастовыми фондами?
– Пожалуйста… – Она взглянула на Реми. – Я знаю этого человека… – Она посмотрела на Гейба и нахмурилась. Потрясающая актриса! Гейб почти поверил, что она действительно раскаивается и смущается. Но он ошибся в ней однажды, и этого не повторится. – Давным-давно. Но это никак не связано с моей нынешней работой. Я пришла сюда, потому что хотела у вас работать. И ведь я хорошо справляюсь со своими обязанностями.
Реми наклонил голову набок.
– Да, – признал он. – Но я доверяю мистеру Арантини. Мы давно знакомы. Если он говорит, что мне надо тебя уволить, значит, я не могу тебе доверять.
Эбби замерла, на ее лице читалось неверие.
– Вы можете мне доверять.
– Точно так же, как голодному питбулю у задней двери дома, – встрял Гейб.
– Месье Валирон, клянусь, я здесь только потому, что мне нужна работа.
– Нужна работа? Еще одна ложь, – сказал Гейб.
– Ты не знаешь, о чем говоришь. – Она злобно посмотрела на Гейба.
– Ты забываешь, насколько хорошо я знаю, о чем говорю, – тихо произнес он. – Тебе просто повезло, что я не обратился в полицию.
Она прерывисто вздохнула.
– Мистер Арантини, – резко сказала она, – я уже почти не помню, как мы с вами познакомились. – Она моргнула, и он решил, что она сдерживает слезы.
Даже той ночью, когда Гейб обвинил ее в преступлении, она была потрясена и опустошена, но не плакала. Она выслушала его обвинения и призналась, что отец попросил ее сойтись с Гейбом и выяснить все возможное о «Калипсо». А потом она извинилась и ушла.
– Я не прошу у вас прощения за то, что случилось между нами.
– Отлично. – Гейбу захотелось выпить чего-нибудь покрепче.
– Но, пожалуйста, не лишайте меня работы. – Она повернулась к Реми. – Я не лгу вам, месье. Мне нужна эта работа. Я не планирую вам вредить.
Реми нахмурился:
– Я хочу верить тебе, Эбби.
Гейб медленно повернулся к своему другу, выражение его лица стало холодным и неэмоциональным.
– Ты пострадаешь, если поверишь этой женщине.
* * *
Эбби оцепенела. Это никак не было связано со снегом, падающим на Нью-Йорк и превращающим его в прекрасную зимнюю страну чудес. И с тем, как быстро она покинула ресторан и забыла взять пальто и чаевые.
Она тихо выругалась и опустила голову, по ее щекам текли слезы. Кто знал, что Гейб Арантини войдет на кухню ресторана, в котором она работала? Он дружит с ее боссом, поэтому она осталась без работы.
Разрыдавшись, она шагнула в переулок и прижалась к стене, чтобы не упасть.
Она не предполагала, что увидит его снова.
Всхлипнув, она прикусила губу. Он ненавидит ее.
Она всегда это знала, но при виде его холодного гнева она испытала страх и сомнение по поводу того, что ей делать дальше.
Когда он приехал в Нью-Йорк? Давно ли он здесь? Вспоминал ли он о ней?
Она должна увидеться с ним снова. Но как? Она много раз звонила ему, но каждый ее звонок отклонялся. Она даже прилетела в Рим, но два здоровенных охранника Гейба выгнали ее из здания.
И что теперь?
Речь не о том, чего хочет она или Гейб.
Она должна думать об их ребенке, Рафе, и о том, чего он заслуживает.
У нее сдавило грудь при мысли об их крошечной квартире, плачевном финансовом состоянии и своей сверхурочной работе. Она мало виделась с сыном и часто просила соседку снизу побыть с ним ночью. Такого быть не должно. Раф заслуживает лучшего.