Жаркая зима для двоих

– Но ты все равно фотографировала разработки. Ты хотела убить двух зайцев? Провести ночь со мной и спасти компанию своего отца?
Она приуныла.
– Я просто сделала то, о чем он меня просил.
– Он попросил тебя нарушить закон!
– Я знаю! – с отвращением прорычала она. – Жаль, что мне не отменить некоторые события той ночи.
– Ага, – произнес он с угрожающей мягкостью. – Здесь мы расходимся. Потому что я хочу, чтобы той ночи вообще никогда не было. И не было того, что между нами случилось. Я сожалею о том, что узнал тебя.
Она разомкнула губы. Он ее обидел. Шокировал ее. Отлично. Она это заслужила. Ему было не по себе, когда он обнаружил, что его любовница – обычный корпоративный шпион.
– А теперь, – сказал он, – уходи. У меня назначена встреча.
– Когда я сказала отцу, что не виделась с тобой, он рассердился. Он говорил мне, где именно ты будешь. И считал, что я недостаточно старалась встретиться с тобой. Потом он успокоился, но его волнение по поводу бизнеса не улеглось. Он много лет подряд терял клиентов из-за тебя.
– Единственная причина, по которой «Брайт спарк» преуспевает в бизнесе, заключается в том, что мы выпускаем более качественную продукцию, чем наши конкуренты.
– Я знаю. – Она кивнула, почти извиняясь. – Я лишь объясняю его мотивы.
– Важнее всего, что ты решила манипулировать мной…
– Я пыталась связаться с тобой после, – сказала она со спокойной решимостью.
Он наклонил голову набок:
– Я не принял бы твоих извинений, Эбигейл.
Она покачала головой:
– В доме начались проблемы. Я беспокоилась об отце и плохо себя чувствовала.
Гейб поднял брови:
– Ты заболела?
– Через несколько месяцев после того, как мы… Короче говоря, я пошла к врачу, и ты, наверное, догадываешься, чем все закончилось.
– Нет. – Он поднял плечи. – И честно говоря, мне надоел наш разговор.
– Я забеременела, – произнесла она, и он вытаращился на нее. В его глазах читался гнев, неверие, растерянность, ярость и насмешка.
– Хорошая попытка, Эбигейл, но я тебе не верю. Ты рассчитываешь таким образом выпросить у меня деньги? Или погубить мою репутацию?
– Нет! – Она была бледна и дрожала. – Гейб, я ничего не придумываю. Я пошла к врачу, мне сделали анализы. Я была беременна. Ты единственный мужчина, с которым я спала.
Он прищурился.
– Я не говорила об этом отцу до пятого месяца, пока не стал виден живот. Он потребовал сказать ему, кто отец, и, когда я призналась, он выгнал меня и лишил содержания. С тех пор мы не виделись.
Гейбу казалось, что его ударили в солнечное сплетение. Он потерял дар речи.
– Вот почему мне была нужна та работа. Почему я работаю по ночам. У меня есть помощница, которая присматривает за Рафом…
Он широко раскрыл глаза:
– Раф?
– Рафаэль, – сказала она с легкой улыбкой. – Наш сын.
Наступила гнетущая тишина.
– Мы предохранялись, – произнес Гейб.
– Я знаю.
– Это невозможно.
– Трехмесячный ребенок у меня дома опровергает твои слова, – спокойно ответила она, хотя ее нервы были на пределе.
Гейб холодно кивнул:
– Чего ты хочешь? Денег? Или чего-то другого?
– Я думала, ты должен знать о ребенке.
– По-твоему, я идиот и поверю тебе? Надо было приказать выгнать тебя отсюда.
– Я не вру. У меня родился сын. Его зовут Раф Арантини, и он копия своего отца.
Гейб свирепо уставился на нее. Как она посмела дать своему ребенку его фамилию?
Предположительно Эбигейл не принимала противозачаточные средства, но Гейб никогда не спал с женщиной, не предохраняясь. И у него не было подобных последствий сексуальной жизни раньше. Так почему сейчас? И почему с Эбигейл?
Она нагло врет ему. Снова.
Ему необходимо время, чтобы собраться с мыслями.
– Убирайся из моего офиса, Эбигейл. И больше не пытайся поговорить со мной.
Он подошел к лифту и нажал кнопку вызова. Двери лифта открылись почти мгновенно.
Она медленно прошла мимо Гейба, и он услышал тонкий и сладкий ванильный аромат ее тела.
– Ты мне не веришь? – спросила она.
– Ты меня упрекаешь?
В ее глазах стояли слезы, она посмотрела на него с вызовом:
– Я не лгу тебе.
– Мне на это наплевать.
 
Глава 3
 
Эбигейл смотрела в окно невидящим взглядом. Стояла холодная снежная ночь, но она не включила отопление. Раф, одетый в шерстяной костюмчик и укутанный одеялом, крепко спал. Она тоже была тепло одета и сжимала руками кружку с горячим шоколадом.
Она весь вечер вспоминала свой разговор с Гейбом, который, вне сомнения, торчит сейчас в гламурном ресторане или баре с какой-нибудь красоткой. Он, вероятно, даже не думает об Эбигейл. Он откровенно заявил, что презирает ее и не верит ей. Зачем ему думать о ребенке, в существование которого он не верит?
Ей надо было показать ему фотографию. Они так похожи: Раф унаследовал карие глаза Гейба, его густые брови и вьющиеся темные волосы; от Эбигейл ему достались только ямочки на щеках.
Хотя Эбигейл не ожидала, что Гейб придет в восторг от своего отцовства, но она не предполагала, что он не поверит ей.
Она несколько месяцев пыталась рассказать ему о ребенке, которого они зачали. Сначала – когда она была беременна, а потом – когда родился Раф. Ей не приходило в голову, что Гейб ей не поверит.
Он ненавидит ее.
И что ей теперь делать?
Она оглядела убогую обстановку своей квартиры и почувствовала беспомощность. Даже работая, она едва сводила концы с концами. А что сейчас? На ее банковском счете осталось сорок семь долларов. Надо платить за квартиру, а ребенку следует покупать молочную смесь и подгузники. Вскоре ему понадобится другая еда и одежда, и что тогда?
Допив горячий шоколад, она поставила пустую кружку на пол и подогнула под себя ноги.
Она так устала, что даже мысль о том, чтобы встать, принять душ, переодеться и лечь в постель, казалась слишком обременительной. Она осталась на месте, сказав себе, что просто чуть-чуть подремлет.
Ее разбудил стук в дверь. Он был таким настойчивым и громким, что она побоялась, как бы не проснулся Раф. Поспешив к двери, она открыла ее и увидела Гейба Арантини. На его красивом лице отражались эмоции, которых она не понимала.
– Гейб? – сонно спросила она и провела ладонью по глазам, а потом зевнула. – Что ты здесь делаешь? Как ты узнал, где я живу?
Вместо ответа, он нахально вошел в ее квартиру.
– Где он? – спросил Гейб.
– Спит.
– Конечно, – чуть недоверчиво произнес он. – Но я пришел не для того, чтобы слушать твою ложь.
– Тогда зачем?…
Их взгляды встретились. Эбигейл глубоко вздохнула, потому что понимала, что происходит. У нее было около двух секунд, чтобы решить, как поступить. Либо шагнуть назад, либо позволить Гейбу поцеловать себя. Воздух потрескивал от напряжения и предвкушения. Казалось, время остановилось. Творилось настоящее безумие. Но так было всегда, когда они оказывались вместе.
Гейб опустил голову ниже, а Эбигейл подняла подбородок. Затем Гейб моргнул и выпрямился.
Послышался детский плач.
– Что это?
Его вопрос вырвал ее из чувственного тумана.
– Раф! – Она бросилась в спальню.
Гейб пошел за ней. Он стоял за дверью, глядя на кроватку, словно впервые в жизни видел ребенка.
Эбби взяла малыша на руки, и тот уткнулся носом ей в грудь. Она подняла голову и посмотрела на Гейба с триумфом.
– Что это? – удивленно спросил он.
– А ты как думаешь?
– Это ребенок.
– Да, это ребенок. Это твой сын. Я говорила тебе о нем сегодня.
– Я… – Гейб уставился на ребенка в полной растерянности.
– Его надо убаюкать, – сказала она, кивая в сторону двери. И только из-за сильной растерянности Гейб сделал то, что она ему предложила, – вышел из комнаты, оставив ее с Рафом.
Эбби появилась через несколько минут. Мрачный, Гейб стоял в центре маленькой гостиной.
– Ты говорила правду.