Когда жара невыносима
– Привет, я Элли. Митчелл попросил меня предоставить тебе ночлег.
Его пульс подскочил. Он с трудом нашел нужные слова.
– Я тебе очень благодарен. Спасибо.
Джек уронил на пол рюкзак и с большим трудом удержался, чтобы не схватиться за сердце. «У тебя не сердечный приступ, придурок ты этакий! – сказал он себе. – Легче, чувак, легче!»
Ну что ж, она оказалась не такой, как он ожидал. Но ведь и его работа полна неожиданностей, так почему его сердце подпрыгнуло, а в горле пересохло?
Джек взял себя в руки, огляделся и сказал, стараясь не походить на неуклюжего подростка:
– Здесь уютно. Так ты владелица этой булочной?
Элли тоже огляделась и с улыбкой ответила:
– Да, мы с мамой партнеры.
– Вот как. – Он окинул взглядом пустые холодильники. – А где еда? Разве здесь нет еды?
Ее улыбка была как удар в солнечное сплетение.
– Выпечку мы почти всю распродали, а мясо уносим на ночь. – Она поправила ремешок огромной кожаной сумки и вежливо поинтересовалась: – Как долетел?
Сидеть в полувоенном транспортном самолете, страдая от головной боли и боли в ребрах? Просто изумительно.
– Нормально. Спасибо.
Какое там нормально? Он чудовищно устал, тело болело так, будто внутри была раскаленная кочерга. Ужасно хотелось помыться и выспаться, наконец. Взгляд Джека упал на холодильник с напитками, и ему до смерти захотелось кока-колы. Элли поймала этот взгляд и с улыбкой указала на холодильник:
– Угощайся.
Джек нахмурился:
– У меня денег нет.
– За счет заведения.
Он тут же полез в холодильник. Терпкая, сладкая жидкость освежала. Может быть, сахар и кофеин дадут ему заряд энергии на пару часов?
Осознав, в каком положении оказался, он выругался сквозь зубы. Даже не может заплатить за несчастную банку кока-колы. Видимо, придется жить за счет Элли, пока ему не вернут кредитки. Джек поморщился, почувствовав себя бессильным, беспомощным. Одно радовало: такое положение продлится всего пару дней. Джек ненавидел быть кому-то обязанным.
Он допил кока-колу и огляделся в поисках мусорного ведра. Элли забрала у него банку и выбросила.
– Если хочешь, бери еще.
– Нет, спасибо.
Она подняла глаза, их взгляды встретились. Она показалась Джеку потрясающим сочетанием Востока и Запада. Загорелая кожа от предков с Гоа, голубые глаза и волевой подбородок от отца-ирландца. На таких девушек нужно вешать знак «Осторожно, опасность». Длинные ноги, тонкая талия, потрясающий бюст.
Язык тела был хорошо знаком Джеку. В ее глазах он прочитал беспокойство, смущение и даже некоторое недовольство. Мог ли он ее винить? Он здесь чужой.
– Классный декор, – сказал он, пытаясь разрядить обстановку. На стене висело огненно-красное каноэ, оплетенное яркими цветами вроде маргариток. – Никогда раньше не видел декорированные каноэ, как и доски для серфа.
Элли хихикнула:
– Ну да, возможно, это перебор, зато интересно!
– Цветы совсем как настоящие, – одобрил Джек.
– А зачем нужны цветы, не похожие на настоящие?
Он никогда не задумывался о цветах.
– А что это за надписи на каноэ?
Элли пожала плечами:
– Не знаю, я его купила таким.
Джек опустил руку в карман и вздрогнул, услышав сигнал такси. Черт возьми, он совсем забыл! Что за унижение! Одно дело – выпить банку кока-колы, и совсем другое…
– Слушай, мне очень стыдно, но тут такое дело… ты не могла бы заплатить за такси? Деньги я верну, обещаю.
– Конечно. – Элли вынула из сумки кошелек и вложила пару купюр в раскрытую ладонь.
Когда ее пальцы коснулись руки Джека, словно огонь пробежал по его жилам. Сильно влекло к этой девушке, и ничего нельзя было с этим поделать.
Черт побери! Не очень-то приятно испытывать влечение к любимой дочери начальника, которой многим обязан и которую больше никогда не увидишь.
«Не обращай внимания. Ты взрослый человек, должен держать себя в руках».
Отдавая деньги таксисту, он увидел сквозь раскрытую дверь, как Элли тащит его рюкзак. Невзирая на боль, он побежал за ней, настиг и забрал мешок. Гнусные бандиты отняли его iPad, мобильный и спутниковый телефоны, деньги и кредитки, но зато оставили грязную одежду. Он бы с удовольствием отдал им и это.
– Я закрою магазин, и пойдем. – Элли исчезла за дверью.
Джек ждал ее возле бассейна, где в лучах вечернего солнца плавали ярко-розовые цветы. Он заметил любовь Элли ко всему яркому, об этом свидетельствовали разноцветные волосы и необычный дизайн булочной.
Митчелл упомянул о работе дочери. Джек представлял себе хозяйственную, толстую, румяную, безвкусно одетую особу, но уж никак не стройную, яркую и сексуальную девчонку. Даже украшения были необычными – бусины всех от тенков голубого на нитях разной длины. «Счастливые бусы, им довелось касаться этой груди», – подумал бы он, не покажись ему эта мысль чересчур пафосной.
Он посмотрел на широкий пляж, простиравшийся через дорогу, и не смог сдержать улыбки. Был теплый летний вечер, около половины седьмого, на пляже было полно народу.
– Когда садится солнце? – спросил он.
– Поздно. Где-то в половине девятого. Я живу так близко от работы, что добираюсь пешком, мой дом вон там, на холме.
Джек оценил расстояние и вздохнул. Для полноты картины не хватало тащиться с тяжелым рюкзаком на холм. Что еще принесет ему этот день?
Он снова вздохнул:
– Пойдем.
Элли надела огромные солнцезащитные очки. Они прошли мимо антикварного и книжного магазинов, старомодной на вид аптеки. Он мог бы купить кое-какие лекарства, но это вызвало бы подозрения и глупые вопросы продавцов. Джек молчал, ждал, что заговорит Элли. В конце концов, ее хорошие манеры взяли верх над застенчивостью.
– Так что с тобой случилось?
– Разве отец тебе не сказал?
– Только то, что тебя избили и ограбили. Пришлось покинуть Сомали, и ты вынужден остановиться здесь.
К счастью, Митчелл не рассказал ей всех деталей. Джек задал военачальнику вопрос об угоне самолетов, и тот взорвался. Просто взбесился от злости, велел охранникам с ним разобраться. Шестеро на одного, да уж. Джек вздрогнул при воспоминании об этом.
– Я могу тебе чем-то помочь, кроме ночлега?
Этот вопрос вернул его к реальности.
«Провести ночь с тобой, вот чего бы мне хотелось». – Черт возьми, о чем он думает? Джек покачал головой, отгоняя эту мысль.
– Нет, мне бы только перекантоваться тут пару дней. Может быть, воспользоваться твоим мобильным, компьютером, адресом, куда доставят мои кредитки.
– У меня есть лишний мобильный, и я охотно предоставлю тебе старый ноутбук. Адрес напишу. У тебя дедлайн?
– Вовсе нет, просто небольшая статья в политический журнал.
Элли удивленно подняла брови:
– Я думала, ты только на телевидении работаешь.
– Иногда приходят предложения от газет и журналов. Пишу статьи в свободное от репортажей время.
Элли сняла очки и удивленно посмотрела на него:
– Как же ты собираешься писать статьи? Заметки-то у тебя тоже отняли?
– Я перекинул их на флешку до того злополучного интервью. Флешка у меня в ботинке.
Так вот какие меры он вынужден принимать, ведя репортажи из стран третьего мира.
– Но хоть паспорт они тебе оставили?
Джек хмыкнул:
– Будь их воля, забрали бы и паспорт.
Элли покачала головой:
– Чумовая у тебя работа.
Что верно, то верно, и он любит эту работу. С рюкзаком на спине, уклоняясь от пуль и бомб, идти вперед за редкой и остро необходимой информацией.
– Митчелл всегда говорил, что самый ценный опыт – сидеть в гостинице в Могадишо или Сараево, где нет воды и электричества, и играть в покер с местными жителями под музыку выстрелов и взрывов. Я никогда этого не понимала.
Джек уловил нотки горечи в ее голосе и сказал как можно деликатнее:
– Многие люди видят подобное в кошмарах, это и есть кошмар для тех, кто живет и работает в этих местах. Тем не менее безумно интересно, ведь все происходящее войдет в историю.