Фаворит из будущего
Для оформления обложи использовались бесплатные фотографии
https://pixabay.com/photos/tank-military-war-derelict-1063755/
https://pixabay.com/photos/солдат-история-военный-парад-1724099/
https://pixabay.com/photos/тир-аттракцион-автомат-калашникова-180522/
Все остальные элементы обложки нарисованы мной с помощью фотошопа.
Глава 1
Днепропетровск, Днепропетровский национальный университет, 1 корпус. 29 сентября 2014 года
Белое облако огромным парусным кораблем величаво плыло над землей. Под ним буйствовала зелень уходящего лета, исполосованная точными серыми росчерками дорог и высившимися между ними домами. Вид сверху нивелировал какое-либо превосходство в высоте этих коробок, низводя все до прямоугольников, под которыми кишела многообразная человеческая жизнь. Когда спокойная, тихая, а иногда бурлящая страстями, бьющими из окон криками и прочим эмоциональным шумом.
«Ну, сейчас начнется вой и ор свидомых», – молодой человек скользнул по облаку взглядом и мысленно подкинул серебряный рубль Екатерины Второй, давно ставший его талисманом. Конечно же, он выпал орлом! Парень набрал в грудь воздуха, будто перед нырком в воду и четко произнес:
– Таким образом, можно сделать вывод, что именно деятельность Григория Потемкина, выполнявшего указ Екатерины Второй о создании на реке Днепр третьей столицы Российской империи, явилась мощнейшим импульсом, который в итоге привел к созданию одного из крупнейших промышленных и культурных центров Украины. Будет исторически справедливо, если Днепропетровску вернется его первое название – Екатеринославль.
Слова были произнесены и упали в мертвую тишину самой большой аудитории исторического факультета Днепропетровского национального университета. Секунда и эта тишина взорвалась разноголосыми криками:
– Ганьба!
– Ватник!
– Колорад!
– Сепаратист!
– Гнать в шею!
– Москоляку на гиляку!
– Слава нации! Смерть ворогам!
Усиленный динамиками голос молодого человека с трудом продрался сквозь мешанину этого ора:
– Студент пятого курса исторического факультета ДНУ Александр Чернышев доклад окончил, – он еще раз взглянул на неторопливо плывущее в голубом небесном океане облако.
«Будто линейный корабль из знаменитого Чесменского сражения. Тогда турок тоже было больше, как сейчас свидомых. И все равно мы победили! Русские не сдаются», – до конца не сформировавшиеся мысли, подхлестнутые хорошей дозой адреналина, вскачь неслись в голове молодого человека, пока тот спускался с трибуны.
Тяжелые двери, выпустившие его из аудитории, закрывшись, разом отсекли крики и свист, которые как-то быстро в этой стране заменили какие-либо диспуты и споры.
Коридор университетского корпуса встретил его ярким, по-летнему солнечным светом, льющимся из просторных окон. Он безжалостно обозначал на полу все потертости и выбоины каменных плиток – ремонта здание не видело уже добрый десяток лет.
Александр подошел к одному из окон и сел на широкий подоконник. Сердце, до этого гнавшее на форсаже кровь по телу, стремясь по максимуму снабдить мозг кислородом, начало понемногу успокаиваться, переходя с бешеного галопа на более размеренную рысь.
«Дружный ор бандеровцев после моего доклада это только начало. Это только цветочки. Обязательно будут и волчьи ягодки. На них эта братия очень изобретательна. Если что-то Бог не дал в одном, обязательно Дьявол добавит в другом. Если на свидомых Бог отдохнул, то Дьявол порезвился вволю», – молодой человек невольно обернулся. По нынешним меркам его мысли была самая отъявленная крамола, заслуживающая травли и избиения. Время интеллигентных споров и диспутов на Украине приказало долго жить.
– Александр! Как ты мог?! Ты же меня подставил! Я утвердил к твоему выступлению на этой конференции совсем другой доклад! – к молодому человеку буквально подлетел маленький мужчина с остатками седых волос на голове. – К чему это дон кихотство? Ты разве не понимаешь, что это борьба с ветряными мельницами?!
– Извините, Игорь Петрович. Я вас обманул. Но… но по-другому я просто не мог. Кто-то должен был сказать правду на этом псевдонаучном шабаше. А насчет мельниц… Если крепко дать копьем по их крыльям, так ведь можно и отбить.
– Ты понимаешь, что дорога в аспирантуру после этого тебе закрыта? Да тебя вообще могут выгнать из университета!? К чему это геройство!?
– Я просто не хочу жить в этом смрадном болоте. Мне только двадцать. У молодых все чувства, в том числе и обоняние, находятся на пике.
Пожилой мужчина, научный руководитель Чернышева, лишь махнул рукой и, повернувшись, вновь зашел в аудиторию, где продолжались доклады.
«Это тоже пока еще цветочки», – Александр вытащил из кармана пиджака телефон, чтобы позвонить своей девушке Свете.
После второго длинного гудка смартфон зачастил короткими, выбросив объявление: «Абонент занят».
«Отбила. Показывает свое фе, ну-ну», – парень, высоко вскинув голову, стараясь казаться как можно более уверенным в себе, широким шагом пересек коридор и стал спускаться по лестнице вниз.
Улица встретила его приятной теплотой, в которой уже можно было ощутить нотки осенней прохлады.
«Уже конец сентября, а будто август. Еще пару десятилетий и здесь можно будет выращивать бананы и апельсины. А там дальше к югу вообще будет мрак. Ох, чувствую, ожидают нашу старушку Землю такие людские катаклизмы, что мировые войны покажутся так, небольшой сварой в детском саду. Жратвы, воды и территорий, где можно будет нормально жить на всех тогда точно не хватит», – погруженный в свои мысли, студент практически не обращал внимания на окружающий мир.
Дорога была хорошо известна. Каждый день Александр по ней шел из квартиры, которую снимал с другом в дряхлой «хрущевке», примостившейся на краю оврага, в университет, до которого было пятнадцать минут скорым шагом. Шедших за ним троих парней, он поначалу не заметил.
Саша свернул с проспекта Гагарина, на котором располагался университет, в переулок, где стоял его дом. Те трое тоже свернули за ним и заметно ускорили шаги. Расстояние межу Александром и парнями стало быстро сокращаться.
«А если с универа попрут? Домой возвращаться? – студент университета живо представил свой небольшой задымленный город, переполненный чадящими заводами, как урна в людном месте окурками. Вспомнил своих родителей, когда-то молодых и наверняка мечтавших о лучшей судьбе, чем беличье колесо жизни: дом – работа – магазин – работа – магазин – дом. А сейчас стреноженных этой самой жизнью и уже не помышлявших о чем-то более интересном, чем посиделки за столом с друзьями-товарищами по поводу какого-нибудь праздника.
Его отец работал электриком на металлургическом заводе. Тяжелый труд в постоянной жаре и пыли, среди грохота механизмов и матов своих товарищей и начальства за пару десятков лет вытоптали в его душе любую романтику, сведя жизнь к стремлению получения незамысловатых радостей, практически сливающихся с основными инстинктами – покушать, поспать, посмотреть телик¸ изредка десятиминутный секс с женой. Их хобби – рыбалка, которая в девяностые превратилась в главную кормилицу. Сашин отец смастерил электроудочку и приносил каждый день богатые уловы.
Мама Александра работала медсестрой. Вначале в заводской медсанчасти, потом смогла устроиться в коммерческую поликлинику, где платили на пару сотен гривен больше. В ней она работала в кабинете гидроколонотерапии – вставляла в анус пациентам шланг и промывала их кишечники. Однажды, когда Саша уже оканчивал школу, она, после просмотра вечерних новостей по «ящику», сказала: «Если бы страну вычистить от всего дерьма, как я это делаю у себя в поликлинике! Насколько бы лучше мы жили». В ее голосе была такая горечь, что мальчик даже вздрогнул и прижался к ней.