Женщины да Винчи
– И что же сегодня идет в кино? – немедленно спросил он. – Я слышал, новый фильм братьев Коэн. Говорят, интересно.
Белка не выдержала и фыркнула.
– Что, не интересно? – тут же спросил он.
При этом он смотрел на Белку уже с таким очевидным вопросом во взгляде, что не ответить было бы просто неприлично.
– Скука смертная, – отрезала она. – На их фильм даже мухи не прилетят.
Он засмеялся и спросил:
– Как вас зовут?
– Белла.
Она ответила нехотя. Ей не нравилось знакомиться снизу вверх по вертикали.
Возможно, он хотел спросить что-то еще, но жена напомнила недовольным тоном:
– У меня ровно час. Мы не успеем.
И он ничего больше не спросил, а только посмотрел на Белку с живым интересом.
И с этим замечательным, да, просто замечательным интересом в глазах Ленкин муж вышел из комнаты.
Глава 4
Белка осталась одна. Делать было совершенно нечего. По-хорошему, надо было немедленно покинуть помещение и отправиться отдыхать, как и положено в законный выходной. Но за год работы она успела изучить свою прелестную начальницу, а потому была уверена: через час-другой дверь отворится и та явится в офис по какому-нибудь срочному делу, которое, разумеется, никак нельзя было отложить до понедельника.
Стервозность являлась главным качеством бизнес-леди Елены Мазурицкой, это Белка поняла уже давно. А теперь, когда увидела ее мужа, ей стало понятно, из чего эта стервозность проистекает. Наверняка Ленка именно с помощью этого своего качества заполучила такого привлекательного Кирилла в мужья, и не было у нее никаких причин для того, чтобы это свое качество менять. И вообще, когда ты как сыр в масле катаешься, то почему бы не позволить себе быть стервозной, или глупой, или пошлой, или какой угодно еще? Почему не позволить себе любые черты характера, которые считаются отрицательными среди людей, не добившихся в жизни такого выдающегося положения, как у тебя? Ты заработала себе право быть такой, какой тебе нравится, и за это свое право ты глотку кому угодно перегрызешь.
«Я ей завидую? – удивленно подумала Белка. И себе же ответила: – Ни капельки! Но с удовольствием мазнула бы ее по носу, это точно».
Она уселась к компьютеру и быстро изучила, что интересного будет происходить сегодня на «Красном Октябре». Концерт терменвокса на крыше. Фотовыставка «Париж. 50-е». Уроки сальсы. Интересно, что такое терменвокс? Поиск показал, что это такой странный музыкальный инструмент, представляющий собой электронную струну и гудящий на разные лады, когда музыкант, как фокусник, водит над ним руками.
Белка решила, что на концерт терменвокса стоит сходить – может, хоть это скрасит впечатление от бездарно проведенного выходного.
Прекрасное место, в котором располагалась Ленкина контора, было едва ли не главным, из-за чего Белка в ней работала. Она забыть не могла то ежедневное унылое чувство, которым сопровождалась ее студенческая жизнь.
Факультет психологии Высшей школы экономики располагался почему-то в здании бывшей средней школы в Выхине. От метро надо было ехать еще пару остановок автобусом или долго идти пешком через однообразные дворы спального района; в ноябре или в марте это было особенно приятно. Добираясь туда, Белка каждый день спрашивала себя, так ли уж ей необходимо высшее образование. Да, кстати, и высшее ли оно?..
А здесь, в сюрреалистичном заводском антураже, превращенном в антураж художественный – все, что отмечено подлинностью, легко преображается одно в другое, – она чувствовала себя как рыба в Москве-реке, на которой стоял «Красный Октябрь». И найти себе здесь вечернее развлечение было ей поэтому несложно.
Выбрав на сегодня из всего предлагаемого терменвокс, Белка включила кофемашину. Выпила чашку кофе с золотой пеночкой. Побродила по сетям, интересуясь у друзей, кто из них сегодня готов идти вместе с ней на концерт. Откликнулись человека три, все остальные, наоборот, позвали ее на голографическую выставку в ЦДХ.
«Жизнь удалась, чё», – подумала Белка.
И в ту же минуту, как она это подумала, колокольчик над входной дверью угрожающе звякнул. Явилась платиновая красавица, не запылилась! Что ж, стоит порадоваться своей предусмотрительности. Но радоваться Белка не стала, а поспешно вывела на экран заблаговременно открытый сайт отеля в Пиренеях.
Она сидела спиной к двери, вглядываясь в экран и ожидая очередного начальственного распоряжения, которое, разумеется, будет отдано прямо с порога.
– А вы все-таки не ушли? – услышала она. – Непохвальное усердие.
Белка обернулась. Великолепный Ленкин супруг смотрел на нее, стоя в дверях.
– Почему же непохвальное? – поинтересовалась она.
– Потому что работы у вас никакой нет.
– А вы откуда знаете?
– Нетрудно догадаться. Елена способна организовать только имитацию бурной деятельности. Для этого достаточно будних дней, нет никакой необходимости работать в выходные.
– И что? – усмехнулась Белка.
– И вы можете идти домой.
– Зачем?
– Что – зачем?
Ага, наконец он удивился.
– Зачем мне идти домой в Южное Тушино, если лучше посидеть на работе еще часок-другой, а потом провести вечер на «Красном Октябре»? В хорошей компании за веселыми занятиями.
Если не знаешь, что сказать, говори прямо. Белке было интересно, как он к этому отнесется.
Он расхохотался. Отлично! Этот Кирилл нравился ей все больше.
– Так вы из городских пижонов? – спросил он, отсмеявшись.
– Ну, вроде, – согласилась Белка.
– Странно, что я сразу не догадался.
– А каким образом вы могли догадаться?
– Да хоть по прическе.
Прическа у Белки была в самом деле пижонская: стрижка под ежик. Для лета, она считала, самое оно: и не жарко, и с простенькими платьицами смотрится отлично.
– Почему вы улыбаетесь? – спросил Кирилл.
– Один мой приятель, когда я так подстриглась, спросил: «Ты прическу, что ли, поменяла?» Мы с ним двадцать лет знакомы, я за это время прическу меняла раз сто, но он впервые заметил.
– Я думал, это из анекдота, – сказал Кирилл. – А прическа вам идет не очень. Чересчур стильная.
– Ничего, – усмехнулась Белка. – Мне нравится, а вы привыкнете.
Все-таки ее задело его замечание. Она не любила нарочитой стильности, и неприятно, если ее прическа производит такое впечатление. Ну да может, он просто хотел ее уесть. Тогда…
– Тогда, может, вместе куда-нибудь пойдем? – спросил Кирилл.
– Это, например, куда?
– Например, пообедать. Как раз время. И я проголодался.
Белка едва не спросила, не желает ли он пообедать с женой, но вовремя спохватилась, что задавать глупые вопросы не обязательно.
– Может, вам не понравятся места, где я привыкла обедать, – все-таки поддела она.
– А может, и понравятся.
Нет, он определенно был стоящим товарищем! Во всяком случае, для того, чтобы провести с ним час-другой за обедом. А дальше видно будет.
– Ладно! – весело сказала Белка; ей в самом деле стало весело. – Идем тогда к Боре.
Если он и насторожился, что еще за Боря такой, то не подал виду, а только сказал:
– Жду вас на улице.
Когда Белка, сообщив охраннику, что ее работа на сегодня завершена, вышла из здания, никакого Кирилла в обозримом пространстве не было.
«Это как же я так повелась?» – сердито подумала она.
Но оказалось, что подумала все-таки зря. Кирилл сидел в «Ауди» с распахнутой дверцей и пил воду из маленькой стеклянной бутылки. Он сам сидел на водительском месте, да и машина была приличная, не убогий буржуйский «Мерседес» с кучером в белой рубашке и не красный спорткар, свидетельствующий об истерически переживаемом кризисе среднего возраста.
– А мы никуда не едем, – сказала Белка. – Здесь все в двух шагах.
– Я почему-то так и подумал, – кивнул Кирилл.
Он бросил пустую бутылку на пассажирское сиденье, закрыл машину и полностью поступил в Белкино распоряжение – это было крупными буквами написано у него на лбу, щеках и губах.