Небесные создания. Как смотреть и понимать балет

А тот, кто освоил возможное, начинает стремиться к невозможному.
Наконец, когда Рамо отмечает, что в первой позиции «стопы развернуты в стороны под одинаковыми углами», он описывает не только симметрию, отличающую эту позицию – странно умиротворенное (или умиротворенно странное) состояние равновесия, с которого начинается балет, – но и священный порог, переступив который, только и можно попасть в царство балета. Ведь в первой позиции заложена концепция, неотделимая от самого балета – выворотность.
«Чтобы хорошо танцевать, – писал балетмейстер XVIII века Жан-Жорж Новерр, какое-то время обучавший Марию-Антуанетту, – нет ничего важнее способности разворачивать бедро наружу – а для человека нет ничего более естественного, чем бедра, повернутые внутрь». Вот почему, пробуя принять первую позицию, мы сжимаем ягодицы и заваливаемся вперед, как Люсиль Болл. Выворотность неестественна для человека. (7)
При правильном выполнении разворот ноги наружу начинается от таза (того самого места, где зарождается человеческая жизнь), а конкретнее – от тазобедренного сустава: головка бедренной кости проворачивается наружу в вертлужной впадине. В «Энциклопедии танца» А. Я. Чужой и П. У. Манчестер дают совершенно незабываемое анатомическое описание этого процесса: «При развороте бедра наружу большой бугор бедренной кости уходит в вертлужную впадину, и ее край соединяется с плоской боковой поверхностью шейки бедра». Верхняя часть колена, голень и плюсневые кости тоже вращаются наружу, создавая гладкий линейный канал, по которому свободно и изящно до самых кончиков пальцев ног течет энергия. Во времена Рамо развернутое положение ног в первой позиции выглядело как буква V, а угол между стопами был прямым. Сегодня танцоры стремятся к более экстремальному идеалу – стопы, развернутые на 180˚. Мышцы бедер, ягодиц и паха должны приспособиться, чтобы поддерживать столь резкий угол разворота бедренных костей во впадинах; этот процесс занимает годы, его нельзя форсировать, и невозможно притвориться, что вы так умеете.
Но зачем разворачивать стопы под таким неестественным углом?
Тот же вопрос можно задать наездникам, практикующим выездку – искусство, зародившееся еще в Древней Греции и ставшее классическим в эпоху Возрождения. В нем тоже есть свои пируэты и сложные положения стоп. В выездке все завязано на понятии «группировки». Когда свободно пасущиеся лошади группируются – для игры, ухаживания или соперничества – они поднимают грудь, выгибают шею (голова при этом расслаблена) и подтягивают круп. Благодаря такой группировке лошадь не только выглядит крупнее, но и может мгновенно ринуться в любом направлении, особенно вверх; быстро подняться на дыбы или попятиться. При выездке лошадь и наездник группируются вместе и движутся как единое целое; их движения гармоничны, отличаются выверенной точностью и техническим совершенством. Девиз выездки – «максимум эффективности при минимуме усилий».
Выворотность – основа театрального танца, и когда танцор принимает первую позицию, пишет Рамо, «фигура кажется прямее». Это значит, что танцор кажется выше, но, что удивительно, он также начинает выглядеть благороднее. Тут хочется процитировать Джона Мильтона, который в четвертой книге «Потерянного рая» описывал Адама и Еву в Эдемском саду такими словами:
Меж ними – два, стоймя держась, как боги
Превосходили прочих прямизной
И благородством форм [6].
Симметричный разворот ног в тазобедренных суставах наполняет тело энергией и концентрирует ее, так что танцор всегда собран.
В йоге есть поза горы – тадасана, в которой стопы параллельные друг другу прочно стоят на земле, словно укореняются в самых ее недрах и вбирают первобытную энергию земли, наполняя ею тело. Это поза для молитвы и обретения равновесия. Но выворотность, имеющая пять выражений – пять балетных позиций, – скорее напоминает не тадасану, а двойную спираль. Она похожа на свернутую пружину жизненной энергии, готовую в любой момент распрямиться. За долю секунды танцор может прыгнуть вверх или в сторону, шагнуть и вытянуть ногу в любом направлении. При дворе выворотность означала, что придворные могли двигаться вперед, назад и в сторону, ни на миг не поворачиваясь к королю спиной. Сама жизнь в ближнем круге Людовика XIV была разновидностью театрального действа.
А еще выворотность – это просто красиво. Во времена правления короля Людовика XIV ноги женщин по-прежнему были спрятаны под длинной юбкой, но мужчины так гордились своими стройными и «хорошо вывернутыми» ногами, что обладатели тонких икр подкладывали в чулки овечью шерсть. Когда стопы разворачивались в первую позицию, ноги внезапно оказывались «в профиль», изгибы и объем мышц проявлялись во всей красе, как и внутренняя линия бедра, обычно скрытая от взглядов – тут ее со всем изяществом выставляли напоказ. Фигура танцора становится открытой книгой, а в развернутом положении по ногам можно «прочесть» гораздо больше. Тут и форма стопы, и тонкость щиколотки, и S-образный силуэт ноги: гармоничный переход ее более полной части к более тонкой, линия бедра, переходящая в линию икры. От танцоров классического балета ждут классических пропорций, и выворотность позволяет увидеть скульптурную мускулатуру нашего вида, выставленную напоказ безо всякого стеснения.
«Я не была голой, – возражала полицейским стриптизерша Джипси Роуз Ли, когда ее арестовали в ходе облавы в баре “Минскис”. – Меня полностью окутывал голубой свет прожектора!» Так и танцоры балета даже в костюме, едва прикрывающем наготу, никогда не остаются голыми: их покрывает классическая техника – их выворотность.
Так значит, в выворотности все дело. Когда танцор встает в первую позицию, словно две створки дверей распахиваются в царство, где властвуют присущие лишь ему формы, символы и ощущения, в альтернативную вселенную, где изменена сама структура движения. Стопы, некогда смотревшие вперед, как глаза, теперь становятся ушами и могут слышать все, что происходит вокруг, охватывать пространство на 360˚. Конечно же, стопы не могут слышать, но в первой позиции и пальцы ног, и стопы, и ноги, и все тело целиком становятся более внимательными, восприимчивыми и чувствительными к пространству.
«Выворотность делает возможным переход от ограниченного числа шагов в одной плоскости к контролю над всеми танцевальными движениями в пространстве», – читаем мы у А. Я. Чужого и П. У. Манчестера. От единственной плоскости – ко всему пространству! До разворота ног человек стоит на тропе; развернув же их, оказывается внутри сферы. Внутри этой сферы танцоры и практикуют ежедневно, описывая кривые и окружности. Подобно стрелкам компаса, опорная развернутая нога стационарна, а рабочая развернутая нога вытягивается от самой вертлужной впадины и рисует на полу круги и полукруги, а в воздухе – колечки и спирали. Это рон-де-жамбы [7] (от фр. ronds de jambe) – круги, описываемые ногой.
Волынский, который особенно убедителен в этом вопросе, обнаруживает выворотность и в музыке, и в поэзии, и в живописи. «Принцип выворотности присутствует в любой сфере человеческого творчества, – пишет он. – Сам творческий акт по природе своей – аналог выворотности». Что подводит нас к Джорджу Баланчину и его первому творческому акту в Америке. (8)
«“Серенада” стала моим первым американским балетом, – пишет в своей книге “Сто один рассказ о большом балете” [8] Джордж Баланчин, величайший хореограф XX века. – Вскоре после моего прибытия в Америку мы с Линкольном Кирстейном и Эдвардом М. М. Варбургом открыли Школу американского балета в Нью-Йорке. В рамках стандартной балетной программы я начал вести вечерний класс по сценической технике, чтобы показать ученикам, чем танец на сцене отличается от работы в классе. Из этих уроков и возникла «Серенада»».