Небесные создания. Как смотреть и понимать балет

«Беда ускорит мой полет». Это последняя строка из стихотворения Герберта и один из способов интерпретировать последнюю сцену «Серенады», в которой Баланчин, по-видимому, показывает смерть и воскрешение. Но как мы пришли к этой интерпретации? Разглядев крылья в начальной расстановке танцоров; увидев крылья в положении стоп первой позиции. Понимая, что где крылья, там и взлет. А во взлете, которому предшествует падение, узрев теистический смысл.
Весь смысл балета часто раскрывается из одного па, одной расстановки танцоров на сцене и одного мгновения. Увидит ли каждый зритель «Серенады» в ней именно такой смысл? Нет. Нужно ли нам знать наверняка, читал ли Баланчин стихотворение Герберта? Нет. Будь я ученым, который решил посвятить «Серенаде» свою диссертацию, мне потребовались бы дополнительные подтверждения, но обычные зрители вольны отпустить свое воображение и позволить ему танцевать с танцорами.
«Смысл в том, что вы видите», – ответил как-то Баланчин, когда его попросили объяснить смысл одного из его балетов. Задумайтесь над этими словами. Смысл в том, что вы видите. (14)
Сходите на один и тот же балет несколько раз, и то, что вы увидите, будет всякий раз иным, потому что изменилось ваше восприятие. С прошлого раза в него добавилось много новых контекстов, которые вы почерпнули в путешествиях, фильмах, книгах, музыке, искусстве и жизни. Начальная расстановка «Серенады» – крылья ли это? Или девушки, стоящие там, где ручей впадает в реку? Или древняя роща, где вот-вот начнется странный ритуал инициации? Что символизируют артисты на сцене? Природные ли это стихии – течения, водовороты, ветра, приливы и отливы, управляемые законами физики так же, как поэтическая энергия балета управляется непреложными балетными законами? Или перед нами глава из личной истории Баланчина, его воспоминание о погибшей девушке, рассказанное языком классического танца? Смыслы возникают и исчезают, подобно танцорам, выбегающим из-за кулис и вновь скрывающимся там.
 
Глава вторая. На пуантах: история волшебных башмачков
 
В театре вы приобщаетесь к миру балета еще прежде чем займете свое место в зале. Этот мир взывает к вам от столика в фойе и из стеклянной витрины сувенирной лавки. Я говорю о беззвучной песни сирен, об инструменте соблазнения, равного которому нет на Земле. О пуантах, или, как их еще называют, «пальцевых туфлях».
Вот они, расставлены парами всевозможных оттенков от фарфорово-розового до нежнейшего персикового – старые пуанты знаменитых балерин и восходящих звезд. Они похожи на туфли, обрезанные наполовину: атласный задник и бока завернуты внутрь, и лишь верх – «коробочка», или «стакан», укрепленный цилиндр, куда помещаются пальцы – сохраняет трехмерную форму. На плоской части «коробочки» – так называемом «пятачке» – танцор или танцовщица поставили свой автограф шариковой ручкой или фломастером. Кто покупает эти туфли? Девочки, идеализирующие балерин и стремящиеся танцевать так же; восхищенные поклонники, которые жаждут таким образом приблизиться к блестящим артистам; коллекционеры, для которых эти туфли – часть истории, как и ноги, которые в них танцевали.
«Мне хотелось оставить себе что-то твое на память до тех пор, пока мы снова не увидимся», – говорит Джордж Сандерс, укравший платок Джин Тирни в фильме «Призрак и миссис Мьюр» (тема принятия непостоянства всех вещей в этом фильме очень «балетная»).
Из всех исполнительских искусств ни в одном нет такой памятной вещицы, такого артефакта, как атласные пуанты. Уникальность пуантов в том, что им предназначено жить на сцене всего час (или два-три часа – жизненный срок пуантов зависит от энергичности роли). Для этого они подходят идеально, но совершенно не годятся для более длительного ношения. Бывает, что девушек балет притягивает именно тем, что там танцуют на пуантах; таинственная магнетическая сила пуантов сродни мистическому религиозному видению или стреле Купидона. Она как призыв свыше, как романтическое чувство, силой переживаний, чистотой и осмысленностью превосходящее все, что может произойти с нами в рамках повседневного существования. В великолепном послевоенном фильме Майкла Пауэлла и Эмерика Прессбургера «Красные башмачки» (1948) по сказке Ханса Кристиана Андерсена манящие пуанты символизируют одержимость творчеством, свойственную любому артисту, который жертвует повседневностью ради чистейшего экстаза выступления. Красный – цвет яблока из Эдемского сада, символ обладания тайным знанием; красные пуанты подводят героиню к грани между жизнью и смертью. «Десять лет нам твердили – идите и умрите ради свободы и демократии, – говорил о фильме его режиссер Майкл Пауэлл. – В “Красных башмачках” нам впервые сказали – идите и умрите ради искусства». (1)
Столь же незабываема сцена из фильма 1952 года «Ханс Кристиан Андерсен» – голливудского мюзикла о знаменитом датском сказочнике, по мотивам творчества которого поставлено немало балетов. Андерсен был сыном башмачника, но в фильме он сам башмачник, который к тому же пишет сказки. Когда Андерсен (его играет Дэнни Кэй) идет на премьеру «Русалочки» – балета по мотивам одной из его сказок – он несет в руках подарок для балерины: букет из пуантов, сделанных из атласа сапфирового, лазурного, аметистового и изумрудного цветов. Это цвета драгоценных камней, цвета конфет и перьев экзотических птиц – классический визуальный «ключ», радужная тропа, ведущая в иную плоскость существования.
Как же изготавливаются эти волшебные башмачки и как их носят? Как вышло, что символом искусства французских королей стали туфли, которые в балете носят только женщины [12]? Кто первый встал на пуанты, и что это значило для балета, его исторического и эстетического развития? Подобно хрустальным туфелькам Золушки, пуанты увлекут нас в волшебный мир. Давайте наденем их и посмотрим, куда это нас приведет.
Сама модель пуантов хоть и подвергалась некоторым усовершенствованиям, за последние сто лет не сильно изменилась. Пуанты делали обувные мастера, проходившие длительное обучение, и изготавливалась эта особая обувь в специализированных мастерских, чьи знаменитые названия вошли в историю: Capezio, Freed, Repetto, Grishko, относительно новая компания Gaynor Minden. Найдя свой бренд и подходящую модель пуантов, танцовщицы хранят верность им годами, а то и всю жизнь. Кожаные подошвы пуантов не соответствуют длине стопы, а коротко обрезаны со стороны пятки и пальцев: это необходимо, чтобы поддерживать арку стопы, когда балерина стоит на пальцах. Получается своего рода «полуподошва». Боковые части и задник туфель сделаны из простой ткани: атласа с хлопковой подкладкой. А вот коробочка состоит примерно из семи слоев ткани разных видов: мешковины, льна или льняного полотна, ситца – каждый производитель использует свое сочетание тканей. Каждый слой хорошо проклеен. В компании Grishko утверждают, что их клей практически съедобен и состоит из муки и кукурузной декстрозы; пуанты Grishko запекают в печи [13], как маленькие буханочки хлеба. Все это указывает на органическую природу пуантов и конечность их жизненного цикла.
Бледно-розовые пуанты – эти маленькие буханочки розового хлеба – в сочетании с бледно-розовыми колготками в тон становятся ангельской кожей, возносящей танцовщиц из физической телесности в мир иллюзий. Почему бледно-розовый? Это был ближайший к цвету кожи оттенок, которого удалось достичь, используя доступные в прежние времена красители. И хотя оттенок кожи танцовщиц выше талии мог быть совершенно разным, искусство стремилось к единообразию именно ног и стоп. Бледно-розовый стал фирменным цветом балета. Но когда в 1969 году возник Танцевальный театр Гарлема – одна из самых новаторских балетных трупп в США – основатели театра хотели подчеркнуть свое афроамериканское наследие и подбирали и колготки, и пуанты под цвет кожи танцоров. И это тоже выглядело изящно и красиво.