Слезы луны

– А ты знал?
– Ну, не стану утверждать, что предвидел заранее, просто знал, что все изменится.
– А ты чего ждешь?
– Я? – удивился Шон. – Ничего. Мне и так хорошо.
– Вот в чем твоя беда, Шон. – Бренна подалась вперед и ткнула в него пальцем. – Привычка завела тебя в болото, а ты и не заметил, потому что витаешь в облаках.
– Зато это мое болото, и мне в нем уютно.
– Ты должен взять на себя ответственность. – Бренна вспомнила отцовские слова. – Ты должен двигаться вперед. Если не идти вперед, так и будешь топтаться на месте.
Шон поднял свою кружку.
– Но мне нравится это место.
– А я готова к переменам, готова идти вперед. – Бренна прищурилась. – И я не прочь взять ответственность на себя, если по-другому не получается.
– И за что же ты хочешь взять на себя ответственность?
– За тебя. – Бренна выпрямилась, решив не обращать внимания на его ухмылку. – Я думаю, мы должны заняться сексом.
Шон поперхнулся, закашлялся, выплеснул горячий чай на руку, на газету. Бренна резко поднялась с места и, спихнув с колен обиженного Велзи, подскочила к Шону и треснула его по спине.
– Не такая уж страшная мысль.
– Господи! Боже милостивый! – Пока он приходил в себя, Бренна вернулась на свое место. Шон долго молчал и наконец произнес: – Как можно говорить такое?
– А чего ходить вокруг да около? – Старательно подавляя страх и раздражение, Бренна изо всех сил вцепилась в спинку стула. – Дело в том, что я тебя хочу. Страшно хочу уже некоторое время. – Его изумленная физиономия и отвисшая челюсть подвели Бренну опасно близко к последней черте. – Ты что думал? Только мужчины имеют право утолять похоть, когда невмоготу?
Ничего подобного он не думал. Но и поверить не мог, что можно вот так запросто явиться к парню на кухню и предложить заняться сексом.
– Что бы подумала твоя мама, если бы услышала тебя?
Бренна вскинула голову.
– Но ведь ее здесь нет, не так ли?
Шон выскочил из-за стола, отбросив стул и испугав Бетти, и бросился к двери.
– Я должен проветриться.
Бренна медленно, глубоко задышала, пытаясь унять волнение. Выдержка и здравый смысл боролись с обидой секунд десять и, поджав хвосты, покинули поле битвы.
Как он посмел! Как он посмел, черт побери! Неужели она такая уродина, что страшно даже подумать о том, чтобы переспать с ней? Неужели, чтобы Шон Галлахер ее заметил, она должна вертеться перед ним с раскрашенной физиономией и в коротких юбчонках? Ну уж нет!
Бренна вышла вслед за ним.
– Если тебя это не интересует, так и скажи.
Она догнала его, преградила ему дорогу. Шон легко разрешил эту проблему: развернулся и пошел в другую сторону.
К счастью для него, у Бренны в руках не было оружия.
– Попробуй только сбежать от меня, трусливый пес.
Не остановившись, Шон раздраженно оглянулся через плечо:
– Постыдись, Бренна!
Он был оскорблен до глубины души и, если честно признаться самому себе, возбужден. Он всегда запрещал себе думать о ней в этом плане. Ну, может, раз или два его мысли сворачивали в эту сторону, однако он поспешно возвращал их в привычное русло. И именно это он намерен сделать сейчас.
– Стыдиться? – Ее голос взметнулся. – Да кто ты такой, чтобы стыдить меня?
– Я мужчина, которому ты только что предложила себя с той же легкостью, с какой предлагала пиво и чипсы.
Бренна побледнела, как мел, но не отступила.
– Ты и правда так думаешь? Думаешь, что я дешевка? Тогда тебе должно быть стыдно.
Шон увидел в ее глазах жгучую обиду и смутился еще больше.
– Бренна, нельзя просто подойти к мужчине и предложить заняться сексом. Это неправильно.
– А мужчине, значит, можно предлагать секс женщине?
– Нет, и это неправильно. Это… это должно быть… Матерь Божья, я не могу говорить об этом с тобой. Ты же мне как родня.
– Почему мои знакомые мужчины не могут говорить о сексе, как о любой другой функции человеческого организма? И я тебе не родня.
Шон попятился. Может, он и трус, но он еще и осторожный человек.
– Не подходи ко мне.
– Если ты не хочешь переспать со мной, просто скажи, что я не привлекаю тебя как женщина.
– Я о тебе не думаю в этом смысле. – Он отступил еще на шаг и наступил на свою грядку. – Ты мне как сестра.
Бренна улыбнулась, и ее улыбка не предвещала ничего хорошего.
– Но не кровная сестра, не так ли?
Ветер взметнул ее волосы, и Шону нестерпимо захотелось коснуться их. Он и коснулся бы, как сотни раз прежде, когда и его желание, и этот жест были вполне невинными, только вряд ли в их отношениях хоть что-то теперь останется невинным.
– Да, ты права, но я так думал о тебе, старался так думать о тебе всю жизнь. И ты считаешь, что я могу сразу все забыть и… я не могу, – заявил он, снова почувствовав желание уже другого рода. – Это неправильно.
– Не хочешь заняться со мной сексом, как хочешь. – Бренна холодно кивнула. – Желающие и без тебя найдутся. – С этими словами она развернулась и решительно направилась прочь.
– Погоди! – При необходимости и он умел двигаться стремительно и – не успела Бренна сделать и пары шагов – ухватил ее за руку, повернул к себе и так же крепко придержал другой рукой. – Если ты думаешь, что я отпущу тебя в таком настроении, ты ошибаешься. Я не позволю тебе уйти и наброситься на другого мужчину только потому, что ты злишься на меня.
Бренна заговорила так спокойно, так холодно, что он не заметил, как ее глаза вспыхнули гневом, а зря.
– Слишком много ты о себе возомнил, Шон Галлахер. Если я захочу быть с мужчиной, я с ним буду. И ты тут ни при чем. Может, тебя это удивит, но я занималась сексом, и мне это нравится. И я снова буду заниматься сексом, когда захочу.
Его будто ударили в солнечное сплетение.
– Ты… кто…
– Вот уж не твое дело, – прервала она с довольной улыбкой. – Отпусти меня! Мне больше нечего тебе сказать.
– А мне есть что сказать тебе. – Однако он не смог ничего придумать, поскольку в голове возник образ Бренны, обвившейся вокруг какого-то безликого мужика.
Она вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза:
– Так ты хочешь трахнуться со мной или нет?
Солгать или сказать правду? Он ни на секунду не усомнился, что любой ответ отправит его прямо в ад, но решил, что ложь безопаснее.
– Нет.
– Тогда нам больше не о чем говорить. – Сгорая от стыда, кипя от ярости, Бренна отпрянула и вдруг… Может, ее подтолкнула гордость, может, нестерпимое желание, но она, не успев даже понять, что делает, кинулась к нему, обхватила руками шею, обвила ногами бедра и впилась губами в его рот. Шон пошатнулся и слегка прикусил ее губу. Раздался стон, Бренна не знала, его ли это был стон или ее, да это было и неважно. Вся ее ярость и отчаяние хлынули в это жаркое сплетение губ.
Она поймала его врасплох. Вот почему он не стряхнул ее. Да и какой мужчина инстинктивно не вцепится в эту изумительно упругую попку, в эту гибкую спину, не погрузит руки в эти чудные волосы?!
И он совершенно не ожидал, что у него перехватит дыхание. Не его вина, что ее аромат и вкус лишили его разума.
Он должен сдержаться. Ради нее он должен немедленно это прекратить, ну хотя бы через минутку. Чуть раньше, чуть позже, какая разница.
Даже порывы холодного ветра не могли остудить его. Солнце спряталось за облака, заморосил дождь. Все мысли покинули его, оставив лишь одно желание – отнести ее в дом, бросить на кровать и воспользоваться ее предложением.
Но она уже отстранилась, спрыгнула на землю. И сквозь туман, застлавший глаза, он увидел ее ухмылку.
– Ну, теперь ты знаешь, от чего отказался. – Возбужденный, опьяненный, он не нашел слов, а она спокойно одернула рукава своей рубашки. – Я посмотрю твою машину, когда выкрою время. А тебе пора в деревню. Ты опаздываешь на работу.
Застыв под моросящим дождем, он смотрел ей вслед и не шевельнулся, даже когда она и ее рыжая собака исчезли за холмом.